Читать интересную книгу Стрекоза - Татьяна Герден

и по асфальту, как и в обед; и в тех местах, где битум потрескался или провалился, образовались противно хлюпающие под ногами лужи – где помельче, где поглубже, – и Штейнгауз с размаху несколько раз в них, конечно, угодил, так как под ноги не смотрел, а витал в своих мыслях. При этом зачерпнул в левую, прохудившуюся, калошу грязной холодной воды, а в другой раз чуть не упал, поскользнувшись возле самого подъезда доктора. Ну вот и металлическая табличка. Витольд с трудом закрыл зонт – одна поржавевшая спица тут же начала упираться и застревать, ни за что не желая закрываться, – стряхнул с него щедро растекающиеся под его ноги струи дождевой воды и, протерев влажную руку носовым платком, кстати обнаруженным в плаще, нажал на электрический звонок. Он почему-то подумал, что стук будет трудно услышать, потому что на улице и так шумно стучал дождь.

На звонок долго не отвечали. Час был поздний, и Фантомов должен был быть дома. Штейнгауз позвонил еще раз. Через несколько минут за дверью послышались мягкие шаги, и Витольд приготовился увидеть Арину, но когда дверь наконец отворилась, из-за нее на Витольда смотрел сам Иммануил Карлович и – в престранном виде. Он был в расшитом узбекском халате, отороченным золоченой тесьмой и с разрезами на длинных полах, – это был их, Витольда с Бертой, подарок, что они получили от родственников из Бухары, а потом решили передарить доктору. Только Витольд никогда бы и не подумал, что доктор мог действительно этот халат носить. На голове у Фантомова была квадратная бархатная тюбетейка черного цвета с зигзагообразным рисунком, но тюбетейку они с Бертой ему точно не дарили, подумал Витольд. В этом одеянии доктор почему-то напоминал не пожилого узбека, как это можно было бы ожидать, или какого-нибудь муэдзина или торговца дынями, а средневекового алхимика, которого досадно отвлекли от процесса трансформации камня в золото как раз тогда, когда у него начало все получаться. Узнав соседа, Фантомов смутился, побагровел, но быстро пришел в себя и приветственно осклабился.

– Витольд Генрихович, вот так сюрприз, это по такому-то дождю, надеюсь, вы не захворали, – привычной скороговоркой зашуршал он. – Проходите, голубчик, проходите. А я тут вещи Аринушке велел перебрать, что не надо – выкинуть, продать или пораздавать, ну и на подарок ваш в кучах одежды, что она перебрала, случайно наткнулся.

Витольд снял шляпу и так же, как минутой назад зонт, отряхнул ее, хотя она была совершенно сухой – несмотря на ветхость, свою нехитрую функцию зонт выполнял по-прежнему довольно сносно.

– Добрый вечер, Иммануил Карлович, прошу прощения за позднее вторжение, да еще после рабочего дня. Я ненадолго к вам, на полчаса, не больше. – Витольд тщательно вытер калоши о придверный коврик, снял башмаки и положил их в ряд с начищенными ботинками доктора. На полу темными кругами разошлись лужицы грязной воды.

– Ну что вы, я очень рад. – Доктор посмотрел на лужицы и слегка крякнул. Было трудно определить, был ли он действительно рад или не очень.

Шурша шелками, он чинно провел Витольда в мягко освещенную гостиную, как восточный султан – в свой дворец. «Эх, ему бы еще туфли мои с загнутыми носками, – подумал Витольд. – Надо было родственников Берты попросить еще одну пару прислать». В гостиной уютно горели торшеры, на полу стоял чугунный фонарь старинной работы, со стеклянными окошечками между кручеными прутьями, сквозь которые подрагивала свеча, а тяжелые занавески с бахромой прикрывали скучный вид непогоды за окном. Это приободрило Штейнгауза, и он, присев на предложенное доктором кресло возле журнального столика, перешел сразу к цели своего визита. Вполне осмелев и потирая озябшие руки, он сказал:

– Вы, Иммануил Карлович, на днях рассказали мне весьма занимательную историю, так у меня по этому поводу появились кое-какие мысли. Ну и вот, я хотел бы с вами ими поделиться.

Доктор недоуменно посмотрел на Витольда, стараясь вспомнить, о чем могла идти речь, и даже туманно произнес:

– Да-да, занимательная история, м-г-м, история, кхк-кх, это какая же именно?

Штейнгауза будто пот прошиб. «Как это какая?» – подумал он, не хватило того, чтобы доктор забыл про свой недавний визит, а еще хуже – что в свете последних событий Витольду это просто приснилось. У него пересохло в горле, и он уже в полной нерешительности осторожно сказал:

– История о том, как студентом Медицинской академии вы изволили принять участие в спиритическом сеансе.

С перепугу он заговорил старомодно и витиевато, при этом пытливо заглядывая доктору в глаза. Фантомов с секунду сосредоточенно смотрел на гостя, а потом хлопнул себя по лбу:

– Ах да, как же, как же, простите, голубчик, запамятовал, дела, знаете ли, дела, пациенты, и каждый со своими историями, совсем из головы вышибло, о чем это я вам тогда рассказывал. Может, чайку? Аришу отпустил в гости, так сам теперь хозяйничаю, знаете ли.

Но Штейнгаузу не хотелось растягивать визит и тратить его бесцельно на чаепития и разговоры на посторонние темы. Ему не терпелось выяснить то, зачем он пришел, и он перебил доктора:

– Спасибо, но если позволите, я сразу перейду к делу. – И, не давая Фантомову вставить ни слова, взволнованно заговорил: – Доктор, я все просчитал. Есть только два решения этой шарады. Только два. Или вас разыграли, но разыграли очень умело, я бы даже сказал изощренно и искусно, либо… – Он не мог никак подобрать нужного слова. – Либо нет.

Витольд замолчал и посмотрел на доктора. Тот нахмурил лоб и спросил:

– Либо разыграли, либо, как вы сказали, либо – нет?

– Именно, именно, надо подходить к задаче с минимальным количеством решений, и это неизменно ведет к истинному варианту. – Витольд нервно сглотнул, как бывало в классе, когда он приступал к доказательству сложной теоремы. Каждый раз на уроке он не только делал вид, что сам еще не знает доказательства, но и правда начинал верить в то, что он его не знает, и этот самовоспламеняющийся научно-исследовательский раж чудным образом передавался и курсантам, им тоже становилось любопытно узнать, что из этого всего получится, и оттого – очень интересно.

Но на лице Фантомова застыла непроницаемая маска, напомнившая Витольду лик фараона Рамзеса, глядящего куда-то вглубь невидимого пространства. Стараясь не замечать этого, Штейнгауз продолжал:

– Чтобы сразу же не запутаться, давайте пока отбросим вариант «либо нет».

– Давайте, – таким же непроницаемым голосом сказал Фантомов, но уже с еле уловимым налетом нарастающего любопытства.

– Да, так вот, чтобы убедиться в том, что вас разыграли ваши однокашники по курсу латыни, нужно уточнить два условия: первое, что девица, записавшая