меня мучаешь.
– Не смогла удержаться, – призналась Блейд.
– Очень смешно. Но если Бланшар продал дело, как зарабатывает деньги?
– Ты знаешь историю Бланшара и Бланше? – спросила Блейд.
– Я знаю, что оба производили ружья и пистолеты, хотя английские были относительно недорогими и сильно проигрывали по качеству французским.
Блейд кивнула.
– Дед Сесиль и его брат близнец основали во Франции оружейное производство, но потом основательно рассорились. Брат переехал в Англию и сменил фамилию на Бланшар. Как ты и сказал, Бланшар никогда не производил такого уникального коллекционного оружия, как французские мастера. Возможно, причиной тому было отсутствие покровительства короля, кто знает? – Блейд пожала плечами, спрятала нож в один из карманов и продолжила: – Свернув производство, Кертис перевез семью в дом на окраине Мейфэра. Его жена посещает только лучшие магазины, а сыновья учились в Харроу. Кертис является членом клуба «Уайт» и стремится занять место в палате общин.
Гай озадаченно смотрел на Блейд.
– Но это лишено всякого смысла. До того как свернуть производство, Кертис имел довольно скромный достаток, а теперь вдруг разбогател? Откуда взялись все эти деньги?
– Он продал патент на капсюль производителю оружия Гатри.
– Если не ошибаюсь, тот заключил с правительством несколько крупных контрактов. То есть… ты хочешь сказать, что Кертис изобрел капсюль?
– Нет. Идея пришла в голову не Бланшару, а Сесиль. Я разговаривала с одним из его бывших работников. Он трудился в мастерской бок о бок с Сесиль. Этот человек признался, хотя и весьма неохотно, что она была одной из лучших. Он также сказал, что Сесиль всегда старалась усовершенствовать конструкцию, и за те годы, что работала на кузена, качество продукции значительно возросло. До того как она начала свою деятельность, производство Бланшара на протяжении десятилетий отставало от других производителей оружия, и его компания едва сводила концы с концами. А после того, как Сесиль проработала в мастерской всего год, Кертис заработал столько, что смог нанять еще шестерых работников.
Гай покачал головой:
– История становится все более бессмысленной. Сесиль помогала кузену делать деньги, но он все равно вынудил ее продать ему права на отцовские разработки, а потом и вовсе свернул производство?
Блейд кивнула.
– А как насчет этого патента? В договоре есть упоминание о нем?
– Нет.
Гай нахмурился:
– Ты хочешь сказать, что Кертис украл патент?
– Тот работник рассказал мне, что Кертис выманил его у Сесиль обманом. А еще… – Блейд осеклась и посмотрела на Гая.
– Что? Этого ты тоже мне не скажешь?
– Нет, это то, что, как мне кажется, ты не захочешь услышать.
– Если это касается Сесиль, то я хочу узнать.
– Ему показалось, что она влюбилась в Кертиса и у них завязался роман.
Гай судорожно сглотнул, ощутив приступ ревности, который едва его не задушил.
– И что произошло, по мнению твоего информатора? Бланшар использовал ее симпатию к нему, чтобы вынудить подписать договор?
– Что-то вроде этого.
Гаю захотелось закричать и что-нибудь сломать.
– Блейд, чего, черт возьми, ты недоговариваешь?
– Бланшар был значительно старше Сесиль, к тому же женат. Несмотря на то что она воспринимала его как кузена, из-за разницы в возрасте они смотрелись скорее как дядя и племянница. Не забывай, что она поселилась в его доме, когда ей было всего четырнадцать…
Гаю стало дурно при мысли о четырнадцатилетней девочке, оказавшейся во власти бессовестного эксплуататора. Ведь только такой, как он, мог украсть принадлежавшую ей идею.
– А что ты думаешь обо всем этом? – спросил Гай, хотя и не был уверен, что желает знать ответ.
