о нелегкой участи множества людей, вынужденных бежать и выживать за границей, связывается у нас скорее с эпохой «тотальной войны» и ультранационализма, с его тенденциями к гомогенизации и расизму. Тем не менее и XIX столетию были знакомы потоки беженцев, вынужденных переселяться за границу из‑за государственной политики. За некоторыми важнейшими акциями государств той эпохи скрывалась весьма печальная реальность. Так, греческую борьбу за независимость скорее можно считать предвестницей последовавших вскоре этнических чисток, нежели героической борьбой вдохновенных филэллинов с севера Европы, среди которых лорд Байрон был самой большой знаменитостью, и храбрых греческих потомков героев греко-персидских войн. Население Греции сократилось с 939 тысяч в 1821 году до 753 тысяч в 1828‑м. Причиной этого было главным образом бегство и изгнание турок из региона[518]. В свою очередь, турки сами свирепствовали на острове Хиос в Эгейском море в 1822 году: часть христианского населения была вырезана, другая – продана в рабство, тысячи были изгнаны. В Лондоне, Триесте и Марселе сформировались колонии хиосцев.
С конца XVIII века крымские татары вынуждены были покидать обжитые места на полуострове Крым и переселяться в Османскую империю. Причинами тому были пренебрежительное отношение российских властей к татарскому образу жизни, потеря земель, перешедших в руки русских поселенцев, и антиисламизм, набиравший силу в Российской империи. Отток начался еще в ходе Русско-турецкой войны 1768–1774 годов и усилился после присоединения Крымского ханства к Российской империи в 1783 году. По меньшей мере 100 тысяч крымских татар, в том числе почти вся знать, переселились в течение последующего десятилетия в Анатолию. Они образовали ядро того, что сами татары называют своим «первым изгнанием» (sürgün). Крымская война 1853–1856 годов стала для оставшихся на полуострове крымских татар роковой. Теперь русские смотрели на них не иначе как на «пятую колонну» ненавистных османов. Ближе к концу военных действий около 20 тысяч крымских татар были эвакуированы с территории Российской империи кораблями союзников, предоставивших им убежище. Приблизительно такое же число покинуло Крым другими путями. Считается, что в начале 1860‑х годов около 200 тысяч татар были вынуждены бежать с полуострова в самых тяжелых условиях[519]. Однако в конце XIX века царское правительство, наоборот, уже скорее старалось удержать татар и прочее мусульманское население на своих землях, так что российские власти нельзя уличить в политике систематического выдавливания[520].
Еще масштабнее был исход мусульманских народов Кавказа после того, как российская армия подавила сопротивление воинственных горцев во главе с Шамилем в 1859 году. Во время завоевания горного Кавказа и последующего «замирения» местного населения были использованы все известные методы этнической чистки. В период между 1859 и 1864 годами по меньшей мере 450 тысяч, а возможно, даже до миллиона представителей мусульманских народов Кавказа были изгнаны из родных мест. По пути в Османскую империю десятки тысяч погибли от голода, болезней и несчастных случаев. В 1860 году 40 тысяч чеченцев вынуждены были бежать, а в Грузии осталась лишь малая часть мусульман[521]. Татарам в их несчастье все-таки посчастливилось найти защиту в соседнем государстве-покровителе, которое постепенно стало восприниматься ими как религиозная родина. Помимо действий российских властей дополнительным импульсом к переселению служила для них привлекательность священной «страны халифа»; мессианское движение внутри диаспоры даже объявило это бегство возвращением на родину.
Подобного пристанища не было у других этнических групп, подвергавшихся гонениям. В начале мая 1877 года после многих лет оборонительных боев, отступлений и лишь одной победы над войсками США (годом ранее, при Литтл-Бигхорне) оставшиеся в живых индейцы лакота-сиу под предводительством Сидящего Быка пересекли границу и оказались на территории Канады. Земли «Великой Белой матери» – королевы Виктории – казались им безопасным пристанищем. Ее власть производила гораздо более милосердное впечатление, чем правление «Великого Отца» в Вашингтоне, и в ее империи действовали равные для всех законы. В Канаде вождь впервые встретил белых, которые отнеслись к нему с уважением и которым, как он полагал, можно было доверять. Однако дипломатия опрокинула расчеты вождя. США, которые считали, что находятся в состоянии войны с ослабленным к тому времени племенем лакота, потребовали от Канады интернировать индейцев. Голод и постоянное давление со стороны американцев вынудили членов немногочисленной общины, в которой теплился лишь слабый отголосок прежней силы сиу, вернуться в США, где с ними стали обращаться как с пленниками правительства[522].
Потоки беженцев внутри все более националистически настроенной Европы возникали в результате переноса границ в силу военных или политических причин. В начале Франко-прусской войны французы выслали 80 тысяч немцев. Когда провинции Эльзас и Лотарингия отошли к Германии в соответствии с Франкфуртским мирным договором 1871 года, территорию этих бывших французских провинций покинули 130 тысяч человек, не желавших жить под властью немцев[523]. На восточных границах Германии и без того напряженные польско-немецкие отношения переросли в обширный конфликт из‑за проводимой Бисмарком «борьбы за культуру» (Kulturkampf), направленной против католицизма. Когда культуркампф сошел на нет, стал еще более очевиден шовинистический характер противостояния, принявшего теперь форму «борьбы за язык и землю». В ходе политики германизации, которую немецкие власти представляли как защиту от якобы грозящей «полонизации» восточных земель Германской империи, правительство не побоялось применить такую меру, как высылка из страны. В 1885–1886 годах из восточных провинций Пруссии были высланы 22 тысячи поляков и 10 тысяч евреев, имевших российское или австрийское подданство. Многие из них были отправлены в принадлежавшее России Царство Польское, где они остались без каких-либо средств к существованию[524]. Одновременно с этим этнические немцы покидали территорию Российской империи, идентичность которой все активнее перестраивалась на русской национальной основе. С 1900 по 1914 год около 50 тысяч поволжских немцев покинули свое место жительства. Где бы в последние десятилетия перед Первой мировой войной ни формировались новые национальные государства и как бы ни осуществлялась «национальная политика» внутри старых многонациональных империй, повсюду возникала опасность того, что лорд Керзон назвал «сепарацией народов» (unmixing of peoples).
На протяжении всего XIX века самым нестабильным регионом в этнополитическом плане были Балканы. В ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 годов российские войска остановились лишь в 15 км от Стамбула. Эту войну в апреле 1877 года царское правительство начало на волне антитурецких настроений, после того как в Герцеговине, Боснии и Болгарии были жестоко подавлены антитурецкие восстания. «Болгарские ужасы» привлекли внимание главы британской оппозиции Уильяма Гладстона, став темой его блестящих речей о морали[525]. Во время наступления российские солдаты и болгарские отряды уничтожили от 200 до 300 тысяч мусульман, еще большее число выгнали из родных мест[526]. Около полумиллиона мусульманских беженцев