Читать интересную книгу Слова сияния - Брендон Сандерсон

– Знаешь, я очень стараюсь придумывать цепляющие, умные, содержательные, интересные фразы, которые затем высказываю тебе. И не могу отделаться от мысли, что ты не поддерживаешь разговор со своей стороны. Немного похоже на то, когда играют музыку для глухого человека. Что я мог бы даже попробовать сделать, поскольку это звучит забавно, если бы только кое-кто не потерял мою флейту.

– Мне жаль, – ответил Каладин.

Он предпочел бы поразмышлять о новых стойках с мечом, которым научил его Зейхел, но раньше Шут был добр к нему. Самое меньшее, что Каладин мог сделать, – поговорить с ним.

– Так, э-э, ты сохранил свою работу? Я имею в виду, в качестве королевского шута. В нашу прошлую встречу ты намекнул, что рискуешь потерять должность.

– Я еще не проверял, – сказал Шут.

– Ты... ты еще... Король знает, что ты вернулся?

– Нет! Я пытаюсь придумать подходящий эффектный способ уведомить его. Возможно, сотня скальных демонов, марширующих в такт и поющих оды моему великолепию.

– Такое... будет трудно выполнить.

– Ага, у штормовых созданий реальные проблемы с настройкой связок, они передают лишь интонации.

– Я ничего не понял из того, что ты только что сказал.

– Ага, у штормовых созданий реальные проблемы с настройкой связок, они передают лишь интонации.

– Все равно не понятно, Шут.

– А! Так ты глохнешь, да? Дай мне знать, когда процесс завершится. Я хочу кое-что попробовать. Если бы я только помнил...

– Да-да, – вздохнул Каладин. – Ты хочешь сыграть на флейте для глухого.

– Нет, не то... А! Да. Я всегда хотел подкрасться и ткнуть глухого человека в затылок. Думаю, будет весело.

Каладин снова вздохнул. Потребуется около часа, даже если ехать быстро, чтобы прибыть в военный лагерь Себариала. Это будет очень долгий час.

– Так ты здесь, – сказал Каладин, – чтобы поиздеваться надо мной?

– Ну, я вроде как этим и занимаюсь. Но на тебя не налегаю. Я не хотел бы, чтобы ты воспарил.

Каладин резко вздрогнул.

– Ну, знаешь, – беззаботно продолжил Шут, – воспарил на крыльях гнева и обрушился на меня с кучей проклятий. Что-то в этом роде.

Каладин сощурил глаза на высокого светлоглазого человека.

– Что тебе известно?

– Почти все. Это «почти все» иногда может быть ударом в зубы.

– Тогда чего ты хочешь?

– То, чего я не могу иметь. – Шут повернулся к нему, его глаза посерьезнели. – Как и все остальные, Каладин Благословленный Штормом.

Каладин заерзал. Шут знал о нем и волноплетении. Каладин был в этом уверен. Так должен ли он ожидать каких-то требований?

– Чего ты хочешь, – повторил Каладин, стараясь быть как можно более точным, – от меня?

– А, вот оно что. Хорошо. От тебя, мой друг, я хочу только одного – рассказа.

– Какого именно рассказа?

– Тебе решать, – улыбнулся Шут. – Я надеюсь, что он будет динамичным. Есть одна вещь, которую я не переношу, – это скука. Любезно прошу не быть скучным. В противном случае мне придется подкрасться и ткнуть тебя в затылок.

– Я не глохну.

– Очевидно, что не менее весело так же поступать с не глухими людьми. Ты что, думал, я буду мучить кого-то просто потому, что он оглох? Это было бы безнравственно. Нет, я мучаю всех людей одинаково, спасибо большое.

– Великолепно.

Каладин откинулся назад, ожидая продолжения. Удивительно, но Шут, похоже, решил прекратить разговор.

Каладин посмотрел в небо, такое унылое. Он ненавидел дни, подобные сегодняшнему. Они напоминали о Плаче. Отец Штормов, серые небеса и скверная погода заставляли его задаться вопросом: зачем вообще он встал с кровати.

В конце концов экипаж достиг военного лагеря Себариала – места, которое походило на город еще больше, чем другие военные лагеря. Каладин поразился добротно выстроенным многоквартирным домам, рынкам...

– Фермеры? – спросил он, когда они проехали группу людей, направляющихся к воротам и несущих ползучие тростники и ведра крэма.

– Себариал приказал им разбить лависовые поля на юго-западных холмах, – объяснил Шут.

– Cверхшторма здесь слишком сильные для занятия сельским хозяйством.

– Скажи это жителям Натана. Они занимались сельским хозяйством на всей окружающей территории. Им потребовались сорта растений, которые не достигали привычных размеров.

– Но почему? – спросил Каладин. – Почему фермеры не уйдут туда, где проще? Например, в Алеткар.

