Читать интересную книгу "Круг ветра. Географическая поэма - Олег Николаевич Ермаков"

холме монастыря Приносящего весну фламинго, и ослепительные пространства «Лотосовой сутры» и то и дело натыкался на нечто слепое, на какой-то мешок, из которого временами доносилась самая варварская музыка, но проникнуть в него не мог. И не ведал, как туда можно донести слова «Лотосовой сутры»:

Причина всех страданий — желания,

В этом — их источник.

Если исчезнут желания,

У страданий не будет опоры.

Уничтожение всех страданий

Называют третьей благородной истиной.

Благодаря истине об уничтожении страданий

Следуют Пути.

Отдаление от пут страданий называют

Обретением освобождения.

Но обрели ли освобождение эти люди?

Освобождением они называют только лишь

Отдаление от ложных взглядов.

Эти люди на самом деле еще не обрели освобождение…

Но если они и услышат сутру, это еще не значит, что получат освобождение. Как и сознание, завязанное в мешок. Ибо в сутре сказано дальше:

Эту Сутру о Цветке Дхармы

Я проповедую для тех,

Кто обладает глубоким умом.

Если ee услышат люди с мелкими знаниями,

Они впадут в сомнения и не освободятся.

И не только знания, но и вера — вот верительная бирка, пропускающая в сутру. Сутра как великое государство. И на самом деле — там Поднебесная и Небесная страны, Китай и Индия высшего смысла, а весь остальной мир — дикое захолустье. Пытливый странник приходит однажды в эту сутру и, ошеломленный, взирает на тысячи будд, реющих в воздухе наподобие шмелей в позе лотоса, на царей-драконов и божественных сыновей, музыкантов и Облако, которое и напояет леса и травы, кустарники и сады, цветы и колючки, Облако суть — Татхагата, а все растения — мы.

Я выхожу в мир, как то великое Облако.

Я орошаю влагой опаленных живых существ,

Отдаляю всех от страданий,

Привожу к обретению радости покоя,

К обретению радости в мире,

А также к обретению радости нирваны.

Боги, люди, все собравшиеся!

Все как один внимательно слушайте!

Воистину, все приходите сюда

И взирайте на безраздельно Почитаемого.

Я — Почитаемый в Мирах,

И никто не может со мною сравниться!

Для того чтобы привести

Живых существ к успокоению,

Я являюсь в этот мир

И проповедую великому собранию Дхарму,

Чистую, как сладкая роса.

Эта Дхарма имеет один вкус,

Она — освобождение, нирвана.

Я возглашаю ее смысл одним чудесным звуком.

И этот звук должен был проникнуть в мешок, наполненный слепым отчаянием, сияющим мечом вспороть его, если только это не проделки Мары, не иллюзия, рожденная ложным представлением о бодхи от соприкосновения с солнечной локшаной — знаком — возлежащего во дворе монастыря Будды.

Но этого не происходило.

Глава 35

Внезапно чтение «Лотосовой сутры», переросшее в дхьяну, было прервано грубым криком:

— Шриман Бхикшу Трипитак! Сюда! Сюда! Шриман Бхикшу Трипитак!

В зал собраний вбегал один из погонщиков в темно-красном тюрбане, в коричневом подпоясанном халате, с большими усами и коричневым лицом, на котором ярко выделялись белки возбужденно сверкающих глаз. Все монахи обернулись к нему.

— Что случилось? — громко спросил Махакайя, с трудом выходя из сутры.

— В городе схватили Араба и Бандара! О ужас!

Чаматкарана встал.

— Кто схватил? — спросил он.

— Аргбед!

— Это командир гарнизона, — проговорил озадаченно Чаматкарана, переводя свои пытливый взгляд на Махакайю.

— Что же такого они сделали, Джаянт? — спросил Махакайя.

— Ничего, клянусь Буддой и Шивой! — воскликнул погонщик Джаянт, вскидывая руки. — Мы только купили риса и заспорили с торговцем о цене трех баранов, как на шум пришел стражник.

— И что же?

— Спросив, кто мы такие, он вдруг потребовал, чтобы мы шли за ним. Но Араб воспротивился. И стражник ушел. А потом мы все-таки купили этих баранов и пошли к воротам. И я с баранами успел выйти, а Араба с Бандаром и Махендрой задержали. Хотели и меня, но я ловко выпустил баранов и дал им пинка, так что те припустили к реке — я за ними. И стражники только покричали мне вослед. Уф!.. — Джаянт перевел дух и утер мокрое и грязное лицо рукавом халата.

Махакайя молчал. Чаматкарана, сдвинув брови, смотрел на Джаянта.

— Шриман Бхикшу Трипитак, — сказал Джаянт. — Надо думать быстрее. Может, их уже четвертовали или ослепили. У этих персов всегда так. Они коварны и кровожадны.

Чаматкарана покачал головой

— Нет, нет… Но лучше прямо сейчас отправиться за разъяснениями.

— Хорошо, я так и поступлю, — отозвался Махакайя.

— Я пойду с вами, — сказал настоятель.

— Не стоит этого делать, — послышался скрипучий голос старика Таджика Джьотиша. — Ни к чему! Пусть пойдет наш гость и все разузнает. И попытается вызволить этих людей. А если уж не получится, тогда вступитесь и вы, настоятель Чаматкарана. — И, закончив говорить, он с треском провел ладонью по серебристой щетине. — Так истинней.

— Да, пусть будет так, — отозвался Чаматкарана.

— И я пойду с ним, — добавил старик. — Аргбед любит звезды.

— Но прежде, уважаемый Таджика Джьотиш, — сказал грузный монах, занимавшийся хозяйственными делами, — побрейтесь. Или вы забыли, что волосы — проявление ахамкары?[240] Ахамкара лезет у вас наружу.

— У меня сломалась бритва, — отозвался старик.

И тут все посмотрели на Махакайю, на его крошечную, едва заметную бородку.

— Кожа учителя стала раздражаться, — раздался грубый глас долговязого Хайи.

И для убедительности он провел указательным длинным пальцем вокруг своего лошадиного лица. Оно у него было чисто выбрито.

— Да, — подтвердил Махакайя.

Монахи, слушавшие со всем вниманием, закивали. Видимо, их давно интересовал этот вопрос. Как известно, Татхагата носил длинные волосы, которые связывал в пучок, но он и не принимал монашества. Татхагата мог бы носить и длинную бороду, ибо его ахамкара отсутствовала. Махакайя видел портреты Бодхидхармы, он был бородат, а также Васубандху, — у него были усы и крошечная бородка, вот, как сейчас у самого Махакайи, только Махакайя без усов. В Наланде ему говорили, что он вообще очень похож на Васубандху. Усы, рыжие, были у Буддхаяшаса, его и прозвали Рыжеусый Вайбхашик. Он тоже, как и Бодхидхарма, прибыл в Поднебесную из Индии. Рассказывают, что однажды, еще в Индии, он сопровождал учителя, и на дороге им повстречался тигр. Наставник чуть было не пустился наутек, но ученик его удержал, сказав, что тигр сейчас уйдет. И точно, тигр, вяло рыкнув, скрылся в зарослях. Наставник был изумлен, спрашивал, как ученик мог это предвидеть? Тот отвечал, что просто тигр был сыт. И точно, вскоре они наткнулись на остатки его