начиная с середины XIX века и обучения африканцев ими пользоваться, что позволило формировать войска нового типа.
Хотя Африка постепенно перестала служить базой для трансконтинентальной миграционной системы, изначально построенной на торговле рабами, и на рубеже XIX и XX веков уже не экспортировала рабочую силу регулярно, долгосрочно и по постоянным маршрутам за границы собственного континента, как это происходило в это же время в Европе, Южной Азии и Китае, африканский континент был местом колониальной иммиграции. Накануне Первой мировой войны отнюдь не Азия с ее старыми и густонаселенными колониями, а Африка являлась той частью Старого Света, где проживало наибольшее количество европейцев[576]. Алжир с 760 тысячами европейских жителей (две трети из них были французы) стал главной колонией переселенцев за пределами Британской империи и значительно опережал Индию, где проживало не более 175 тысяч европейцев (учитывая все категории). Южная Африка насчитывала в это же время около 1,3 миллиона белых жителей. Новый значительный приток европейских иммигрантов начался в 1880‑х годах и стал результатом «революции» в горной промышленности. В Египте, оккупированном и управляемом британцами, проживало более 140 тысяч европейцев – почти все исключительно в крупных городах. Самой многочисленной группой были греки. Бóльшую часть 150-тысячного европейского населения в находящемся под французским протекторатом Тунисе составляли итальянцы. В европейских колониях южнее Сахары около 1913 года насчитывалось приблизительно 120 тысяч постоянно проживающих европейцев. Всего же в Африке этого времени проживало около 2,4 миллиона «белых» или людей европейского происхождения, большинство из которых прибыло не ранее 1880 года. Для сравнения: в колониях Азии в этот же период насчитывалось лишь 379 тысяч жителей европейского происхождения и 11 тысяч американцев из Соединенных Штатов проживали на Филиппинах.
В XIX веке не было миграции африканской рабочей силы на территорию Азии, организованной европейцами. Случай, когда голландцы в XVII веке перевезли африканских рабов из Капской колонии в Батавию, не послужил толчком для планомерного вывоза рабочей силы в крупном масштабе. Движения в обратном направлении, то есть перевоза рабов из Индии и Индонезии в Капскую колонию, тоже не случилось. Специфика этого случая объясняется тем, что нидерландская Ост-Индская компания запрещала порабощение местных жителей в ее владениях. Спустя долгое время в XIX веке вновь усилилась миграция азиатского населения в Африку. С 1860 по 1911 год на сахарные плантации провинции Наталь было перевезено около 153 тысяч наемных рабочих из Индии. Некоторые торговцы приезжали в Африку добровольно. В строительстве кенийской железной дороги Кения – Уганда принимали участие 20 тысяч индийских рабочих. Многие из них остались в стране по истечении срока контракта[577]. На Маврикии также проживало большое число индийцев. На территории современной Танзании еще до начала колонизации существовала небольшая община индийских торговцев. В Германской Восточной Африке насчитывалось 8700 индийцев, незаменимых посредников, играющих важную роль в функционировании колониальной экономики. В то же время они вызывали недоверие у германских властей, поскольку бóльшая их часть сохраняла британское подданство[578]. В целом с 1800 по 1900 год в Африку прибыло приблизительно 200 тысяч азиатов[579]. Находясь на пересечении нескольких крупных миграционных систем, Африка XIX века была континентом с наибольшим диапазоном различных форм миграции населения.
7. Миграция и капитализм
Ни одна эпоха в истории человечества не была временем столь массовой миграции на дальние расстояния, как XIX век. В период с 1815 по 1914 год по меньшей мере 82 миллиона человек добровольно переехали за границу. В пересчете это составляет 660 мигрантов на один миллион мирового населения ежегодно. Для сравнения: в период с 1945 по 1980 год в мире насчитывалось всего 215 мигрантов на один миллион человек[580]. На этом фоне особенно выделяется переезд десятков миллионов европейцев в Америку – как процесс, повлекший особенно серьезные последствия в будущем. Это явление было рассмотрено с разных позиций:
• с точки зрения европейцев, как эмиграция, частично обусловленная динамикой внутриевропейских миграционных процессов;
• с американской точки зрения, как иммиграция и часть процесса векового освоения Америки;
• с точки зрения коренных американцев, как вражеское вторжение;
• в социально-исторической перспективе, как формирование новых и расширение существующих сообществ иммигрантов и диаспор;
• с социологической точки зрения, как совокупность феноменов аккультурации;
• с позиции экономической истории, как освоение новых ресурсов и увеличение мирового уровня производительности;
• в политическом контексте, как бегство от власти монархического репрессивного Старого Света;
• с позиции истории культуры, как эпоха глобального распространения «западного» образа жизни.
В нашем случае мы ограничимся краткой характеристикой демографической картины.
Цель путешествия – Америка
Яркое событие, из тех, что не так уж редко появляются в непрерывном потоке демографической истории, позволяет довольно точно провести периодизацию для XIX столетия. Поворотный момент наступил около 1820 года, когда внезапно полностью исчезла система перевоза иммигрантов через Атлантику по долговому контракту[581]. По этой системе перевоз пассажиров происходил в долг, а мигранты, как мужчины, так и женщины, брали на себя обязательство отработать стоимость проезда по прибытии в Америку. Эта долговое обязательство представляло собой усовершенствованный в правовом и гуманитарном плане вариант прежней формы договорного рабства (indentured service), которая впервые использовалась при перевозках мигрантов на Карибские острова, а позже и в Северную Америку. Человек, подписавший такой договор, неизбежно попадал в кабалу и вынужден был служить частному лицу, пока его долг за проезд не был полностью погашен. Улучшенная система предполагала возможность досрочного выкупа, например с помощью поручителя, однако часто единственным способом погасить долговое обязательство оставался труд самого иммигранта или его детей. Таким образом, в основе системы погашения долга за переезд лежало добровольное вступление в несвободные трудовые отношения[582]. Эта система имела юридическую силу вплоть до начала XX века, однако после 1820 года она фактически не применялась и быстро потеряла былое значение. Эмигранты немецкого происхождения, а до них ирландцы, все реже были согласны работать в условиях подневольного труда, а в американской общественности среди осевших иммигрантов этот вид «белого рабства» все чаще воспринимался как унижающий достоинство. В 1821 году верховный суд Индианы принял решение, направленное против долговой кабалы белых иммигрантов. После чего правовая основа для данной практики значительно ослабла. Разумеется, миллионы европейцев, пересекших в дальнейшем Атлантику, делали это не вполне добровольно – их переезд был вынужденным под воздействием тех или иных обстоятельств, тем не менее юридически они оставались свободными людьми.
В это же время, а именно в 1820‑е годы, по обе стороны Атлантики пришли в движение процессы, которые привели к консолидации прежних разнотипных миграционных моделей и к образованию «интегрированной системы полушарий», по выражению историка миграций Дирка Хёрдера[583]. Она стала частью формирующегося международного рынка труда и