Читать интересную книгу Слова сияния - Брендон Сандерсон

– Вы шутите, – проговорил Адолин. – Хвастун Садеас такое сказал?

– То событие, как и его слова, записано в нескольких исторических хрониках, – ответила Шаллан. – Затем Садеас сразился с Йеневом, убил его и предоставил возможность своему союзнику Аладару взять под контроль княжество поверженного кронпринца.

Адолин задумчиво кивнул.

– Может сработать, Шаллан. Я могу попытаться сделать то же самое – устроить зрелищное представление из моего сражения с Релисом и тем, кого он приведет, поразить толпу, заслужить награду от короля и потребовать право вызова, применив его к самому Садеасу.

– В этом есть несомненное очарование, – согласилась Шаллан. – Предпринять маневр, который применил сам Садеас, и использовать против него.

– Садеас никогда не согласится, – заметил Каладин. – Он не позволит заманить себя в такую ловушку.

– Возможно, – произнес Адолин. – Но я думаю, что ты недооцениваешь положение, в которое он попадет, если мы все сделаем правильно. Право вызова – старинная традиция, утвержденная Герольдами, как говорят некоторые. Светлоглазый воин, доказавший свою доблесть перед Всемогущим и королем, встает и требует справедливости по отношению к тому, кто нанес ему оскорбление...

– Он согласится, – сказала Шаллан. – Ему придется. Но сможете ли вы устроить зрелищный поединок, Адолин?

– Толпа ожидает, что я буду жульничать. Они не слишком высокого мнения о моих предыдущих дуэлях – очко в мою пользу. Если я смогу устроить для них настоящее представление, они будут в восторге. Кроме того, разгромить одновременно двух человек? Это само по себе должно обеспечить необходимое внимание, которое нам требуется.

Каладин перевел взгляд с одного на другую. Они подошли к идее очень серьезно.

– Вы на самом деле думаете, что может сработать что-то подобное? – спросил Каладин с растущей задумчивостью.

– Да, – ответила Шаллан, – хотя, согласно традиции, Садеас может назначить сражаться вместо себя чемпиона, так что не обязательно, что Адолин добьется дуэли лично с ним. Однако он все равно выиграет Осколки Садеаса.

– Это будет не достаточно удовлетворительным, но приемлемым, – сказал Адолин. – Победа над чемпионом Садеаса в поединке подрежет ему колени. Он утратит большую долю доверия.

– Но на самом деле победа не будет ничего означать, – произнес Каладин. – Не так ли?

Они уставились на него.

– Это всего лишь дуэль, – пояснил Каладин. – Игра.

– Тут все будет по-другому, – ответил Адолин.

– Я не понимаю почему. Конечно, вы можете выиграть его Осколки, но титул и авторитет Садеаса останутся теми же.

– Речь идет о восприятии, – объяснила Шаллан. – Садеас создал коалицию против короля. Подразумевается, что он сильнее короля. Проигрыш королевскому чемпиону опровергнет его статус.

– Но все это – лишь игры, – сказал Каладин.

– Да, – ответил Адолин. Каладин не ожидал, что он согласится. – Но это игра, в которую играет Садеас. Это правила, которые он принимает.

Каладин откинулся назад, позволив себе погрузиться в мягкую спинку сиденья.

«Эта традиция может стать ответом, – подумал он. – Решением, которое я искал...»

– Раньше Садеас был таким сильным союзником, – проговорил Адолин с сожалением. – Я забыл то, как он поразил Йенева.

– Так что изменилось? – спросил Каладин.

– Гавилар мертв, – тихо произнес Адолин. – Старый король был тем, кто сдерживал отца и Садеаса от обострения отношений.

Он наклонился вперед, глядя на листы Шаллан с записями, хотя было очевидно, что он не может их прочесть.

– Мы должны воплотить вашу затею в жизнь, Шаллан. Мы должны затянуть петлю на горле угря. Идея блестящая. Спасибо вам.

Она покраснела, убрала записи в конверт и протянула его Адолину.

– Возьмите, для вашей тети. Здесь подробно изложено то, что я обнаружила. Ей и вашему отцу будет виднее, хороша идея или нет.

Адолин принял конверт и коснулся ее руки. Двое молодых людей разделили мгновение, растворившись друг в друге. Да, Каладин все больше убеждался в том, что девушка не представляла непосредственной опасности для Адолина. Если она и являлась какой-то мошенницей, жизни Адолина ничего не угрожало. Только его достоинству.

«Слишком поздно, – подумал Каладин, наблюдая за тем, как Адолин садится обратно с глупой улыбкой на лице. – Оно уже мертво и обратилось в пепел».

Вскоре экипаж добрался до Внешнего рынка, и они миновали несколько групп патрулей в синей форме Холина. Мостовики не из Четвертого моста, а из других бригад. Одним из способов, которым Каладин тренировал их, было патрулирование рынка.

