Читать интересную книгу Слова сияния - Брендон Сандерсон

Глава 56. Белоспинник на воле

Позади следовали двадцать три отряда, которые прибыли благодаря содействию короля Макабакама. Хотя связь между человеком и спреном иногда необъяснима, способность связанных спренов появляться в нашем мире вместо их собственного становилась сильнее через принесение клятв.

«Слова сияния», глава 35, страница 9

– Очевидно, что Амарам не обладает никакими способностями к волноплетению, – негромко сказал Сигзил, стоя рядом с Каладином.

Впереди из экипажа выбрались Далинар, Навани, король и Амарам. Рядом с ними возвышалась дуэльная арена – еще одно кратероподобное образование из тех, что окаймляли Разрушенные равнины. Тем не менее оно было намного меньше чем те, в которых располагались военные лагеря, а внутри имелись ярусы сидений.

Так как на дуэли присутствовали и Элокар, и Далинар, не говоря уже о Навани и обоих сыновьях кронпринца, Каладин привел всех охранников, кого только смог. В том числе некоторых из Семнадцатого и Второго мостов. Они стояли гордо, с высоко поднятыми копьями, явно обрадованные тому, что им наконец доверили впервые находиться на страже. Всего дежурило сорок человек.

И ни один из них не будет стоить и капли дождя, если Убийца в Белом нанесет удар.

– Можем ли мы быть уверены? – спросил Каладин, кивнув в сторону Амарама, который по-прежнему носил свой желто-золотой плащ с символом Сияющих рыцарей на спине. – Я никому не показывал своих сил. Должны существовать и другие обученные, такие же, как я. Шторма, Сил, можно сказать, пообещала мне, что они появились.

– Он бы продемонстрировал способности, если бы имел их, – сказал Сигзил. – Слухи распространяются по всем десяти лагерям подобно наводнению. Половина людей считает, что действия Далинара кощунственны и глупы. Другая половина еще не определилась. Если бы Амарам проявил силу волноплетения, действия светлорда Далинара выглядели бы гораздо менее сомнительными.

Скорее всего, Сигзил прав. Но... Амарам? Этот человек вышагивал с такой гордостью, высоко подняв голову. Каладин почувствовал, как его шея становится горячей, и на мгновение ему показалось, что единственное, что он видит, – это Амарам. Золотой плащ. Надменное лицо. Запятнанное кровью. Этот человек запятнан кровью. Каладин рассказал о нем Далинару!

Далинар ничего не сделал.

Значит, придется сделать кому-то еще.

– Каладин? – позвал Сигзил.

Каладин вдруг понял, что шагнул к Амараму, сжимая в руках копье. Он глубоко вздохнул и отдал приказ:

 – Поставь людей на другой край арены. Шрам и Эт с Адолином в подготовительной комнате, ради безопасности лучше пока держать его подальше от поля. На всякий случай расположи еще нескольких внизу арены. По три человека у каждой двери. Шестерых я возьму с собой к сиденьям короля.

Каладин помолчал и добавил:

– И давай на всякий случай оставим двоих охранять невесту Адолина. Она будет сидеть с Себариалом.

– Будет сделано.

– Скажи парням, чтобы не теряли бдительности, Сиг. Похоже, нас ждет драматичное сражение. Я хочу, чтобы они думали о возможных убийцах, а не о поединке.

– Он на самом деле собирается сражаться одновременно с двумя?

– Да.

– Он может выиграть?

– Я не знаю, и на самом деле меня это не заботит. Наша работа наблюдать за другими угрозами.

Сигзил кивнул и собрался уходить, но замешкался, взяв Каладина за руку.

 – Ты можешь присоединиться к ним, Кэл, – тихо сказал он. – Если король возрождает Сияющих рыцарей, у тебя появился предлог показать, кто ты есть. Далинар пытается, но так много людей думают о Сияющих как о злой силе, забывая о том хорошем, что они сделали до предательства. Если ты покажешь свои способности, их мнение может измениться.

Присоединиться. Под началом Амарама. Это вряд ли.

– Иди передай мои приказы.

Каладин подкрепил свои слова жестом, выдернул руку из хватки Сигзила и побежал за королем и его свитой. По крайней мере, сегодня солнечный день, и весенний воздух прогрелся.

Рядом с ним замельтешила Сил.

– Амарам разрушает тебя, Каладин, – прошептала она. – Не позволяй ему.

Он стиснул зубы и промолчал, направившись к Моашу, который возглавлял команду, наблюдающую за светледи Навани – она предпочитала смотреть на поединок снизу, из подготовительных комнат.

