Читать интересную книгу Стрекоза - Татьяна Герден

по бумажке буквы русского алфавита, имела печатную машинку, она или, скажем, ее приятели: и второе, сколько человек сидели за столом во время сеанса. Было бы неплохо узнать также, были ли у вас враги или, скажем, неприятели среди сидящих, которые хотели бы вас напугать и тем самым уменьшить ваш авторитет как студента-отличника. И последнее – не мог ли кто из этих же людей слышать, как вы вслух повторяли те же строки, кои потом высветились на машинке с латинским шрифтом, не только находясь дома, в полном уединении, но и, скажем, в соседней аудитории Академии, перед тем как войти в экзаменационный зал?

Фантомов внимательно слушал Витольда и что-то соображал:

– Голубчик, а вы действительно так хотите найти разгадку к этой, как вы сказали, шараде? Мне, право, совестно, что вместо того, чтобы успокоить и отвлечь вас от кошмара, я невольно и весьма неосмотрительно добавил вам своего. Вы возбуждены, взволнованны, на вас опять лица нет. Может, не будем ворошить дела давно минувших дней? Тем более дела…

Доктор хотел добавить еще что-то, но Штейнгауз его перебил:

– Да что вы! Я совершенно спокоен, – воскликнул он, неистово сверкая глазами, – И, наоборот, благодарен вам за предложенную загадку. Ну не томите, Иммануил Карлович, ответьте, пожалуйста, на мои вопросы.

Фантомов встал с кресла, подошел к книжному шкафу со стеклянными дверцами, достал с полки одну из своих трубок и вернулся к креслу напротив Штейнгауза, где сидел и слушал его снова не как приятеля, а своего пациента. Он сел в кресло, положил трубку на стол и спросил:

– А вы разве не развернули сверток, который я у вас забыл третьего дня в прихожей?

Его пенсне блеснуло в свете торшера. «Ах да, сверток», – вспомнил Витольд, как это он про него забыл!

– Простите, доктор, совсем забыл, я вам обязательно его принесу.

– Нет-нет, – сказал Фантомов, – как раз напротив, это я для вас принес, в качестве, так сказать, лекарства, отвлекающего маневра. Ну раз вы не развернули, тогда потом об этом поговорим, когда вы посмотрите, что там.

Но Витольду это было сейчас совсем неинтересно, он поспешно поблагодарил доктора, желая тут же перейти к делу:

– Спасибо, спасибо, Иммануил Карлович, не стоит, конечно. Ну так помните ли вы подробности, о которых я упомянул: о студентах, что вместе с вами участвовали в сеансе?

Фантомов подложил газету, взятую со столика, под свою трубку и принялся ее выбивать.

– Если позволите, конечно, так я трубку и не почистил… пациент отвлек… ну так что я вам могу сказать, – нехотя начал давать показания доктор. – За столом нас сидело тогда человек семь…

«Угу, – подумал Витольд, – степень вероятности розыгрыша падает на глазах».

– Или пять… – как будто издеваясь над ним, уточнил доктор, стуча трубкой.

«Да нет, не падает, – думал Витольд, – пять – это не так уж много, пять – это шанс!»

– Но точно больше трех, – закончил наконец невнятную фразу Фантомов.

– Та-ак, – протянул разочарованно Штейнгауз, – степень попадания хоть невелика, но она была.

– Попадания во что? – удивился Фантомов.

– В то, что именно ваш заказ на вызываемого духа пойдет самым первым, так как если бы людей за столом было больше, ждать того, что именно вы предложите «своего» духа, как там бишь его? Ах да, Вергилия, будет минимальна.

Штейнгауз вскочил с кресла и стал ходить взад-вперед по гостиной доктора, сложив руки за спиной.

– Горация, – округлил глаза Фантомов, не отрывая глаз от трубки.

– Что-что? – вскинулся Витольд, чуть не сбив торшер.

– Горация, – повторил доктор.

– Ах да, Горация, – поправился Штейнгауз, – простите. Горация, конечно, Горация! Но… но это не меняет дела.

– Как же не меняет? – вредно заметил доктор. – Ведь назови я Вергилия или там Катулла, так ничего бы не вышло у шутников-с.

Витольд тоже округлил глаза, смекая, в чем была принципиальная разница между вызовом Вергилия или Горация. А ведь доктор прав: как они могли предположить, что он назовет именно Горация? Потерев висок, он сказал:

– Ну вы же повторяли вслух именно этого автора, вот и розыгрыш был подгадан под него. Назови вы Вергилия, ничего бы не получилось или им пришлось бы как-то вас подтолкнуть к тому имени, которого они ждали.

– Ну допустим, – смилостивился Фантомов и громко чихнул над табаком, выбитым из трубки и собранным на газете небольшой кучкой. Крошки табака мелким веером вознеслись в воздух и, как снежинки, вскоре упали на безупречную полировку столика.

– А машинка? Могла ли быть у девицы печатная машинка? – продолжал допытываться Витольд. – Вы помните, кто это был? То есть кто, кто, какая девица записала слова на бумажку?

Фантомов нахмурил лоб, пододвинул к себе ажурную корзину для бумаг и, сложив кучку табака в конверт из газеты, стал методично загибать все углы конверта так, чтоб табак не просыпался. Сейчас он был похож на хитрого продавца восточного базара, который нарочно тянул с последней ценой на товар, чтобы помучить покупателя, с которым прежде долго торговался.

– Девица, девица… – тянул он с ответом. – Какая же девица… Ну как же, – потом добавил он, выкинув наконец газетный конверт в корзину, – кажется, припоминаю… Ну да, Кувыкина Тамара Леопольдовна, да-да, Тамара Кувыкина, из приличной семьи, папаша ее был знатный судмедэксперт…

«Ну-ну, вот-вот, – радовался Витольд, – постепенно ниточка потянулась, и клубок стал распутываться!»

– Да-с, неплохо училась даже, по анатомии особенно, исправно мертвецкую посещала, память у нее была отменная на названия костей, мышц. Да-да, и прозвище ей смешное, хе-хе, дали – os pisiforma, хе-хе, потому что все про эту кость у доски забывали, а она с переднего ряда и подсказывала, громко так шипела «Оs pisiformе, оs pisiformе», хе-хе-хе, но с третьего курса ее отчислили за хвосты-с, замуж вышла и учебу забросила.

– Да бог с ней и с ее учебой, – нетерпеливо перебил Штейнгауз, – могла ли она иметь машинку?

– Вот этого я как раз, голубчик, не знаю, может, могла, а может, и нет. Зачем девице этакая премудрость?

– Ладно, оставим это, мы уже и так продвинулись в нашем расследовании, – заключил Штейнгауз. И на удивленное выражение лица Фантомова начал быстро перечислять: – Мы определили, что за столом было немного людей, значит, степень вероятности превышает степень частотности выпадания других вариантов, а это подталкивает нас к тому, что это вполне мог быть розыгрыш. К тому же Кувыкина Тамара Леопольдовна, девица из приличной семьи по прозвищу os pisiforma, вполне могла иметь доступ к инструменту, имеющему в нашей истории ключевое значение.

Витольд продолжал ходить взад-вперед по комнате, загибая пальцы. Фантомов не хотел дымить в гостиной и просто вдыхал сильный запах