— Поедем сразу на дачу? — спросил негромко Ярослав, когда все вышли на заключительный перекур.
Саша вышла за компанию, просто для смены обстановки.
— Я сначала съезжу домой, переоденусь, — покачала головой Саша. — И сумку с вещами возьму. Я могу из дома сама поехать на метро и там дальше на электричке.
— Не выдумывайте. И вещи надо было с собой сразу брать.
— Я же не знала, что мы сегодня закончим!
— Я так и планировал, разве я вчера не сказал?
— Мало ли кто что планирует, — проворчала Саша. — Не все сбывается.
Ярослав поскреб щетинистую щеку пальцем.
— Вы в меня совсем не верите, — констатировал он.
Саша пожала плечами, проглотив вопрос о том, кто он такой, чтобы в него верить. Не дед мороз же.
Когда Саша написала Маринке, что они едут обратно, сестра прислала список пирожных и фруктов, которые ей очень-очень захотелось. «Без сладкого — не праздник», — отрезала она в чате, когда Саша в шутку написала, что Ада просила налечь на здоровую пищу и не увлекаться углеводами.
Они с Ярославом немного поругались в супермаркете, в который заехали по дороге, — решали, кому платить. Ярослав со своим традиционным взглядом на вещи настаивал, что он; Саша — что она, потому что принимает гостей.
Перед этим Саша на себя рассердилась.
Сначала она даже наслаждалась их походом по магазину — ну, словно бы они пара и вместе выбирают продукты. Это было… волнующе.
И когда Саша это поняла, ей стало противно.
И еще грустно.
Ведь так все время, за что бы она ни бралась, оно все было такое — недоделанное, невзаправдашнее, неинтересное. Никакое. Она выбрала специальность по уму, и теперь не знала, как справиться с тошнотой от работы. Будущее было слишком четко определенным и муторно скучным. Она выбрала не говорить Маринке о том, что ей нравился Ярослав, и сейчас должна была глотать горечь от несбывшегося. Ей все казалось, что со временем все поправится, что она чего-нибудь достигнет, научится, станет лучше, мудрее и сильнее.
Но время только больше и больше показывало, что она просто средняя по уму, по силе и по всему остальному.
Поэтому перед кассой она хоть и поспорила с Ярославом, но вяло, просто по инерции. Пока он оплачивал покупки, Саша складывала все в пакет и хмурилась.
— Ну, что не так? — устало спросил Ярослав, когда они уже свернули с кольцевой на трассу.
— Что не так? — пробормотала Саша.
Тут же пожалела, что села рядом с ним, а то можно было бы притворяться спящей.
— Чем вы сейчас недовольны? — уточнил свой вопрос Ярослав.
— Почему «сейчас»? Как будто я все время чем-то недовольна.
— А разве нет? Я как падчерица у мачехи, что бы ни сделал, у вас лицо недовольное. И вы все время спорите.
Саша даже вывалилась из тоскливого настроения, услышав это. Просто вот так разом — и отпустило, осталось только раздражение.
— Ничего себе! — воскликнула она. — Это как будто я придираюсь ко всему, что вы делаете? Это же вы никогда ничего от меня не принимаете, заставляете по несколько раз все переделать, еще и замечания эти постоянные… это я себя падчерицей чувствую, а вам-то с чего?!
— Я… — начал было Ярослав, покосился на нее мельком и не стал продолжать. — Ясно.
Он нахмурился.
— Я не думал, что это вас так трогает, — пробормотал он. — Вы все время кажетесь спокойной.
— Так вы определитесь, я все время спокойная или недовольная? А что мне делать? — воскликнула Саша. — Кидаться в вас карандашами? Кнопки на стул подкладывать? Я не умею язвить, как вы.
— Я не язвлю, — сказал Ярослав. — У меня все замечания по делу.
Саша громко фыркнула.
Потом пожала плечами и отвернулась.
— Какая разница, — сказала она. — Мне все говорят, что я кажусь спокойной, но это же не значит, что мне внутри нельзя быть… какой угодно. Я же человек.
— Я понимаю, — неожиданно мягко отозвался Ярослав. — Но если вы не будете говорить, что думаете, откуда я это узнаю?
