Это может кончиться плохо! С нашей стороны не будет никакого насилия,
никаких боевых действий, если нам не будут оказывать сопротивления».
Часов в пять утра Гречко звонит Павловскому снова: «Ты где находишь-
ся?!» «В Легнице, на командном пункте», – отвечает генерал, памятуя приказ
министра находиться на месте до особого распоряжения. «Ты почему еще
там?! – удивляется министр. – Немедленно в Прагу! Туда уже вылетел Мазу-
ров…» – «Если он вылетел давно, – отвечает генерал, – я все равно не успею
встретить». – «Не надо, лети прямо к Дзуру, в Генеральный штаб». Павлов-
ский звонит в Прагу генералу Ямщикову, просит встретить на аэродроме.
Самолет с Павловским, его адъютантом и группой радистов поднялся в небо.
Подлетая к Праге, сделал над аэродромом два круга. «Товарищ генерал, – до-
кладывает командир экипажа, – на аэродроме ни одного самолета, ни одного
человека, что делать будем?» – «Садись!» – «А если препятствия будут?» –
«Обходи!» – «Как я обойду, если уже сели?!» – «C Божьей помощью садись, да
и все!»
На аэродроме Павловского встречает Ямщиков.
Танков на пражских улицах еще нет, они с войсками где-то на подступах
обходят препятствия. Только бронетранспортеры и танкетки с десантника-
ми высвечивают прожекторами дорогу. Разбуженные люди выходят на ули-
цы, цепенея от зрелища проходящих с грохотом и лязгом колонн. Как будто
еще не верят, что это наяву. Десантники в Праге для Павловского тоже но-
вость. «Я даже не знал, будут они или нет».
В Праге, в генеральном штабе чехословацкой армии, обстановка
нервозная.
По всем телефонам требуют Павловского. Войска еще не подошли, чехи
на окраинах перекрывают дороги. Никто ни в кого не стреляет, непонятно,
что делать дальше. Дивизией, которая шла вместе с войсковым штабом со
стороны Германии, командует генерал-полковник Шкадов, она тоже где-то
задерживается. Павловский звонит послу Червоненко, трубку берет уже
прилетевший Мазуров: «Раз ты в генеральном штабе, выясняй, кто где нахо-
дится». С востока идут дивизии 38-й армии генерал-лейтенанта Майорова;
дивизии выходят в назначенные районы. Уже укрепляются на указанных им
рубежах венгерские и польские части. «В Праге к концу дня десантники аре-
стовали, ну не арестовали, а я не знаю, как сказать: просто пришли в Прези-
диум ЦК КПЧ, всех забрали, держали в помещении. Этим занималась не ар-
мия, другие лица, я с ними не встречался. На следующий день, когда членов
Президиума ЦК отправили самолетом в Советский Союз, мне позвонил Греч-
ко. Приказал дать мой самолет Свободе для полета в Москву. Насколько я
знаю, Свобода никаких препятствий не чинил, сопротивления не оказывал:
лететь так лететь. Попросил только сесть в Братиславе, забрать Гусака. Я
сказал: берите, кого хотите».
У шестидесятилетнего генерала Павловского, крестьянского сына из-
под Каменец-Подольска, оставалась бесхитростная, глубокая вера в свое
Отечество. Это единственное оправдание всего им пережитого на дорогах
войны, долгой и честной службы. Что бы в стране ни происходило, куда бы
она ни посылала войска, сомневаться в справедливости ее замыслов было
все равно, что сомневаться в любви и мудрости матери. Два десятка лет спу-
стя после чехословацких событий он их оценивает по-прежнему: что бы ни
случилось в мире потом, но тогда армия не позволила контрреволюции ото-
рвать Чехословакию от Советского Союза. Другого варианта не было. Это он
готов повторить где угодно. «Вы меня извините, но я человек убеждений,
мои взгляды не меняются. Чего я вдруг должен менять свои взгляды?»
В 1970–1980-е годы Иван Григорьевич часто отдыхал в Чехословакии. У
него холецистит, у жены язва желудка: «вместе пьем карловарскую мине-
ральную водичку». Все-таки легче. Огорчает только сдержанное, холодное,
неблагодарное отношение чехов к нему и к россиянам вообще. Нет прежнего
почтения к генеральскому кителю и колодкам воинских наград, достающим
до пояса. «Приходишь в магазин, ведешь разговор, а тебя как будто не видят,
не слышат».
Причина обидна, но понятна: «Вы что думаете, чехи сами придумывают
в наш адрес неприятности? Тут, не побоюсь этого слова, ЦРУ работает!»
