Читать интересную книгу Слова сияния - Брендон Сандерсон

Адолин покачал головой, отмахнулся от лакея и сам помог Шаллан сесть в экипаж. Затем он наклонился к Шуту:

– Руки прочь!

– Она слишком юная для меня, малыш, – ответил Шут.

– Все верно, – кивнул Адолин. – Придерживайся женщин своего возраста.

Шут усмехнулся.

– Ну, это может быть несколько трудновато. Думаю, в здешних краях есть только одна такая, и мы с ней никогда не ладили.

– Ты такой странный, – сказал Адолин, забираясь в экипаж.

Каладин вздохнул и собрался забраться вслед за ними.

– Ты намереваешься ехать внутри? – спросил Шут, широко ухмыльнувшись.

– Да, – ответил Каладин.

Ему хотелось понаблюдать за Шаллан. Скорее всего, она не будет ничего предпринимать в открытую, пока едет в экипаже с Адолином. Но Каладин мог что-нибудь заметить, наблюдая за ней, и нельзя быть абсолютно уверенным, что она не попытается навредить принцу.

– Не пытайся флиртовать с девушкой, – прошептал Шут. – Видимо, юный Адолин становится собственником. Или... что я говорю? Флиртуй с девушкой, Каладин. Это может заставить принца выпучить глаза.

Каладин фыркнул.

– Она светлоглазая.

– И что? Ваш народ слишком зациклен на таких вещах.

– Не обижайся, – прошептал Каладин, – но я скорее стану флиртовать со скальным демоном.

Он оставил Шута править экипажем, а сам залез внутрь.

Адолин закатил глаза.

– Ты шутишь!

– Это моя работа, – ответил Каладин, сев рядом с принцем.

– Здесь я точно в безопасности, – проговорил Адолин сквозь зубы, – с моей невестой.

– Ладно, тогда я просто хочу ехать с комфортом, – ответил Каладин, кивнув Шаллан Давар.

Она его проигнорировала, улыбнувшись Адолину, когда экипаж тронулся.

– Куда мы сегодня собираемся?

– Ну, вы что-то говорили об ужине, – произнес Адолин. – Я знаю один винный дом на Внешнем рынке, и там даже кормят.

– Вы всегда знаете лучшие места, – отозвалась Шаллан, и ее улыбка стала шире.

«Могла ли твоя лесть быть более очевидной, женщина?» – подумал Каладин.

Адолин улыбнулся в ответ.

– Я просто прислушиваюсь к тому, о чем говорят.

– Если бы только вы уделяли больше внимания тому, как выбрать хорошее вино...

– Зачем, если это так легко. – Он усмехнулся. – Они все хороши.

Шаллан хихикнула.

Шторма, светлоглазые раздражали. Особенно когда лебезили друг перед другом. Их беседа продолжилась, и Каладин счел абсолютно очевидным, что девушка сильно желала отношений с Адолином. Что ж, неудивительно. Светлоглазые всегда искали случай забраться повыше или попытаться воткнуть нож в спину один другому, если были не в том настроении. Его работа заключалась не в том, чтобы вычислить, хотела ли эта девушка воспользоваться Адолином. Все светлоглазые использовали друг друга. Он просто должен выяснить, являлась ли она беспринципной охотницей за удачей или беспринципным убийцей.

Они продолжали разговаривать, и Шаллан вернула беседу к планам на день.

– Так вот, я не говорю, что возражаю против другого винного дома, – сказала она. – Но задаюсь вопросом, не становится ли выбор подобного места слишком очевидным.

– Знаю, – ответил Адолин – Но здесь, шторм побери, особенно нечем заняться. Ни выступлений, ни выставок искусств, ни состязаний скульпторов.

«Вы действительно тратите свое время на подобные вещи? – задался вопросом Каладин. – Спаси вас Всемогущий, если вы не увидите соревнований скульпторов».

– Там есть зверинец, – с нетерпением проговорила Шаллан. – На Внешнем рынке.

– Зверинец? – переспросил Адолин – Разве это немного не соответствует... нашему положению?

– Ой, да ладно. Мы могли бы любоваться на всех тех животных, а вы бы рассказали, кого из них отважно убили на охоте. Будет очень занимательно.

Она помедлила, и Каладину показалось, что он увидел что-то в ее глазах. Проблеск чего-то более глубокого. Боль? Беспокойство?

– И я могла бы немного отвлечься, – добавила Шаллан уже тише.

– На самом деле я презираю охоту, – сказал Адолин, как будто не обратив внимания. – В ней нет настоящего соревнования.

Он посмотрел на Шаллан, которая сидела с приклеенной улыбкой и нетерпеливо кивала.