«Он прав, разве поспоришь, — подумала Саша, глядя, как в сумеречном небе летят облака. — Только разве может человек переделаться по щелчку пальцев? И… все равно есть вещи, которые не расскажешь».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Саша посмотрела на Ярослава, и он краем глаза заметил это.
Он коротко улыбнулся, и от этой улыбки у Саши внутри все дрогнуло.
— Не сердитесь на меня, — вдруг попросил он. — Может, это из-за того, что я вас работать заставил? Ну так мы молодцы, справились со всем на отлично и теперь можно отдыхать… сколько там еще, дней пять?
Саша невольно улыбнулась.
— Это как новогодние праздники, как начнутся, так забываешь, сколько времени прошло и какой сейчас день.
Сказала и тут же замолкла, досадуя на себя за то, что так легко сдалась ему. Саша попробовала было нахмуриться, но плохое настроение не возвращалось. Ярослав хмыкнул, наблюдая за ее попытками надуться.
— Следите за дорогой! — проворчала Саша.
— Хорошо, — покладисто сказал Ярослав. — Покажете завтра ваш знаменитый родник? Марина все говорит и говорит, какой он красивый, а мы с той поездкой все пропустили.
— Жалеете, что пропустили? — спросила Саша.
— Я? Нет, — удивился Ярослав. — Просто любопытно.
— А вы вообще жалеете о… ну, о разных решениях? — неожиданно для себя самой спросила Саша.
— Я стараюсь не делать такого, о чем можно было бы жалеть, — немного помрачнев, отозвался он. — Но, конечно… я ошибался и не раз.
Ярослав помолчал немного, а потом сказал:
— На самом деле, я думаю, что не бывает идеальных решений или единственно правильных выборов. Каждый в какой-то мере ошибка, просто нужно выбрать так, чтобы эта ошибка была… не такой большой, что ли. Не непоправимой.
Саша тоже помолчала.
— Я так никогда не думала, — с удивлением сказала она. — Но это спорно, очень спорно. Ладно, не бывает идеальных решений, но бывают же просто правильные.
— Вот уж нет, — качнул головой Ярослав. — Даже самые правильные на первый взгляд решения могут привести черт знает к чему. Ни один человек не умеет просчитывать и предугадывать все последствия.
— Да ну ладно! — тут же вскинулась Саша. — А вот, к примеру, идете вы по набережной, а там человек тонет. Тут вообще какие варианты?
— Да полно вариантов, на самом деле, — уверил ее Ярослав. — Позвать на помощь, поискать, что можно кинуть ему, подать руку, если можно спуститься к воде. Если вы считаете, что броситься в воду, чтобы его вытащить, единственно верное решение, так это не так. Не берите обобщенную ситуацию, посмотрите, как это будет в реальной жизни, если, к примеру, на улице зима или тонущий человек крупнее вас, это ваше решение может для вас оказаться смертельным, и погибнут сразу двое, а не один.
— Да какие бы условия ни были! — воскликнула Саша. — В воде, между прочим, разница в весе не так ощутима…
— Ну да, — кивнул Ярослав. — А в силе — все так же ощутима. Если паникующий человек в вас вцепится, то запросто утянет за собой на дно.
Саша не могла не признать его правоту. Но, как и в спорах с Маринкой, она все равно чувствовала, что эта правота… неполная, что ли. Не такая, какую она бы могла принять.
Ярослав некоторое время косился на нее, потом со странной и печальной усмешкой сказал:
— Я вас не убедил. Не сомневаюсь, что вы все равно бы прыгнули в воду, даже зная, чем это грозит. Вы из тех людей, кто будет делать по своей совести, а не по логике.
— Да нет, я… — Саша вдруг смешалась, чувствуя, что загорелись щеки и уши. — Я трусиха на самом деле… я не знаю, смогла бы?.. Может, я так сейчас говорю, а в реальности растерялась бы. Или испугалась бы, как вы говорите, что сама погибну.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не берите в голову, — мягко сказал он.
Ярослав отнял правую руку от руля, чтобы крепко пожать ее плечо. Саша дрогнула, невольно отстранившись, и Ярослав сразу же убрал руку. Прикосновение было кратким, но Саша еще долго чувствовала тепло в этом месте и снова разозлилась на себя.