Каладин первым выбрался из экипажа и заметил ряды штормповозок, расположившихся неподалеку. Веревки на столбах перегораживали площадь, по-видимому, для того, чтобы удерживать людей от проникновения внутрь, хотя мужчины с дубинками, прогуливающиеся рядом с некоторыми столбами, вероятно, лучше справлялись с подобной работой.

– Спасибо за поездку, Шут, – сказал Каладин, оборачиваясь. – Я еще раз прошу прощения за твою флейту.

Шут исчез с козел экипажа. Вместо него сидел другой человек, молодой парень в коричневых брюках, белой рубашке и шляпе на голове. Он стянул ее, выглядя смущенным.

– Звиняйте, сэр, – произнес парень с акцентом, который Каладин не узнал. – Он мне денежку хорошую дал, ага. Сказал туточки стоять, чтоб местами сменяться.

– В чем дело? – спросил Адолин, выйдя из экипажа и посмотрев вверх. – О, Шут горазд на такие проделки, мостовичок.

– Проделки?

– Любит таинственно исчезать, – пояснил Адолин.

– Не таинственно было, сэр, – проговорил парень, поворачиваясь и указывая в сторону. – Там, недалече, где карета становилась и поворачивалась. Мне сказали ждать, а потом поменяться и привести экипаж досюда. Пришлось прыгать тихонько. Он убежал и хихикал, как дите, ага, убежал.

– Просто ему нравится удивлять окружающих, – сказал Адолин, помогая Шаллан выбраться из экипажа. – Не обращай на него внимания.

Новый возница склонился, будто в смущении. Каладин не узнал его, он не был одним из постоянных слуг Адолина.

«Обратно лучше поехать наверху. Присмотреть за парнем».

Шаллан и Адолин направились в сторону зверинца. Каладин вытащил свое копье из задней части экипажа и побежал догонять, в итоге пристроившись на несколько шагов позади. Он слушал, как они смеются, и хотел врезать кулаком им в лицо.

– Ничего себе, – послышался голос Сил. – Предполагается, что ты должен обуздывать шторма, Каладин. А не держать их в своей голове.

Он посмотрел, как она подлетела и затанцевала вокруг него ленточкой света. Закинув копье на плечо, он зашагал дальше.

– В чем дело? – спросила Сил, зависнув в воздухе перед ним.

Куда бы Каладин ни поворачивал голову, она сразу же скользила в том же направлении, будто сидя на невидимом выступе. Ее девичье платье колыхалось и превращалось в туман ниже колен.

– Ни в чем, – тихо ответил Каладин. – Я просто устал слушать тех двоих.

Сил посмотрела через плечо на шедшую впереди пару. Адолин оплатил вход и ткнул большим пальцем себе за спину, на Каладина, показав, что заплатил и за него тоже. Напыщенный азианин в шляпе с необычными узорами и длинном плаще замысловатого покроя махнул им рукой в сторону рядов клеток и содержащихся внутри животных.

– Шаллан и Адолин кажутся счастливыми, – сказала Сил. – Что в этом плохого?

– Ничего, – ответил Каладин. – Пока мне не приходится слушать их разговоры.

Сил наморщила носик.

– Дело не в них, а в тебе. Ты закис. Я почти могу ощутить вкус.

– Вкус? Ты не ешь, Сил. Сомневаюсь, что ты знаешь, что такое вкусовые ощущения.

– Это метафора. И у меня есть фантазия. И ты кислый на вкус. И прекрати спорить, потому что я права.

Она умчалась от него, чтобы зависнуть вблизи Шаллан и Адолина, пока они осматривали первую клетку.

«Проклятый спрен, – подумал Каладин, подходя к Шаллан и Адолину сзади. – Спорить с ней, все равно что... ну, спорить с ветром, наверное».

Штормповозка перед ним была во многом похожа на клетку для рабов, в которой его доставили на Разрушенные равнины, хотя казалось, что с животным, находящимся внутри, обращались гораздо лучше, чем с рабами. Оно сидело на камне, а клетка была покрыта изнутри крэмом, чтобы напоминать пещеру. Само животное представляло собой комок плоти с двумя выпуклыми глазами и четырьмя длинными щупальцами.

– О-о-о, – протянула Шаллан, широко раскрыв глаза.

Сложилось впечатление, что ей подарили гору драгоценностей, только вместо драгоценных камней перед ней сидел скользкий комок непонятно чего. Каладин скорее ожидал бы увидеть что-то подобное налипшим на подошву своего ботинка.

– Это, – произнес Адолин, – самая отвратительная вещь, которую я когда-либо видел. Похоже на внутренности хаспера, только без панциря.