Часть его задавалась вопросом, следует ли позволять Моашу охранять кого-то, кроме Далинара, но, шторм с ним, Моаш поклялся, что больше не будет предпринимать действий против короля. Каладин доверял Моашу. Они были Четвертым мостом.

«Я вытащу тебя, – подумал Каладин, отводя мужчину в сторону. – Мы все исправим».

– Моаш, – тихо проговорил он. – Начиная с завтрашнего дня, я поставлю тебя в патруль.

Мостовик нахмурился.

– Я думал, ты всегда хотел, чтобы я был в охране... – Он помрачнел. – Это из-за того, что произошло в таверне.

– Я хочу послать тебя в дальнее патрулирование, – сказал Каладин. – Отправитесь к Новому Натанану. Не хочу, чтобы ты находился здесь, когда мы займемся Грейвсом и его людьми.

Ситуация и так слишком затянулась.

– Я не уеду.

– Уедешь, и это не предмет для...

– То, что они делают, – правильно, Кэл!

Каладин нахмурился.

– Ты все еще встречаешься с ними?

Моаш отвел взгляд.

– Только один раз. Чтобы уверить их, что ты раздумываешь.

– Но все равно ты не подчинился приказу! – воскликнул Каладин. – Шторм побери, Моаш!

Шум на арене нарастал.

– Поединок вот-вот начнется, – сказал Моаш, выдернув руку. – Поговорим об этом позже.

Каладин стиснул зубы, но Моаш, к сожалению, был прав. Сейчас не время.

«Надо было прижать его сегодня утром, – подумал Каладин. – Нет, что я на самом деле должен был сделать, так это принять решение еще много дней назад».

Виноват только он сам.

– Ты отправишься в патрулирование, Моаш, – сказал он. – Ты не можешь нарушать субординацию только потому, что мы друзья. Иди.

Мужчина побежал вперед, собирая свой отряд.

* * *

В подготовительной комнате Адолин опустился на колени рядом с мечом и обнаружил, что не знает, что сказать.

Он посмотрел на свое отражение в Клинке. Два Носителя сразу. Он никогда не пытался провернуть что-то подобное за пределами тренировочной площадки.

Сражаться против нескольких было непросто. Если в легендах какой-то человек дрался сразу с шестью противниками или что-то в таком духе, то на самом деле он, скорее всего, расправлялся с ними по очереди. Сражаться одновременно с двумя было тяжело, если они подготовились и соблюдали осторожность. Не невозможно, но очень тяжело.

– В общем, так, – произнес Адолин. Требовалось что-то сказать мечу. Такова традиция. – Давай покажем им настоящее зрелище. А затем сотрем улыбку с лица Садеаса.

Он встал и отпустил Клинок. Покинув маленькую подготовительную комнату, Адолин прошел по туннелю, на стенах которого были вырезаны и раскрашены картины поединков. В следующей комнате сидел Ренарин в униформе Холинов – он надевал ее на все официальные мероприятия вроде сегодняшнего вместо проклятой униформы Четвертого моста – и с беспокойством ждал. Тетя Навани откручивала крышку с баночки с краской, чтобы нарисовать глифпару.

– Не нужно, – сказал Адолин, вынув глифпару из своего кармана. Нарисованная синим цветом Холинов, она читалась как «превосходство».

Навани подняла бровь.

– Девушка?

– Ага, – ответил Адолин.

– Каллиграфия неплохая, – неохотно признала Навани.

– Шаллан замечательная, тетя, – проговорил Адолин. – Я хотел бы, чтобы ты дала ей шанс. И она действительно хочет поделиться с тобой своим исследованием.

– Посмотрим, – ответила Навани.

Ее слова в отношении Шаллан показались более вдумчивыми, чем раньше. Хороший знак.

Адолин кинул глифпару в жаровню и склонил голову, когда она загорелась. Молитва Всемогущему о помощи. Его сегодняшние соперники наверняка тоже сожгли свои собственные молитвы. Как Всемогущий определял, кому помочь?

«Не могу поверить, – подумал Адолин, поднимая голову от молитвы, – что он хотел бы, чтобы успех сопутствовал тем, кто, пусть даже косвенно, служит Садеасу».

– Я беспокоюсь, – сказала Навани.

– Отец думает, что план может сработать, да и Элокару он действительно понравился.

– Элокар бывает импульсивным, – ответила Навани, скрестив руки и наблюдая за тем, как догорают остатки глифпары. – Условия изменяют положение вещей.

В условиях, согласованных ранее с Релисом и оглашенных перед верховным судьей, указывалось, что поединок будет длиться до капитуляции, а не до разбивания определенного количества секций Доспехов. Подразумевалось, что если Адолину удастся одержать верх над одним из противников, заставив того сдаться, другой мог продолжать бой.