Читать интересную книгу Шестое чувство судьбы - Наталья Барикова

class="p">– Нам нужна помощь. У нас тяжело ранен полковник. В этом городе хирурга не оказалось. Может он и есть, но все молчат об этом, – рявкнул он, посмотрев в сторону жителей. – Вас всех взяли в госпитале. Наверняка кто-то из вас является хирургом. Если он поможет нашему командиру, то я даю слово, что сохраню ему жизнь. Минута на размышление.

Все молчали. Я беспомощно посмотрела на Игоря, но он тихо сказал:

– Я не буду оперировать немецкого полковника. Это измена родине, Соня. Жизнь не стоит такого бремени.

– Я еще раз повторяю, если вы нам поможете, то никто не погибнет. Я всех пощажу. Если же нет, то всех повешу, – заорал немец, бешено сверкая глазами.

– Игорь, – прошептала я.

– Соня, они и так нас всех убьют, даже если я и спасу ему жизнь. Максимум что они сделают, это оставят меня в живых. И полковник этот, он стратег хороший, я знаю о ком он говорит. Если они его потеряют, то им всем здесь конец. Я не могу этого сделать, Соня, просто не могу, – хрипло ответил мужчина и крепко сжал мою руку.

Немец же выхватил пистолет и приставил его к голове нашей Кати.

– Считаю до трех. Потом начну отстреливать, как собак, по очереди! – заорал он и начал медленно отсчитывать.

Когда немец уже должен был сказать «три», как обозвался Лешка.

– Среди нас есть девушка, она может попробовать спасти вашего командира. Она медсестра бывшая. Я видел, как она такие манипуляции проводила над ранеными, что было ясно, что она медик от бога, – проговорил парень срывающимся голосом глядя на меня.

– Кто эта девушка? – заорал немец, убрав пистолет от головы Кати.

Лешка указал на меня, и офицер выдернул меня из строя. К нему подошел тот, другой, и остановившись напротив спросил:

– Актриса оперирует? Он правду говорит или вы просто время тянете?

– Он правду говорит, – проговорила я, глядя в глаза немцу. – Можете проверить мой рюкзак походной. В нем набор хирургических инструментов.

Офицер кивнул одному из солдат и тот быстро помчался в здание. Когда он вернулся минут через десять, то в его руках была коробка с моими инструментами. Офицер открыл ее и нахмурившись посмотрел на меня:

– Вы страшный народ, русские.

Затем он достал скальпель, поднес его к моей шее и едва нажал на него, как по моей коже потекла кровь.

– Сможешь сделать все, чтобы он выжил – будешь жить, если нет – тебе и ад покажется раем после всего, что мы с тобой сделаем. Поняла?

– Не поняла, – строго проговорила я.

– Что? – надменно хмыкнул офицер.

– Я не за свою жизнь соглашусь сделать то, что вы говорите. Я такой ценности в своей жизни не вижу для себя. Если даете слово сохранить жизнь всем, кто сейчас в плену, я все сделаю.

Мужчина смотрел пару минут на меня молча, затем поднял брови и махнув рукой в сторону пленных отдал указ увести всех.

– Обещаю, – ответил он и уже собрался уходить, но я его остановила.

– Но оперировать буду не я одна. Мне нужен человек еще.

– Какой человек? – спросил офицер недовольно.

Я кивнула в сторону Игоря и сказала:

– Я работала до войны в операционной с этим человеком. Он первоклассный хирург. Его мне дайте и все будет хорошо с вашим полковником.

– Хорошо, – хмыкнул мужчина и отдав указ направился в здание.

Нас с Игорем повели вслед за ним.

– Игорь, прости. Пусть это будет на моей совести, – тихо сказала я, не глядя на мужчину, понимая, что в этот самый момент хоть и спасала тех, кто был мне дорог, но подставляла и себя, и его. Мужчина ничего не ответил, только едва уловимо кивнул, давая понять, что понимает меня.

Сначала нам дали возможность вымыться, затем накормили и дали переодеться в белые медицинские халаты, потом отвели в небольшой дом, оборудованный под больницу. Там на операционном столе уже лежал немолодой немецкий полковник с серым от потерянной крови лицом. Мужчина был в сознании, поэтому я подошла к нему и сказала:

– Нам дали слово, если мы вам жизнь спасем, то вы никого не тронете из пленных.

Мужчина смотрел на меня усталыми красными глазами, затем спросил:

– Кто вам слово дал?

Я кивнула в сторону стоящего в комнате офицера, полковник повернул к нему голову и сказал:

– Вольфганг, даже если я и не выживу, сохрани им всем жизнь. Обещай мне. Даже сама попытка спасти жизнь врага заслуживает уважения.

– Я обещаю, – кивнул офицер.

– Он сдержит слово, – прохрипел мужчина. – Вольфганг человек чести, мадмуазель. Поэтому оперируйте и ничего не бойтесь.

Я кивнула и когда Игорь, проверив все инструменты и медикаменты, подал знак, что готов, мы начали операцию. Ранен полковник был в живот, поэтому операция, которую проводил Игорь в тот момент была, скорее всего, самой сложной из всех, что мне довелось видеть. Длилась она пять часов и когда последний осколок был удален, а рана обработана и зашита, я без сил опустилась на пол и заревела. Стоящий рядом офицер, который все это время находился вместе с нами, протянул мне платок и сказал:

– Спасибо.

– Не за что, – сквозь слезы хмыкнула я, одарив немца ненавистническим взглядом.

– Он будет жить? – спросил затем он у Игоря, который заканчивал накладывать повязку.

– Если не умрет в первые три часа, то будет жить еще до ста лет, – ответил Игорь.

– Хорошо, я понял, – ответил немец и отдал указ увести Игоря.

– А девушка? – строго спросил Игорь, дернувшись, когда солдат схватил его за руку и потащил к двери.

– С ней все будет хорошо. Она будет здесь, пока он не придет в себя. Затем я ее отпущу, – ответил офицер.

Следующие три часа я то наматывала круги вокруг стола, на котором лежал прооперированный немец, периодически проверяя его пульс, то садилась на стоящий рядом стул и молилась, чтобы этот седоволосый черт остался в живых, поскольку доверять этому Вольфгангу я почему-то не могла и подсознательно понимала, что если полковник не выживет, нас всех пустят в расход несмотря на данное нам слово. Через три часа с небольшим полковник застонал и пошевелившись открыл глаза. Я быстро кинулась к нему и смоченным водой бинтом протерла его лоб.

– Я умер? – усмехнулся мужчина, смотря на меня.

– Я бы и рада бы сказать, что да, но только не в этот раз, – с сарказмом проговорила я.

– А вы честная девушка, – прохрипел мужчина.

– А чего юлить. Говорю, как есть, – пожала плечами я.

– Я выживу? – спросил он, застонав от боли.

– Вас оперировал лучший хирург России.