себя официально империей, были США, хотя по структуре их тоже следует отнести к этой категории: Филиппины, потерявшие суверенитет в 1898 году, перейдя под контроль США, по численности населения входили в число самых крупных колоний мира. Хотя они и не могли конкурировать с двумя другими огромными колониальными территориями – Британской Индией и Нидерландской Ост-Индией (Индонезией), все же на Филиппинах проживали 8,5 миллиона человек. То есть численность населения там была немногим меньше, чем в Египте, и превышала эти показатели в Австралии, Алжире или Германской Восточной Африке. Среди суверенных стран, не обладавших ни заморскими колониями, ни многонациональным населением, государством с самым большим числом жителей являлась Мексика. С ее 15 миллионами жителей она была сравнима с такими крупными колониями, как Нигерия или Вьетнам. Но и Мексика, в 1913 году уже разорванная на части революцией и гражданской войной, не могла служить образцом компактного и стабильного национального государства. В Европе к странам, не входившим в число империй и имевшим наибольшее население, относилась Швеция (около 6 миллионов жителей).
Таблица 3. Наиболее населенные государственно-политические образования на Земле в 1913 году (в миллионах жителей)
a) По переписи населения 1897 года, точнее: 44 процента великороссов, 18 процентов малороссов, 5 процентов белорусов.
b) Данные от 1910 года.
c) Без территории Египта, до Балканских войн 1912–1913 годов.
Источники: Maddison, 2007, 376 (Таб. A.1); Etemad, 2000, 231 (Таб. 21), 236 (Таб. 22), 241 (Таб. 23), 311 (Приложение 4); Bardet, Dupaquier, 1998, 493; Bérenger, 1995, 691; Karpat, 1985, 169 (Таб. I.16. B); Meyers Großes Konversations-Lexikon, Leipzig, 1907, Bd. 17, 295.
Демографическая величина государства сама по себе не приводила к его большей значимости в мировой политике. В эпоху промышленно изготавливаемого вооружения абсолютная численность населения впервые в истории перестала быть гарантией политического веса. Китай, который в 1750 году был наиболее мощной военной силой Евразии, в 1913 году уже был почти недееспособен во внешней политике и в военном отношении уступал даже относительно небольшой Японии, население которой составляло лишь 12 процентов от численности Китая. Британская империя, занимавшая благодаря густонаселенной Индии первое место по численности населения в мире, в реальности в конце XIX века не являлась глобально доминирующей сверхдержавой. И все же эта империя обладала гигантскими человеческими и экономическими ресурсами и при необходимости умела их мобилизовывать – особенно наглядно это проявилось во время Первой мировой войны. Приведенная выше таблица не очень точно отражает демографическую иерархию стран, но в целом показывает общее соотношение сил в мире того времени. В 1913 году единственными великими державами – то есть государствами, у которых были и ресурсы, и воля, чтобы вмешиваться в дела всего мира, а не исключительно ближнего круга соседних стран, – считались только Великобритания, Россия, США, Франция, Германия, Япония и в определенной степени Австро-Венгрия.
Нельзя не отметить некоторые особые случаи. Нидерланды были очень маленькой европейской страной, обладавшей чрезвычайно большой колонией: в Индонезии было 50 миллионов жителей – это больше, чем на Британских островах, и лишь ненамного меньше, чем во всей Габсбургской империи. В демографическом плане Индонезия превосходила собственную метрополию в восемь раз. В то же время Османская империя по численности населения находилась на удивительно низком уровне, что объяснялось двумя факторами: постоянными территориальными потерями и низкой скоростью естественного воспроизводства населения. Потерю балканских территорий Османской империей не следует переоценивать по причине малой плотности населения в этом регионе. Если пренебречь населением Египта – который, хотя номинально и принадлежал Османской империи на протяжении всего XIX века (до 1914 года, когда он был объявлен британским протекторатом), в действительности никогда из Стамбула не управлялся, – то в канун заключения Берлинского трактата 1878 года, по которому Порта потеряла большие территории, общая численность населения империи составляла всего 29 миллионов человек[450]. В эпоху империализма уже хотя бы по причине своей демографической слабости она не могла играть роль сверхдержавы в регионе Средиземноморья и Западной Азии, какой была в раннее Новое время.
Пути роста
За высокими абсолютными цифрами народонаселения Азии скрывалась, как уже упоминалось ранее, относительная демографическая слабость. В XIX веке ни в одной из азиатских стран не были достигнуты такие высокие темпы роста, которые соответствовали бы нашему представлению о быстром развитии стран третьего мира в XX веке (таблица 4).
Самым удивительным в этой статистике может показаться отрицательный прирост населения Китая в Викторианскую эпоху, которому предшествовало существенное – даже по сравнению с Европой и другими регионами Азии – увеличение численности китайского населения. Убыль населения в Китае объясняется не аномальным репродуктивным поведением китайцев, а гигантским разгулом насилия в этой стране: масштаб потерь вследствие беспорядков в разных частях Китая для XIX века был беспрецедентным. В период между 1850 и 1873 годами в Китае бушевали Тайпинское восстание, восстание няньцзюней против цинского правительства, носившее характер партизанской войны, а также мусульманские восстания на северо-западе Китая и в юго-западной провинции Юньнань. В пяти провинциях в восточном и центральном Китае (Аньхой, Чжэцзян, Хубэй, Цзянси, Цзянсу), наиболее пострадавших во время революции тайпинов, население за 1819–1893 годы сократилось со 154 миллионов до 102 миллионов человек. По итогам большой переписи 1953 года оно восстановилось всего до 145 миллионов. В трех северо-западных провинциях, где происходили основные мусульманские волнения (Ганьсу, Шаньси, Шэньси), численность населения упала с 41 миллиона в 1819 году до 27 миллионов в 1893‑м[451]. Обобщающие данные о числе жертв Тайпинского восстания и его крайне жестокого подавления правительством надо рассматривать с большой осторожностью, в том числе и потому, что сложно различать жертвы непосредственно насильственных действий и жертвы последующего голода, вызванного революционными событиями и гражданской войной. По мнению весьма авторитетных специалистов, потери составили до 30 миллионов погибших[452].
Таблица 4. Прирост народонаселения в крупнейших регионах мира (среднегодовой показатель за указанный период, в процентах)
а) в границах СССР (без Польши и др.)
Источник: в упрощенном виде по книге: Maddison, 2007, 377 (Таб. A.2).
Сравнительно низкие темпы роста населения в Азии удивляют не только при сравнении с тем, к чему мы привыкли во второй половине XX века, но и на фоне глубоко укоренившихся европейских стереотипов об Азии. Великий теоретик демографии Томас Роберт Мальтус, чьи исследования движения населения Западной Европы и особенно Англии до начала XIX века в главных своих пунктах выдержали проверку критиков, утверждал, что азиатские народы, в особенности китайцы, в отличие от европейцев не могут сознательно управлять своей репродуктивной способностью («превентивный контроль») и таким образом предотвращать перенаселение и вызываемый им голод. Волны неконтролируемого прироста населения, утверждал Мальтус, с определенной регулярностью упирались в потолок неизменного уровня аграрного производства.