Читать интересную книгу Сага о Викторе Третьякевиче - Марта-Иванна Жарова

было около часа ночи. Сначала остановились метрах в шестидесяти. По мосту прохаживались четверо охранников, вооружённых автоматами. Рыбалко скомандовал подрывникам незаметно подобраться метров на десять-пятнадцать. Афанасий и Виктор подошли бесшумно, погрузились на глубину почти синхронно и снова проделали, будто артисты, вызванные на бис, тот же самый трюк, что так хорошо удался им в прошлый раз. Правда, в эту ночь было прохладнее, но Виктор почувствовал это уже после того, как выбрался на берег.

А ещё в этот раз была минута, когда он едва увернулся от незримых, но таких цепких русалочьих рук, и ощущение жути придало ему сил. Виктор старался не шуметь, постоянно думая об охранниках на мосту, но забыл о врагах, подстерегавших его в самой реке, на дне которой было слишком много тины и водорослей. Хорошо, что внезапный страх действовал на него так странно, заставляя двигаться в десять раз быстрее и точнее и вместо паники принося хладнокровие. Он как бы сам за собой наблюдал, словно бесстрастный свидетель.

Для выполнения боевых заданий такое состояние подходит как нельзя лучше. И только грохот прогремевшего взрыва заставил Виктора вздрогнуть всем телом. Вот когда он заметил, что стучит зубами, и понял, как сильно продрог. А уже следующая мысль его была о Юре Алексенцеве. Виктор подумал, что до его друга наверняка дошёл гул взрыва и тот мысленно посылает ему свой привет. «Молодец, Витька! Какие же вы, хлопцы, молодцы!» – так и слышался Виктору восторженный возглас Юры.

Матрёнина пеструшка

Когда группа вернулась в лагерь, Юра не спал. Ждал друга.

– Без тебя я, Витька, так и не курил, – признался он гордо, доставая из кармана штанов заветный свёрток. – Берег курево, как ты сказал. А теперь самое время. Как договаривались. По крайней мере, ты-то уж заслужил! Ну а я с тобой за компанию.

– Ты что же, всю ночь не спал? – спросил Виктор, выдыхая дым через нос и передавая самокрутку другу. Им обоим понравилась идея курить одну «козью ножку» на двоих: так они экономили ароматный табак, которым Юра разжился по случаю в городе и который не шёл ни в какое сравнение с махоркой, а заодно успокаивали свою совесть тем, что не позволяют себе привыкать к этой роскоши. А главное, делить на двоих одну самокрутку было наилучшим выражением партизанского братства.

– Спал. Самую малость, – признался Юра. – Задремал перед самым вашим приходом. И знаешь, что мне приснилось? Не поверишь! Матрёнина пеструшка! Помнишь?

Ещё бы Виктор не помнил!

Казалось, это было вчера, хотя прошло уже столько дней! Юра и Виктор отправились тогда вдвоём на хутор к Матрёне Степановне, верной помощнице партизанского отряда, за хлебом, который она испекла для бойцов. Ребята вышли рано и с утра уже были на хуторе. Сначала им показалось, что вокруг всё как обычно, тихо и спокойно.

Ничто не предвещало опасности. Но когда они уже подошли к Матрёниной хате, откуда ни возьмись появились немцы. Точно черти! Они как будто прямо из-под земли вылезли! Бежать назад было поздно. Виктор мгновенно оценил ситуацию.

– Давай под крыльцо! – шепнул он другу. – Живо!

Они едва успели спрятаться, как во двор к Матрёне Степановне нагрянули два наглых немца, причём один из них был офицер, что ничуть не мешало ему мародёрствовать собственноручно. Курицы с цыплятами, свободно разгуливавшие по двору, при появлении немцев мигом метнулись врассыпную. Белобрысый немецкий офицер с большим мясистым носом прытко бросился вдогонку, a его розовощекий пузатый денщик (Виктор сразу определил второго незваного гостя как офицерского денщика) неожиданно проявил ещё большую прыть, едва не ухватив замешкавшуюся пеструшку за ноги. Матрёна Степановна отворив дверь, стояла на пороге своей хаты. Немцы выкрикнули по-немецки, что желают кушать куриный суп, который хозяйка вот прямо сейчас им приготовит. Голоса их звучали нагло и развязно. Хохоча, они продолжали куриную облаву. Несчастная пеструшка была обречена. Пузатый фашист прогнал её по двору до забора, и она чудом снова вывернулась из его рук, отчаянно кудахтая, хлопая крыльями и теряя перья. Тут белобрысый бросился ей наперерез, и пеструшка в ужасе шарахнулась от него в сторону ребят, которые наблюдали за погоней из своего убежища. Виктор нащупал гранату и уже схватился за чеку. Казалось, ещё мгновение – и курица забежит под крыльцо, тем самым выдав их фашистам. Даваться врагам живыми ни Виктор, ни Юра не собирались. Оба мысленно простились с жизнью и приготовились. Виктор отчётливо слышал, как громко и часто забилось сердце у него в груди. И вдруг в самый последний миг пеструшка метнулась в другую сторону. Притаившиеся под крыльцом ребята услышали торжествующий возглас фашистских мародёров. Бедная пеструшка попалась!

Тут во двор заявились ещё трое немцев.

Виктору и Юре пришлось просидеть под крыльцом до самого вечера: немцы хозяйничали и в хате, и во дворе, шастали туда-сюда. Казалось, они никогда отсюда не уберутся, останутся ночевать, а самой хозяйке придётся ютиться на сеновале. Но, к счастью, у незваных гостей были другие планы. Когда они покинули хутор, до заката оставалось ещё не менее часа.

Оказалось, что Матрёна Степановна успела заметить приход ребят и видела, куда они спрятались, поэтому весь день провела как на иголках. При этом она успела спрятать от немцев испечённый ночью хлеб для партизан, который наконец и вручила Виктору и Юре.

В отряд они тогда вернулись глубокой ночью.

– Вот оно что! – задумчиво протянул Иван Михайлович, выслушав рассказ своих юных бойцов. – Пожалела, значит, вас пеструшка…

– Так оно выходит, товарищ командир, – отозвался Юра. – Забеги она к нам под крыльцо, быть бы нынче нам с Витькой у господа бога.

Виктор отчётливо вспомнил те Юркины шутливые слова и спросил, пристально взглянув на товарища:

– И что пеструшка? Привет из рая передавала?

Юра ответил неожиданно серьёзно:

– Ты, Витя, не шути так. Сказку про Чёрную Курицу читал? Вот и эта будто из похожей сказки. Сон, конечно, он сон и есть. Только ты сам знаешь…

Да, Виктор знал. Отлично знал, что обязан жизнью пёстрой курице. Так же, как и Юра.

Виктор стал привыкать к ночным заданиям, после которых приходилось отсыпаться в шалаше днём.

– Ещё немного, и мы в темноте видеть научимся, как совы! – заметил как-то Юра Алексенцев.

– Тогда уж скорее как дикие коты! – поправил Виктор. – Мы с тобой куда больше на них похожи.

Маленький ловкий Юрка спорить не стал, хотя прежде, наверное, и не осознавал своих собственных кошачьих повадок.

Ночная разведка

Но вот Виктор снова уходил с Афанасием Забелиным, а Юра оставался ждать