Читать интересную книгу Первый: Новая история Гагарина и космической гонки - Стивен Уокер

системой осушения воздуха космонавт, вполне возможно, к моменту приземления будет мертв – его убьет собственный пот.

Иными словами, дефектный осушитель вполне мог стать смертным приговором для будущего космонавта. Тем не менее в следующем предложении после описания этой потенциальной катастрофы Каманин пишет: «Пуск корабля "Восток-3А" с манекеном проведем 25 марта в 8:54 по московскому времени». Несмотря на все сложности и недостатки, о которых только что говорили, последняя генеральная репетиция назначалась на следующий день.

В этой записи не упоминаются другие тревоги Каманина, и мы не знаем даже, обсуждались ли они на этом заседании или нет. Но в других местах на страницах дневника их более чем достаточно. В это время тревога не давала ему спать по ночам. Его беспокоил проблемный двигатель третьей ступени Р-7, который однажды уже отказал. Его беспокоила ненадежная автоматическая система ориентации корабля. Беспокоили участки орбиты, где была недоступна связь. «Нет уверенности, – волновался он, – в надежности связи». Были наверняка и другие поводы для беспокойства, не упомянутые в дневнике, в том числе тревога Бориса Чертока по поводу неразделения отсеков «Востока», которое произошло в предыдущем полете с манекеном. Но, если верить Чертоку, из-за спешки и стремления продолжать движение вперед этот вопрос тоже не обсуждался на заседании.

Установленный Королевым график был безжалостным. «В ту весну, – писал наставник космонавтов Марк Галлай, – всем участникам подготовки полета человека в космос хотелось, очень хотелось быть первыми»[339]. Каманин вторит его ощущениям, но за его словами маячит страх: «Все время, – пишет он, – меня преследует мысль, что мы действуем медленно и растопыренными пальцами»[340]. Как и его шеф, он больше всего беспокоился, как бы «не отстать в ближайшем будущем от Америки». Вот опять: «американцы идут», «американцы наступают нам на пятки!»[341] Именно эти слова постоянно слышала Хиония Краскина, да и сам Королев говорил это.

А американцы действительно наступали на пятки – практически уже наступили. Потому что ровно в то время, когда в Тюратаме заседала государственная комиссия, которая должна была дать добро на последний испытательный полет, в 11 000 км от них на стартовой площадке мыса Канаверал стояла в клубах пара американская ракета, готовая к испытательному полету. Беспилотная система Mercury-Redstone, на запуске которой настоял Вернер фон Браун, готова была стартовать в космос. Она должна была подняться с площадки № 5 на мысе вскоре после полудня 24 марта – меньше чем за 13 часов до того, как 25 марта с площадки № 1 в Тюратаме оторвутся от земли Иван Иванович и его собака[342].

16

Ракеты и манекены

24 МАРТА 1961 ГОДА

Стартовый комплекс 5/6

Мыс Канаверал, штат Флорида

Все было исправлено очень быстро. Стоило им выиграть сражение за дополнительное испытание Redstone, как фон Браун и его инженеры-ракетчики в Центре космических полетов Маршалла в Хантсвилле сразу же взялись за работу. Все решения были предложены в течение двух недель. В конечном итоге количество доработок свелось к девяти. Были внесены изменения в тот злополучный регулятор тяги, который во время полета Хэма заклинило в открытом состоянии (получилось нечто похожее на заблокированную в нажатом состоянии педаль газа), что и вызвало бóльшую часть проблем. Для гашения вибраций, которые вытрясли всю душу из Хэма, в приборный отсек ракеты было добавлено 95 кг балласта. Система на перекиси водорода, которая слишком быстро вращала турбонасосы ракеты – и подавала слишком много топлива в камеру сгорания двигателя, – тоже была доработана. И еще, конечно, был большой просчет со временем отключения системы аварийного спасения – в полете Хэма она должна была отключиться через 137,5 секунды, ровно на полсекунды позже того, как закончилось топливо. Срабатывание аварийной системы забросило капсулу Хэма слишком высоко и слишком далеко в Атлантику. Теперь момент отключения системы был сдвинут на несколько секунд, чтобы она деактивировалась до того, как кончатся компоненты топлива. Было еще пять доработок, некоторые из них производились в Хантсвилле, а некоторые – на мысе Канаверал, куда ракета Redstone прибыла в конце первой недели марта. В конце второй недели она покинула ангар на низкорамной грузовой платформе и стояла теперь на площадке № 5 в готовности к установке капсулы Mercury.

