и фашистские каратели окружают брата Мишу в лесу и он оказывается в их руках, обречённый на страшную мучительную смерть. Виктор знает только одно: чтобы изменить это, он должен вернуться на Донбасс. Немедленно вернуться. И как только он понимает, что вернётся во что бы то ни стало, ему становится легко.
Поезд подъехал к Куйбышеву.
Возвращение
Уже наступил январь Нового, 1942 года, когда Виктор добрался до Ворошиловграда. Стоял мороз, снег скрипел под ногами. Пока он дошёл от железнодорожного вокзала до дома, на город опустились сумерки. После того как старший брат отправил жену и дочь в эвакуацию, в квартире вместе с ним поселились переехавшие из Краснодона родители.
Виктор шёл по заснеженным улицам, и ему казалось, что за время его железнодорожного путешествия атмосфера в городе изменилась. Как-то неуловимо чувствовалась твёрдая решимость защищаться, не было прежней тревоги, граничащей с паникой. Будто бы и люди, и дома, и сама земля освоились с мыслью о войне и приняли необходимость сопротивления на пределе всех своих сил.
Конечно, благодаря нашему контрнаступлению под Москвой, которое теперь перешло в решительное наступление по всему фронту. Желанные благие вести фронтовых сводок звучали по радио, печатались в газетах, передавались из уст в уста. Всю обратную дорогу Виктор жадно ловил их, вслушиваясь в разговоры людей и голоса из громкоговорителей на станциях. И Ворошиловград тоже жил и дышал этими вестями, поднимающими дух и внушающими веру в победу. Когда Виктор уезжал из города, всё было иначе – буквально висело на волоске. Только сейчас, в сравнении, он понимал, насколько это было страшно, и с новой остротой ощущал вину и стыд, что чуть было не стал одним из тех, кого всегда так презирал.
В окнах квартиры горел свет. Виктор торопливо поднялся по лестнице и позвонил в дверь, которую в прежние времена так часто открывала ему Маруся со своей неизменной радушной улыбкой. Теперь на пороге вместо Маруси перед ним стояла его хрупкая худенькая мама в скромном белом платочке.
– Витя, ты? – всплеснула она руками. – Как же это?! А мы всё от Маруси письмо ждём, что ты доехал! Думали уж, случилось что…
– Ну вот видишь, я – живой! – ответил Виктор, улыбаясь. – И с вами вместе жить буду, затем и вернулся. Или ты не рада, мама?
– Как не рада? – воскликнула мать взволнованно. – Конечно, рада, сынок! Главное, что живой! Проходи скорей! А то страшное люди рассказывают: и эшелоны бомбят, и на железной дороге невесть что творится. Может, и к лучшему, что вернулся. Как знать! Так хоть видеть тебя буду, а не гадать, что там с тобой и где ты, как о Володе. Спасибо, письмо от него пришло, пишет, что цел и здоров. Только вот Миша из горкома вернётся – будет тебе от него нагоняй.
– И хорошо! – весело заверил её Виктор. – Я соскучился. И никуда больше не поеду. Пусть делает со мной что хочет.
Пока Виктор ехал назад, у него было достаточно времени, чтобы перебороть в себе обиду на брата. Мысленно ставя себя на его место, он допускал, что поступил бы так же, а теперь, пожалуй, постарался бы доиграть свою роль до конца. Поэтому Виктор ждал нагоняя за то, что бросил порученное ему задание и оставил товарища Коваленко, будто бы нуждающегося в его помощи, на произвол судьбы. На эту тему не преминул проехаться и отец, частично посвящённый в курс дела. Однако когда Михаил вернулся домой в двенадцатом часу ночи, увидев младшего брата, он почти не удивился.
– Вернулся? – с глубоким вздохом протянул Михаил, глядя на Виктора усталыми глазами. – Что до Ташкента ты не доехал, это я знал. Ну, хорошо. Насильно мил не будешь.
– Ты, Миша, меня прости. Но я думаю, что моё место здесь и я всё-таки тебе ещё пригожусь.
Михаил не ответил. Только потрепал брата по плечу. У Виктора было такое чувство, что Михаил понимает его даже лучше, чем он сам.
О несостоявшейся эвакуации они больше не вспоминали ни разу, будто её и не было вовсе.
Десятый класс
Зима в том году была особенно морозной, но время летело быстро. Виктору пришлось взяться за учебники и заниматься чуть ли не ночами напролёт, чтобы наверстать пропущенное по школьной программе. Ведь справиться с последствиями своей поездки в Куйбышев посреди учебного года было теперь для него делом чести.
Поэтому, желая поскорее забыть о своём приключении, которого он так болезненно стыдился, Виктор занимался настолько старательно, что очень скоро оказался в состоянии ещё и помогать другим ученикам, которые в отличие от него никуда не уезжали. Особенно хорошо давалась ему математика. И точно так же, как в Краснодоне, он щедро тратил своё время, которого ему всегда не хватало, на то, чтобы объяснить решение задачи очередному однокласснику.
Очевидно, поэтому его, новичка в этой школе, так быстро полюбили и вскоре выбрали комсоргом. Хотя, конечно, сыграла роль и присланная из Краснодона характеристика. Сам Виктор отнюдь не рвался в организаторы общественной работы – это означало взять на себя и выпуск стенгазеты, и подготовку комсомольских собраний. Но и отказываться он не считал себя вправе. Ведь он ехал назад на Донбасс с мыслью о том, что будет работать с молодёжью здесь, помогать всем чем может, и время – это самое меньшее, чем он должен быть готов пожертвовать. Поэтому он безотказно делал всё, что требовалось от него по линии комсомольской работы, добросовестно выполняя поручения райкома.
Ему не раз говорили, что у него особые организаторские способности. Это было верно разве что в том смысле, что как бы Виктора не загружали работой, стоило нагрузить на него ещё – и у него откуда ни возьмись появлялись и новые силы, и бодрость, и энтузиазм. Он умел не только сам не доходить до нервного истощения, но и мотивировать других, заражать их своей неуёмной энергией.
Несомненно, это было необычайно ценное качество. Но если в первый год секретарства Виктор испытывал искреннее удовольствие от каждой похвалы, то очень скоро научился распознавать лесть, служащую предлогом взвалить на него ещё больше обязанностей. Теперь он очень хорошо знал цену такому признанию. Ведь он не только не мог отказаться от работы, которую действительно делал быстрее и лучше любого другого, – он ещё и сам был готов взвалить её на себя, чтобы больше повлиять на общий результат. Таким путём ему не раз удавалось выигрывать соревнования, делать норму, побеждать на смотрах. Миша ругал его, и он сам