– Ты не много знаешь о человеческой природе, не так ли, Благословленный Штормом?

– Я... Нет, не знаю.

Шут покачал головой.

– Такой откровенный, такой глупый. Ты и Далинар, определенно, похожи. Кому-то нужно научить вас, как приятно проводить время.

– Я прекрасно знаю, как приятно провести время.

– Правда? Знаешь?

– Да. Главное, находиться где-нибудь подальше от тебя.

Шут пристально посмотрел на Каладина, а затем усмехнулся и тряхнул вожжами так, что лошади стали немного пританцовывать.

– Все же в тебе есть искра остроумия.

Эта черта досталась Каладину от матери. Она часто говорила подобные вещи, хотя никогда настолько оскорбительные.

«Должно быть, на меня влияет присутствие Шута».

Наконец Шут остановил экипаж у симпатичного особняка. Подобное жилище Каладин ожидал бы увидеть в каком-нибудь благополучном лейте, но не здесь, в военном лагере. С этими колоннами и красивыми стеклянными окнами особняк был еще более прекрасен, чем поместье лорд-мэра в его родном городе, Хартстоуне.

На подъездной дорожке Шут попросил лакея вызвать невесту принца. Адолин вылез, чтобы встретить ее, поправил мундир, смахнул рукавом пыль с пуговиц. Он взглянул вверх на козлы и вздрогнул.

– Ты! – воскликнул он.

– Я! – отозвался Шут. Он спрыгнул с верхней части экипажа и отвесил затейливый поклон. – Всегда к вашим услугам, светлорд Холин.

– Что ты сделал с моим кучером?

– Ничего.

– Шут...

– Неужели ты намекаешь, что я причинил вред бедняге? Разве это похоже на меня, Адолин?

– Ну, нет.

– Совершенно верно. Кроме того, я уверен, что он уже справился с веревками. Ага, вот и ваша прекрасная почти-но-не-совсем невеста.

Из дома вышла Шаллан Давар. Она сбежала со ступенек вприпрыжку, а не спустилась плавно, как делало большинство светлоглазых леди.

«Она, несомненно, полна энтузиазма», – лениво подумал Каладин, держа поводья, которые подхватил, когда их выпустил Шут.

Что-то с этой Шаллан Давар было не так. Что она прячет за импульсивностью и готовностью улыбаться? В застегнутом рукаве платья светлоглазой женщины на безопасной руке можно спрятать огромное количество смертоносных орудий. Простой отравленной иглы, проткнувшей ткань, будет достаточно, чтобы покончить с Адолином.

К сожалению, Каладин не мог наблюдать за ней все время, пока она с принцем. Нужно проявлять больше инициативы. Мог ли он проверить, что она на самом деле та, за кого себя выдает? Решить, исходя из ее прошлого, представляет ли она угрозу?

Каладин поднялся, собираясь спрыгнуть на землю, чтобы последить за девушкой, когда она подойдет к Адолину. Она неожиданно вздрогнула и широко раскрыла глаза, свободной рукой указав на Шута.

– Вы! – воскликнула Шаллан.

– Да-да. Сегодня люди узнают меня необычно хорошо. Возможно, мне следует носить...

Шут прервался на полуслове, когда Шаллан бросилась к нему. Каладин спрыгнул на землю, схватившись за нож на боку, но замешкался, когда девушка заключила Шута в объятия, прижавшись головой к его груди, и зажмурилась.

Каладин убрал руку с ножа и, приподняв бровь, посмотрел на Шута, который выглядел совершенно пораженным. Он стоял с опущенными по бокам руками, как будто не знал, что с ними делать.

– Я всегда хотела поблагодарить вас, – прошептала Шаллан. – Но все не было возможности.

Адолин откашлялся. Наконец Шаллан отпустила Шута и посмотрела на принца.

– Вы обняли Шута, – сказал Адолин.

– Это его имя? – удивилась Шаллан.

– Одно из них, – ответил Шут, все еще явно пребывающий в замешательстве. – На самом деле их слишком много, чтобы сосчитать. К счастью, большинство связаны с тем или иным ругательством...

– Вы обняли Шута, – повторил Адолин.

Шаллан покраснела.

– Разве это неприлично?

– Дело не в приличиях, – объяснил принц. – А в здравом смысле. Обнимать его – все равно что обнимать белоспинника, или кучу гвоздей, или еще что-то наподобие. Я имею в виду, это же Шут. Он не должен был вам понравиться.

– Нам нужно поговорить, – сказала Шаллан, поднимая взгляд на Шута. – Я не помню всего, о чем мы говорили, но кое-что из того...

– Попытаюсь втиснуть разговор в свое расписание, – ответил Шут. – Хотя я довольно-таки занят. Я имею в виду, одни только оскорбления Адолина займут время примерно до следующей недели.