— Ну, я уже проснулся. Может, стоит что-то предпринять…
— Ты уверен? Я имею в виду, что тебе нужно всего две секунды, чтобы заснуть, так что если ты действительно хочешь поспать…
Она подчеркнуто надула свою полную нижнюю губу, когда я обхватил рукой ее бедро, чтобы опуститься между ее раздвинутых бедер, обнаружив, что Рэй уже сняла нижнее белье. Я застонал, скользнул пальцами по ее гладкой, скользкой, нежной коже, и она прикусила губу.
В моем горле раздался звук, не похожий на рычание, когда один палец легко проскользнул внутрь.
— Боже, как, черт возьми, ты уже такая мокрая?
— Я проснулась вот так, — призналась Рэй.
Я приподнял уголок рта в улыбке, медленно двигая пальцем.
— О, да?
Она лениво кивнула, уже насытившись и погружаясь в блаженство.
— Мне приснился сон.
Я опустил голову, чтобы поцеловать ее ключицы, шею, ухо.
— Сон, да?
Рэй извивалась под моим телом и раздвинула ноги еще шире.
— Да…
— О чем? — Я попробовал на вкус мочку ее уха, втягивая ее в рот.
— О Боже, — застонала она, вытягивая шею, предоставляя мне лучший доступ. — Он был о… о тебе.
— Да? И что там было?
Ее смех был хриплым и прерывистым.
— Ну же, Солджер… ты же знаешь…
Я добавил еще один палец и прикусил ее шею.
— Я ел сэндвич?
Рэй хихикнула, повернула голову и провела рукой по моей щеке, покрытой щетиной.
— Ты определенно не ел сэндвич.
Я поднял голову, чтобы встретиться с ней взглядом. И улыбнулся, когда увидел, что Рэй смотрит на меня с огромной любовью. Такой сильной, что мне пришлось напомнить своему сердцу продолжать биться для нее. Всегда для нее.
— Я… я катался на велосипеде?
Она покачала головой, снова хихикая сквозь прикушенную губу.
— Нет… но ты определенно на чем-то катался.
— Я на чем-то катался, — я приподнял одну бровь и широко улыбнулся, — или ты?
Восторженная улыбка Рэй наполнила темную комнату солнечным светом, когда она рассмеялась и притянула мой рот к своему.
— И то, и другое, — прошептала она, прежде чем захватить мои губы в поцелуй, от которого у меня перехватило дыхание.
Сплетаясь языками и губами, мы двигались в туманном сиянии восходящего солнца, едва пробивающегося сквозь жалюзи на ее окне. Ее рубашка была задрана и отброшена на пол, и вскоре та же участь постигла мои пижамные штаны. Я перекатился на спину, давая ей возможность взять бразды правления в свои руки, что Рэй и сделала. Она оседлала меня, направляя мой пульсирующий член в единственное и неповторимое место, куда он так стремился.
— Блядь, — прошептал я сквозь стиснутые зубы, когда ее тело присоединилось к моему и опустилось ниже, принимая меня глубже. — Господи, Рэй.
Она ответила приглушенным хмыканьем, улыбаясь, словно во сне, а затем начала двигаться. Покачиваться на мне, как волны, плещущиеся о берег, убаюкивая меня своим ровным ритмом, прежде чем утянуть меня под воду, чтобы я утонул в море эйфории.
— Сол… Солджер, — выдохнула Рэй, царапая мою грудь и крепко держась за все, за что могла ухватиться. — Я… я собираюсь…
— Да, — призвал я, обхватывая ее талию своими жадными руками. — Дай мне почувствовать это, детка. Боже…
Рэй так много дала мне за те месяцы, что мы были вместе.
Обещание вкусной домашней еды каждый вечер; возможность быть положительным примером для подражания ее сыну; еще один вид транспорта; теплое тело, с которым можно спать каждую ночь. И осознание того, что секс и оргазм могут быть чем-то большим, чем простым средством достижения цели.
С каждым предложенным подарком я принимал и погружался все глубже во все, что чувствовал к ней, и быстрое падение только продолжалось, когда мы слились в хоре тихих стонов, вздохов и тяжелого дыхания. Мы соприкоснулись лбами, наши глаза встретились, а наши сердца бились в унисон с каждым толчком, пока не осталось ничего другого, кроме как рухнуть рядом в поту и восторге.
— Ладно, теперь я могу вернуться ко сну, — пробормотал я, обнимая ее за обнаженные плечи и крепко прижимая к себе.