– Я думаю, тебе нужно рассказать о своих планах Сесиль и задать все эти вопросы ей.
– Ты права: я поговорю с ней, обещаю. – Судя по ошеломленному выражению лица Блейд, его ответ ее удивил. – Я просто хотел… что-то ей дать. – Гай посмотрел на сверток, который держал в руках. – Я изучу договор. Посмотрим, есть ли в нем какие-то подводные камни. Мне известно, что существуют способы расторжения контракта, но я никогда не имел дела с чем-то подобным.
– Контракты с несовершеннолетними не имеют силы, – предположила Блейд.
Гай хотел уже поинтересоваться, сколько лет было Сесиль, когда она поставила свою подпись, когда в переулок влетел Ангус. Ворон сбавил скорость, на мгновение завис над хозяйкой, а потом приземлился на плечо.
Гай поморщился:
– Неужели тебе не больно?
Но Блейд, казалось, его не услышала: взгляд ее стал задумчивым.
– Что такое? – встревожился Гай.
– Дела Бланшара пошли в гору сразу после того, как он зарегистрировал патент и продал Гатри. Именно по этой причине компания Гатри сумела заполучить первый из крупных государственных контрактов.
– Думаешь, эти двое сговорились обмануть Сесиль?
– Не знаю, но постараюсь выяснить подробности.
– Хорошая идея, – кивнул Гай, – если только это не означает, что ты… э-э… сунешь нос в его дела или заберешься к нему в дом.
– Чем меньше ты будешь знать, тем лучше.
Гай хотел было возразить, но потом счел, что Блейд, вероятно, права.
– Ты разузнала что-нибудь о Бэрри?
– Не о Бэрри, а о ребенке. Он твоему кузену не сын.
Рот Гая открылся помимо его воли, но во время разговоров с Блейд это происходило постоянно.
– Но как… что…
– Ты когда-нибудь встречал того, кто исполняет при нем роль личного слуги?
Гаю пришлось напрячь память, но, к своему стыду, он вынужден был признать, что редко обращал внимание на слуг.
– Его трудно забыть. У него на глазу повязка.
– Ах да, я действительно его видел. Значит, он камердинер Бэрри?
– Формально – да, но он также отвечает за конюшни, и слуги, кажется, очень его боятся. Даже дворецкий.
– Ходж его боится? – Изумлению Гая не было предела.
Блейд кивнула.
– Боже милостивый! Я сам испытывал перед Ходжем благоговейный трепет. До службы у меня он был дворецким моего деда, и мне кажется, даже он его немного побаивался. – Гай фыркнул. – Господи, этот человек… как, ты сказала, его зовут?
– Джон Нортон.
– Должно быть, он ужасен. – Гай нахмурился. – Но какое отношение это имеет к сыну Бэрри? Кажется, его зовут Алан?
– Да. Только вот Алан – сын Нортона, а не твоего кузена.
У Гая закружилась голова.
– Но я не понимаю: зачем нужно было… – С его губ вдруг слетел невеселый смешок. – Он собирается использовать это, чтобы превратить неотчуждаемую собственность в отчуждаемую.
Это не был вопрос, но Блейд кивнула.
– Наследник должен достигнуть совершеннолетия, прежде чем сможет дать свое согласие на подобные изменения, – добавил Гай и спросил скорее себя, чем Блейд: – Но кто станет возражать, если они не дождутся совершеннолетия?
– Вот именно, – кивнула та.
Гай тряхнул головой:
– Откуда ты узнала про мальчика?
– Жена Нортона не слишком рада, что он – к твоему сведению, они не женаты – забрал ребенка и вверил заботам твоего кузена. Они по этому поводу… спорили, и настолько громко, что это слышали слуги твоего кузена.
– Черт возьми! Да тебе цены нет! – заметил Гай; у него уже голова шла кругом от услышанного. – Мне необходимо связаться с родственниками и сообщить, что Бэрри что-то задумал. Вероятно, им удастся что-то