Однажды Тайтелин обнаружила в комнате пленника Диэди. Тот сидел на полу, прислонившись спиной к торцу письменного стола, пытался что-то вырезать из листа бумаги и увлеченно болтал:
— Ну вот еще мне приснилось, будто я рельсоход, а у меня прицепы только грузовые, и еще и сломанные. А я хотел катать пассажиров. А мне начальник станции говорит, что нельзя. А я его прошу, ну пожалуйста, ну хотя бы парочку, ну даже одного пассажирчика. Вот такусенького.
Диэди пальцами показал, какого, и вздохнул. Гвейле тоже вздохнул. Диэди ему явно мешал, но прогнать его Гвейле не решался.
Тайтелин сделала это за него. Диэди вопил, цепляясь руками за притолоку, но Тайтелин ловко пинала его.
— Я буду сидеть тихо! — кричал Диэди. — Мне скучно! Со мной никто не разговаривает! Я книжку принесу, тоже буду читать, зараза! Пусти!
— Если с книжкой, то пусть приходит, — Гвейле не пытался помешать Тайтелин, но с болезненной улыбкой сочувствовал Диэди.
— Слышала? Он сам разрешил! — победно хохотнул Диэди, вырвался и сбежал.
Видимо, за книжкой.
— Не разрешай ему баловаться, — сказала Тайтелин. — Если разойдется, тебе самому хуже будет. У него всегда два ножа с собой, он ими начинает размахивать.
Гвейле печально хмыкнул: как будто он был в состоянии не разрешать тут кому-либо что-то делать.
Диэди вернулся с книжкой и Оши-Ари, который тоже скучал. Оши-Ари сгреб лежащие у стены книги в кучу, лег на них и мрачно уставился в темный потолок.
Гвейле удивился, увидев у Диэди приметный веер детской книги — одной из тех, которые тогда набрала в магазине Тайтелин. Гвейле даже посмотрел на нее, и Тайтелин скривилась в ответ на его взгляд.
Сама она тоже легла, только на пол, положив ноги на какой-то мешок, видимо, с книгами.
Диэди читал хорошо, иногда даже с выражением, но часто сбивался, чтобы поязвить над текстом или что-то спросить.
Гвейле, кажется, теперь отвлекался еще больше, отвечая ему, но Тайтелин, как и Оши-Ари, почти сразу задремала под звучание голоса Диэди.
Детали все падали из рук мастера, зубчатые колеса убегали от него, а инструменты не слушали. Товарищи смеялись над ним, потому что даже короб часов получался кособоким — разве из такого выйдет что-то путное? Но мастер Билна Ашерин не сдавался, он соединял детали и клепал, и точил новые, и некоторые были такие большие, что он один едва мог их поднять.
В таком механизме и время запутается, говорил его учитель и качал головой.
На следующий день командор Байю приказал вооружиться и выступать. Он разделил их на два отряда, а весь Младший круг остался в Доме.
Шагая в серое холодное утро, Тайтелин и думать забыла о пленнике.
Ветер рвал длинные волосы Геррёг, приносил многоголосый вой подменышей и запах гари.
Сердце заполошно стучало в предвкушении боя.
9. Разговоры
Написать заявление прямо сейчас? Нет, глупо. То есть некрасиво. Маринка бы посмеялась, что «некрасиво», потому что это как в самолете: маску надо сначала надевать на себя, а потом уже думать об окружающих.
Но Саша так не могла. Это, может быть, в какой-то другой вселенной живут люди, которым наплевать на мнение окружающих, а ей было слишком мучительно знать, что где-то о ней думают плохо. То, что все коллеги будут разочарованы и недовольны тем, что она уходит почти в самую «жару», она знала точно.
О Гренгавиуме она решила пока не думать. Основательно поразмыслив, Саша решила, что это все же проделки ее подсознания. Накопившийся стресс, видимо, каким-то образом преломлял в ее снах окружающее. А то, что там приснилось Татьяне Алексеевне — это просто совпадение. Оставался Ярослав, который знал имена из этого сна и название города, но в конце концов, может быть, они действительно были из старого сериала. Чем дольше Саша думала, тем глупее все казалось, и «откровения» эти, об отражениях людей, и параллели. Не вязалась та сонная реальность, бредовая и поломанная, с их обычным миром.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Потом думать стало некогда.