– Что ж, немного разнообразия не помешает. Хорошо, я попрошу Шута отвезти нас туда. Надеюсь, он так и сделает, вместо того чтобы скинуть нас в пропасть и посмеяться над тем, как мы будем кричать от ужаса.

Адолин развернулся, отодвинул маленькую скользящую заслонку, открывающуюся к сиденью кучера, и отдал приказ. Каладин наблюдал за Шаллан, которая расслабилась и сидела с удовлетворенной улыбкой на лице. У нее был скрытый мотив для посещения зверинца. Какой?

Адолин развернулся обратно и справился о том, как прошел ее день. Каладин слушал вполуха, изучая Шаллан, пытаясь обнаружить, не прячет ли она нож за пазухой. При очередной реплике Адолина девушка покраснела и рассмеялась. Принц не слишком нравился Каладину, но, по крайней мере, он был честен. Он обладал горячим отцовским темпераментом и всегда был искренен с Каладином. Избалованный и распущенный, но прямолинейный.

Эта девушка казалась другой. Ее рассчитанные движения, то, как она смеялась, как подбирала слова. Она могла хихикать и краснеть, но глаза всегда оставались проницательными, всегда наблюдали. Она олицетворяла все то, что вызывало у него неприязнь в культуре светлоглазых.

«Ты просто в плохом настроении», – признала какая-то часть разума Каладина.

Так бывало иногда, чаще в пасмурную погоду. Но разве они должны вести себя до тошноты радостно?

Он следил за Шаллан в течение всей поездки и в конечном счете решил, что относится к ней слишком подозрительно. Она не представляла непосредственную угрозу для Адолина. Каладин поймал себя на том, что мысленно возвратился к ночи в ущельях. Полет с ветрами, буйство штормсвета внутри. Свобода.

Нет, не просто свобода. Цель.

«У тебя есть цель, – подумал Каладин, возвращаясь к настоящему. – Охранять Адолина».

Идеальная работа для солдата, другие могли только мечтать о такой. Высокое жалование, собственный взвод, чтобы командовать, важное задание. Командир, заслуживающий доверия. Идеально.

Но те ветра...

– О! – воскликнула Шаллан, достав сумку и начав в ней копаться. – Я принесла вам тот отчет, Адолин.

Она помедлила, глядя на Каладина.

– Вы можете ему доверять, – несколько неохотно проговорил принц. – Он дважды спас мою жизнь, и отец позволяет ему охранять нас даже на самых важных встречах.

Шаллан вытащила несколько листов бумаги, исписанных неразборчивым женским почерком.

– Восемнадцать лет назад кронпринц Йенев представлял собой большую силу в Алеткаре и являлся одним из самых влиятельных кронпринцев, которые выступали против проводимой Гавиларом кампании по объединению. Йенева не сразили в битве. Он был убит на дуэли. Садеасом.

Адолин кивнул, нетерпеливо наклонившись вперед.

– Вот личный отчет светледи Иалай о тех событиях, – продолжила Шаллан. – «Победить Йенева оказалось до гениальности просто. Мой муж разговаривал с Гавиларом относительно права вызова и королевского дара – древних традициях, которые были известны многим светлоглазым, но в современных условиях им не уделялось должного внимания. Те традиции имели отношение к истории трона, и обращение к ним в очередной раз подтвердило наше право на власть. Случай представился на торжестве могущества и славы, где мой муж сначала сразился с другим противником».

– Что там по поводу могущества и славы? – спросил Каладин.

Оба посмотрели на него, будто удивились, что он заговорил.

«По-прежнему забываете о моем присутствии, не так ли? – подумал Каладин. – Предпочитаете игнорировать темноглазых».

– Торжество могущества и славы, – сказал Адолин. – Так причудливо называли турниры. Тогда они были обычным делом. Способ для кронпринцев покрасоваться друг перед другом в мирное время.

– Нам нужно найти повод, чтобы Адолин мог вызвать на дуэль или хотя бы дискредитировать Садеаса, – объяснила Шаллан. – Размышляя об этом, я вспомнила упоминание о дуэли Йенева в биографии старого короля, написанной Джасной.

– Хорошо... – нахмурился Каладин.

– «Целью, – Шаллан подняла палец, продолжая читать отчет, – той предварительной дуэли было внушить страх и произвести впечатление на кронпринцев. Хотя мы замышляли все заранее, первый побежденный человек не знал о своей роли в нашей уловке. Садеас зрелищно разгромил его, как и ожидалось. Он несколько раз прекращал сражаться и поднимал ставки, сначала деньгами, затем землями. В конце концов победа оказалась драматичной. С одобрения полностью поглощенной происходящим толпы король Гавилар встал и предложил Садеасу награду за доставленное удовольствие согласно старинной традиции. Ответ Садеаса был прост: “Для меня не будет лучшей награды, чем трусливое сердце Йенева на острие моего меча, ваше величество!”»