— Мхммм, — пробормотала Рэй, кивая и улыбаясь мне в грудь. — Мы, наверное, сможем поспать часок-другой, прежде чем нам придется вставать.
Я погладил большим пальцем ее щеку.
— Мне нравится ход твоих мыслей.
Секунды тикали, напоминая мне, что я все еще измотан, и не успел опомниться, как мои конечности отяжелели, а дыхание замедлилось. И уже был в нескольких мгновениях от комфортного сна, когда коснулся большим пальцем новой влаги на ее щеке, и нахмурился.
— Эй, — прошептал я, мой голос был грубым и сонным. — Почему ты плачешь?
Рэй выпустила судорожный вдох и сглотнула.
— Просто… ты мне очень нравишься.
Мое сердце заколотилось прямо под ее ухом, когда я ответил:
— Ты мне тоже очень нравишься.
— Нет, — фыркнула Рэй. — Я имею в виду, ты мне очень нравишься, Солджер.
Я нахмурил брови, не зная, сказал ли я что-то не то или меня неправильно поняли.
— Хорошо… и я действительно…
Рэй приподнялась на локте, и я открыл глаза, чтобы заглянуть в ее водянисто-зеленую бездну. Боже, как, черт возьми, она могла выглядеть такой грустной, такой обеспокоенной, когда мы только что разделили самый невероятный, самый интенсивный оргазм в моей жизни?
— Мне никогда никто не нравился так сильно, как ты… никогда, — призналась Рэй, и я начал сомневаться, хотела ли она сказать какое-нибудь другое слово, кроме «нравился». — У меня никогда не было ничего настолько хорошего, как сейчас.
Я осторожно кивнул.
— У меня тоже, — прошептал я и искал в ее глазах то, что она не сказала, не понимая, почему вообще шепчу.
— И я просто так, — ее слезы поразили меня, падая сильнее, быстрее, когда Рэй прижала руку к моей груди, — так боюсь потерять это.
— Рэй… — покачал головой я, поднимая руку, чтобы собрать ее слезы в ладонь. — Я никуда не уйду, ясно? Мне некуда идти, а даже если бы и было, мне бы хотелось быть только здесь. С тобой. И с Ноем. Ясно? Так что никогда не волнуйся об этом.
Она крепко зажмурилась, выталкивая еще больше слез между ресницами, и быстро кивнула.
— Я-я знаю. Я в-верю тебе, но… — Рэй содрогнулась от тихого рыдания. — Я просто т-т-так волнуюсь и не могу пе-перестать волноваться, и… и я н-не знаю п-п-почему.
— Ты волнуешься, потому что думаешь, что раз тебе никогда не позволяли иметь что-то настолько хорошее, значит, тебе никогда не должно быть позволено этого иметь.
Рэй снова шмыгнула носом и кивнула.
— Но, детка, разве ты не думаешь, что после стольких и частых поражений тебе пора победить? Потому что это так.
Я накрыл ее руку своей, прижимая кончики ее пальцев к своему бешено бьющемуся сердцу.
— Пришло чертово время победить, Рэй, и если я выиграю, то и ты выиграешь. Хорошо?
Она глубоко вздохнула, подавляя рыдания, и кивнула.
— Хорошо, — прошептала Рэй. — Если ты выиграешь, то выиграю и я.
Она успокоилась. Прислонив голову к моей груди, Рэй быстро погружалась в сон, а я большим пальцем гладил ее по щеке, пальцами перебирал ее волосы. Ее тело было прижато к моему, ее дыхание выровнялось, и я понял, что Рейн спит. Может быть, чтобы снова увидеть меня во сне. Может быть, чтобы подумать о том, что заставило ее расплакаться от страха. Но куда бы Рэй не отправилась, она не взяла меня с собой, и весь этот час, который мог бы проспать, я смотрел на солнечный свет, струящийся по потолку. Размышляя о том, действительно ли я могу выиграть или мне всегда суждено проигрывать.
* * *
— Итак, в какие видеоигры ты играл, когда был ребенком?
— О, э-э-э… подай мне вон ту отвертку.
Ной протянул свободную руку и взял крестообразную отвертку с соседней полки.
Как только она оказалась у меня в ладони, я затянул крепежный кронштейн на стене и продолжил:
— Мне нравилось много игр. Ну, знаешь… «Супер Марио», «Тетрис», э-э… «Легенда о Зельде»…