Саша сначала решила, что Ярослав ее дернул в офис просто так, чтобы она на подхвате была, если что-то понадобится.
Но он посадил ее с ноутбуком между двумя программистами, вручил толстую пачку копий из личных дел клиентов. И, пока программисты матерились с сисадмином по телефону и пытались восстановить базы, Саша вручную набивала через портал утерянные дела — на тот случай, если базы не будут восстановлены. Часть статей из корпоративной библиотеки тоже «полетели», и Саша иногда помогала со сложной разметкой.
— Ну ты даешь, — в начале, когда они еще немного разговаривали, а не сосредоточенно сопели, пытаясь успеть как можно больше, сказал один из программистов, Леня. — А верстку ты откуда знаешь? Я и то ее насколько не знаю, только теги, которые нужны, чтоб не запутаться.
— Темнота, — отозвался второй программист Дима, — щас надо и это тоже вкуривать.
— Вот еще, — обиделся Леня. — С фига ли мне лишней инфой мозги загружать? Я лучше по своей специальности чего-нибудь изучу.
— Да я же это по учебе проходила, — вмешалась Саша, чтобы пресечь на корню извечный спор, который поднимался как минимум раз в неделю. — У меня специальность широкая, мы понемножку везде влезали, чтобы иметь представление обо всех этапах создания сайтов. Я даже джаваскрипт немного знаю, хотя, наверно, сейчас все программисты библиотеки используют, а не чистый?
Ярослав подошел как раз в разгар дискуссии о библиотеках и сухо сказал:
— У вас тут весело, я посмотрю. Саша, я попрошу больше времени уделять работе. В ваши обязанности не входит развлечение коллег.
— Мы ж по делу, — пробурчал Леня, но стул, развернутый в пылу спора, сразу же повернул обратно.
— Не успеете за два дня, придется и праздники захватить, — предупредил Ярослав, потом сменил гнев на милость. — Мы собираемся заказать доставку обеда, пожелания есть?
Когда он ушел, записав себе в книжку, что хотят голодные программисты и аналитики, Леня вздохнул:
— Эх, опасное дело с тобой болтать, Санек.
— Почему? — удивилась она, думая, что это, наверно, из-за ее замечания разгорелся спор.
— Да ведь… — начал было Леня, но Дима постучал пальцем по лбу и выразительно выкатил глаза. — Ну так… разговоры интересные. И… все такое. Ладно, давайте дальше пахать.
К вечеру в голове уже мутилось от монотонной работы и усталости. Саша решила поговорить об увольнении после майских праздников — показалось, что ей просто не хватит сил пережить это сейчас и лучше будет разговаривать полной сил.
Она не стала протестовать, когда Ярослав выгнал их из офиса, потом довез программистов до метро, а Сашу до дому. Наверно, она бы не стала протестовать, если бы ее кто-нибудь донес до квартиры на руках, но никто этого не предложил.
Ярослав сидел в машине, ожидая, пока она войдет в подъезд, и потом она должна была позвонить ему, когда благополучно окажется в квартире.
— Что со мной может случиться в подъезде? — ворчала Саша, когда в машине он давал ей распоряжение отзвониться.
— Все что угодно. Не позвоните, поднимусь и проверю, что все в порядке.
— Не надо, — вздрогнув, сказала Саша. Она сразу же вспомнила о позабытых мешках мусора, которые, скорее всего, украшали ароматами ее квартиру все эти дни.
— Не надо, так не надо, — неожиданно зевнув, согласился Ярослав. — Но звонок все равно жду. Завтра утром приеду и наберу, будьте готовы часам к восьми.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я сама доеду до офиса, — тоже зевнув, отозвалась Саша.
— Да, конечно, — вздохнул Ярослав. — Идите уже. Я утром все равно позвоню. И сейчас тоже, ровно через пять минут.
— До-свидания-спасибо-что-подвезли, — тут же сказала Саша и рванула домой.
На следующее утро с новыми силами и помятым недовольным сисадмином, который все-таки сумел вырваться с шашлыков у тещи, проблему удалось решить почти безболезненно. Саша похвалила себя, что начала вносить данные самых последних по времени клиентов — как раз то, что не получилось восстановить, и таким образом ее вчерашняя работа оказалась не бесполезной. Остальное, что было утеряно, они разделили между собой и подключившимся Ярославом и добили до обеда.