Читать интересную книгу Связанный гнев - Павел Александрович Северный

доживу, как дожил до освобождения от хомута барской крепости.

– Помоги, Косарева, на ноги встать, – попросила Рыбакова. – От смолистого дыма у меня голова отяжелела.

Встав на ноги, Рыбакова позвала Бородкина:

– Пойдем, Макарий, к озеру. Гляди, туман с него на нас наползает.

2

Ранним утром ветер расстилал по небу густые облака, частенько заслоняя от земли свет солнца. Облака меняли очертания и формы: то походили на караван стругов с надутыми парусами, то на овечьи отары, то в свои просветы, как рогожи, пропускали слепящие снопы солнечных лучей.

По дну оврага вилась пересекаемая бойкими речками с галечным дном дорога. Ее четко нарезанные колеи не пылили. Склоны оврага то крутые, то пологие заросли елками вперемежку с осинами и мерялись ростом с березками.

Бородкин верхом ехал на Дарованный, бездумно наблюдая, как по земле проползали тени, сгущая утренние краски леса. Лошадь шла шагом, но когда впереди заверещали перелетавшие сороки, она начала отфыркиваться. Бородкину тревожность коня стала понятной, когда за поворотом дороги увидел матерого сохатого, пившего в речке. Лесной великан, услышав отфыркивание лошади, перестав пить, мотая рогатой головой, побрел по руслу речки в заросли осинника.

Вскоре дорога пошла по склону оврага и вышла в лесную глушь. Лесины, переплетаясь друг с другом ветвями, подступали к дороге вплотную. Влажный воздух, перенасыщенный запахом прелой хвои, затруднял дыхание. Попадались прогалины с сухостоем от давних лесных палов, на некоторых из них грудились стайками молодые елочки.

Когда дорога, вынырнув из леса, пошла лугом, Бородкина нагнал незнакомец в одноколке, запряженной вороным иноходцем. Поравнявшись с Бородкиным, он крикнул:

– Здорово, купец-удалец! Не ошибусь, ежели за Бородкина признаю. Дымкина перед собой видишь! Слыхал про господина Дымкина в этих местах?

– Как не слыхать. Здравствуйте!

Бородкин осмотрел Дымкина. На нем суконная черная поддевка поверх розовой шелковой рубахи. На голове парусиновый картуз с большим козырьком.

– Давно собирался с тобой знакомство завести, да все было недосуг. Сам знаешь, приисковое дело хлопотное. А сегодня, видишь, невзначай познакомились, да еще на лесном пути. Зовут меня Осипом Парфенычем. Твое имя тоже знаю. Макарий Осипыч. Сословие у нас с тобой тоже одинаковое. Торговое. Значит, быть нам знакомцами, как полагается купцам на короткую ногу. Что скажешь?

– То и скажу, что рад познакомиться.

– Как дышится в нашем краю?

– Ни на что не жалуюсь. Присматриваюсь и привыкаю, как ко всякому новому месту.

– Молодой хозяйкой доволен?

– Редко с ней вижусь.

– Она как к тебе?

– Кто ее знает. При встречах не морщится.

– Она девка, а ты на лицо мужик не страшный. Ты с ней в делах будь настороже. Столичным обучением подпорчена. Зазнается через меру. Я с ней не в ладах. Обжулить меня намеревалась, да обожглась. Слыхал?

– Про это ничего не слыхал. Меня ее дела не интересуют. Мое дело людям товар на прилавок, а деньги за него в карман.

– По-серьезному упреждаю тебя, обеим Сучковым на слово не верить. Любое дело на бумаге оформляй.

Некоторое время ехали молча. Дымкин, осмотрев Бородкина, остался недоволен его одеждой и высказал:

– Зря, купец, по одеже под приисковых подлаживаешься. Здесь надо своим видом пыль в глаза пускать. А ведь я о тебе думал. Не кривя душой, по правде должен сказать, что даже жалел тебя, что ты в торговом деле с Сонькой Сучковой связался. Род ее в уральском краю с тайными пятнами на совести родичей. Сама она замыслила, видать, в дворянское сословие с деньгами пробраться, оттого и водит дружбу с Новосильцевым. Будь осторожен во всем на сучковских приисках, потому на них водятся люди, причастные ко всякой крамоле. Доверенного сучковского, горбуна Пестова, вовсе стороной обходи, потому он лошадка темная, у кого следует на полном подозрении. Верным человеком на Дарованном можешь признавать только смотрителя.

– Жихарева?

– Именно его. Станем начистоту беседовать. Сам знаешь: время стоит баламутное. Все у властей на подозрении. Посему нам, купцам, надобно быть рука в руку. По секрету скажу. Наше сословие у господина Столыпина на большом доверии. Потому дворяне, интеллигенция чиновная и мастеровщина перед царем в пятом осрамились сочувствием революционным беспорядкам. А купечество утвердило свою верность престолу. Наша совесть чиста перед царями небесным и земным. Вот и думай, как должен понять мои слова. Уральский край по народишку, в нем обитающему, заковыристый. Верно говорю! Тебе, чужаку, многое в нем неведомо. Уральская жизнь с той, от которой сюда убрался, шибко разнится. От стремления к наживе здесь святые и грешные перед золотом одинаково подлеют. Но помни, что уральское золото из земли охотнее всего в купеческие руки идет. Поживешь, так узнаешь, что Дымкин на верное слово крепок. Обо мне люди худого не помнят. Со всяким приисковым сбродом у меня полный порядок, потому постиг ихое петушиное слово, а главное, когда мне выгодно, не скуплюсь лишний гривеник на золотник золота накинуть. С любым зимогором за ручки здоровкаюсь, понимая, что этим доверчивость его покупаю. Ты как к золотишку льнешь?

– Никак.

– Хитришь, купец. Понятнее спрошу: скупаешь золотишко для себя, ежели предлагают?

– Пока никто не предлагал.

– Предложат, тогда не зевай. В деньгах будет нужда – ко мне стучись. С Дымкиным в люди выйдешь, станешь на своей тройке ездить. С саткинскими купцами не заносись. Жалуются на тебя, что не у них товар для приисковых лавок берешь.

– Не на мой вкус их товар. Люди ноне яркое покупают.

– А ты про людей не думай. Приисковая рвань все равно любую материю купит, ежели другой не видит. Потому перед приисковыми, сколько честным не рядись, все равно жуликом будут считать. Теперь для нас самое время капиталы наживать. Купец – царю опора, а для народу – кормилец. Думай, купец, про нашу беседу. Зимой по-иному обо всем потолкуем. Хозяевам своим не сказывай про нашу встречу, а то со злобы на меня наплетут три короба всяких небылиц. Вот и побеседовали с глазу на глаз. Постой. Уж дозволь сразу узнать.

– Спрашивайте.

– Не обижайся, потому задам вопрос деликатный.

– Говорю, спрашивайте.

– В родных местах о себе недоброго следа не оставил?

– Не понял вас.

– Да чего ты прикидываешься? Сбежал от чего либо просто по желанию сюда пожаловал?

– Просто по желанию.

– Ну тогда вростай купеческими корнями поблизости от Дымкина. Потому скоро здеся большие дела будут. А вон и развилка дороги. Тебе на Дарованный, а мне на свои угодья.

– Бывай здоров!

Дымкин натянул вожжи, и иноходец, обрадовавшись, с места взял бег в полную силу.

3

– Нет, уж ты, голубушка, изволь слушать. Мне от твоих выкрутасов жизнь постылой кажется. Третью неделю гляжу на твои выплясы со всякими дружками-господами. В