И за все это время специалисты из Целевой космической группы NASA, так яростно спорившие с фон Брауном в феврале по поводу этого дополнительного полета, пальцем не пошевелили, чтобы помочь ему.

Капсула, которая должна была разместиться на верхушке ракеты, не была даже настоящей. Как сказал руководитель полета в центре управления Mercury Крис Крафт – а он был одним из самых яростных противников этого полета, – «мы решили не тратить напрасно капсулу Mercury на никому не нужное испытание Redstone»[343]. Вместо этого команде фон Брауна предоставили модель капсулы – по существу, макет, который лишь выглядел как настоящая капсула. В нем отсутствовали приборы, тормозные двигатели и даже система аварийного спасения. Практически это было ведро с балластом, соответствовавшее Mercury по размеру, форме и весу. Макет даже не был новым – он использовался в одном из первых, и неудачных, испытаний на другой ракете еще в 1959 году. В общем, Боб Гилрут, глава Целевой космической группы, выдал фон Брауну со склада что поплоше, никому больше не было нужно и не требовало возвращения. Капсула-макет должна была оставаться пристыкованной к Redstone на протяжении всего пути как вверх, так и вниз в Атлантику и дальше на дно моря. Спасать ее точно не стоило.

А на тот случай, если до фон Брауна и теперь не дойдет, Гилрут постарался донести свое послание еще и другим способом, на этот раз через название полета. Хотя этот полет был следующим после MR-2, люди Гилрута категорически отказались называть его должным образом – MR-2A или, может быть, даже MR-3 (это обозначение было зарезервировано для первого пилотируемого полета). Они настояли, чтобы полет получил обозначение MR-BD – Mercury-Redstone Booster Development, с акцентом на отработку ракеты-носителя, – как будто намеренно дистанцируясь от того, что он представлял собой, то есть от бессмысленной демонстрации немецкой нерешительности и заботы о политическом самосохранении, которые вполне могли лишить Америку победы в космической гонке. Тем не менее группа управления полетом на мысе Канаверал, находившаяся под началом Крафта, все же обеспечивала техническую поддержку MR-BD. Правда, эта поддержка была откровенно минимальной и осуществлялась в лучшем случае лишь дежурной сменой. Один из людей Крафта, Глинн Ланни, очень хорошо помнит атмосферу, царившую тогда в группе управления полетом: «Было так: ну послушайте, сколько еще вы собираетесь гонять эти чертовы штуковины? Мы вам говорим, пора наконец лететь!»[344]

Эта тема для NASA стала настолько чувствительной, что официальная информация о предстоящем испытательном полете Redstone – еще одном испытательном полете – намеренно была опубликована лишь в самый последний момент. Внутренняя памятка NASA, озаглавленная «Информационный план: испытания доработанной ракеты MR-BD»[345], датированная 21 марта, всего за три дня до полета, представляла собой образчик паранойи пиар-службы, почти достойный Советов с их тщательно проработанными графиками выпуска предварительной информации по испытаниям. На второй странице памятки значилось: «Никаких публичных заявлений по этим испытаниям заранее делаться не будет». Это означало, что об испытаниях вообще не должны были объявлять заранее. Неофициальный брифинг для избранных репортеров разрешалось провести за 48 часов до полета «только в целях планирования». Каждый листок материалов, подготовленных для раздачи журналистам, должен был содержать пометку заглавными буквами: «ОТЛОЖИТЬ ПУБЛИКАЦИЮ ДО ЗАПУСКА». Это была полная информационная блокада.

Как бы то ни было, несмотря на замешательство NASA в связи с этим испытательным полетом и осторожность фон Брауна, инженеры сделали все зависящее от них молниеносно. В последний момент появилась даже возможность проверить, выдержат ли команды спасателей рев ракеты Redstone, когда настанет счастливый день и астронавт наконец полетит в космос. Для этого на расстоянии 300 м от ракеты в бронетранспортере разместили экипаж пожарных, чтобы посмотреть, как работа двигателя ракеты скажется на их ушах. Все это было частью очень странной процедуры спасения, которую кто-то выдумал на тот случай, если астронавту вдруг потребуется спешно выбраться из своей капсулы, пока ракета еще будет стоять на площадке: по существу,