ЦРУ – Центральное разведывательное управление США 7.
Генерал-лейтенант С.И.Радзиевский, 74-х лет, с которым когда-то мы
встретились в его доме в Москве, был участником Отечественной войны, вы-
пускником двух военных академий, младшим братом известного в СССР ге-
нерала армии А.И.Радзиевского. Младший из поколения военачальников,
начинавших службу в 1930-е годы.
Сын сельского почтальона, он рос в голодающей Украине, в нищей се-
мье; подростком работал на кирпичном заводе, возил на тачке песок. «Все
шмотье домашнее продали, чтобы кое-какую лачугу построить. Старший
брат Арсений, уже кавалерист, взводный командир, приехал домой, а у нас
шаром покати. Все опухшие. Говорит отцу и матери: “Сережу заберу с собой, у
вас одним ртом меньше будет”. Я спал у брата, а все время проводил в его 49-
м полку 9-й крымской кавалерийской дивизии, жил армейской жизнью.
Утром школа, а днем на плац, на стрельбище. К выпускному вечеру в школе-
семилетке директор школы чуть ли не сам сшил и подарил мне брюки. Пер-
вые настоящие брюки. Мы все тогда ходили оборванные и голодные. В тот
вечер у меня эти брюки сперли, прямо на сцене. Брат вскочил на коня, при-
пугнул всех, и брюки вернули» 8.
Начальнику штаба 20-й армии генералу Сергею Ивановичу Радзиевско-
му вручили секретный пакет за пятью печатями в Вюнсдорфе, в оператив-
ном управлении Северной группы войск в феврале 1968 года. Предписыва-
лось хранить пакет в особом сейфе и вскрывать по сигналу. Генерал догады-
вался, что там могло быть. Прежнее главное внимание на Западную Герма-
нию переключалось на новое, на предстоящий какой-то крупный ввод войск.
Когда по команде вскрыли пакет, там был указан район юго-западнее
Дрездена, куда следовало срочно передислоцировать штаб, полк связи, ар-
тиллерийскую бригаду, ракетную часть и затем дивизии в полной готовно-
сти. Уже в конце февраля армия начала перемещение. Под Дрезденом пять
месяцев до августа каждый день ждали приказ: вот-вот, сегодня-завтра… К
этому времени были точно очерчены объекты, больше сотни, которые с вво-
дом войск надлежало взять под контроль: учреждения военно-
политического профиля, средства массовой информации, здания партии и
общественных движений, вроде «Клуба-231» и «Клуба беспартийных акти-
вистов» (КАН).
Общую идею и варианты чехословацкой операции разрабатывали луч-
шие умы оперативного управления Генерального штаба в Москве под руко-
водством маршала М.В.Захарова. А конкретные схемы ввода войск намечали
на картах армейские штабы по секторам. С юга – штаб Южной группы войск
(Венгрия), с запада – штаб Прикарпатского военного округа, с севера – штаб
20-й армии, руководимый Радзиевским; ему же выпали разработки по Праге.
Вплотную этим стали заниматься в конце апреля – начале мая 1968 года. И
параллельно разрабатывали вариант ответных действий на случай, если че-
хи окажут сопротивление или войска ФРГ перейдут чехословацкую границу.
Оборону возложили на Первую танковую армию генерал-лейтенанта
К.Г.Кожанова: не допустить прорыва немцами границы и вхождения в глубь
территории Чехословакии.
«Вышли мы достаточно организованно, заняли указанные точки. Шесть
дивизий стояли в центре Праги на крупных площадях, как Вацлавская и Ста-
роместская, две – на подъездах к городу. И тут начались осложнения хозяй-
ственного порядка. Худо-бедно, семь тысяч мужиков, каждому хотя бы по ра-
зу в день надо сходить куда-нибудь. А куда? – чехи в квартиры не пускают.
Меня поразило, каким предприимчивым, умеющим найти выход в любой об-
становке оказался наш солдат. Я приехал в полк недалеко от Староместской
площади. Три танковых взвода стоят, девять машин, почти на каждой флаж-
ки с крестиком. Что такое? – спрашиваю командира дивизии. Оказалось –
туалеты. Танки поставили над люками городской канализации, чугунные
крышки сняли, а в танках люки-лазы… Весь полк знал, куда направляться, в
случае чего».
Однажды ночью Радзиевского вызывает по ВЧ маршал Захаров. «До ка-
ких пор у тебя, голубчик, там будут работать радиостанции и телевидение?
Найти и закрыть! Каким хочешь способом. Хоть динамитом!» Начали искать
телецентр, узнали адрес. «Я на вечерок послал туда командира 35-й танко-