повторил Аннев и вдруг вспомнил, что это имя попадалось ему в заметках Содара о сианарах. – Вы думаете, владыка терранцев и правда проник в орден?
– Думаю, это более чем вероятно.
Слова дионаха не на шутку его встревожили, однако Аннев решил, что обдумает их позже.
– А сколько среди дионахов и адептов найдется магов, которые могли бы запечатать мою комнату так, чтобы я насмерть задохнулся?
– Скажем так, создать стену из воздуха по силам половине братьев, но разве что полдюжины из них способны использовать ее таким образом. Может, чуть больше, если считать адептов.
– И все они из касты щитоносцев?
– Все, кроме меня, дионаха Холиока и арх-дионаха Рива.
– Но ведь Холиок – ловец разума. Он управляет кваиром, а не влагой небесной.
– Он дуалист, как и я. Ловец разума – его первичный талант, но еще он владеет умениями призывателя бури и щитоносца. Холиок умеет сжимать воздух почти так же, как Лескал, у которого талант щитоносца единственный. К тому же лучшего ловца разума, чем Холиок, во всем Анклаве не найти.
– И брат Тим – его помощник.
– Верно.
– А что у вас за таланты? Дайте подумать… вы сокрушитель духа, то есть умеете разгонять влагу небесную. Значит, вторая способность заключается в чем-то одном: либо вы управляете кваиром, как призыватель бури, либо стягиваете влагу небесную, что делает вас щитоносцем. Угадал?
Ханикат улыбнулся:
– Почти. На самом деле я умею и то и другое.
– Так что же… выходит, у вас целых три таланта крови?
– Точно: один первичный и два второстепенных.
Аннев помолчал, прикидывая кое-что в уме.
– Ваши родители оба были дуалистами?
– Верно, – ответил Ханикат, улыбаясь еще шире.
– Тогда двое из ваших бабушек и дедушек были ловцами, – предположил Аннев, – а остальные двое – призывателем и щитоносцем.
– Обе мои бабки, – энергично закивал Ханикат. – Ты необыкновенно сообразителен, Аннев. – Тут его улыбка погасла. – Необыкновенно… и тебе угрожает смертельная опасность. Раз мы решили, что преследователь может быть щитоносцем, следует поговорить с Лескалом. Он своих подопечных насквозь видит. Если кто-то из них в последнее время вел себя странно, Лескал наверняка это подметил.
– Может, стоит все рассказать Риву?
– Если только ты ему доверяешь.
Аннев похолодел.
– А почему я не должен ему доверять? – спросил он, чувствуя, как в душе нарастает паника.
Взгляд Ханиката метнулся к двери, потом скользнул по картине и вновь остановился на Анневе.
– Рив благословлен талантом ко всем четырем видам даритского искусства, – медленно проговорил дионах. – Однако более всего он благоволит касте щитоносцев. И если Рив вне подозрений, то Лескал – нет. У последнего склад ума вояки, грубый и прямолинейный. Он хороший щитоносец, и не думаю, что по своей воле он согласился бы предать братьев, однако в защиту ордена он творит весьма темные дела. Но если ты спросишь Рива, он ответит тебе, что репутация Лескала безупречна.
– Значит, если бы Лескал думал, что я представляю собой опасность для ордена, он бы не задумываясь убрал меня с дороги. – Аннев размышлял, стараясь собрать все части картины воедино. – Он делает то, что приказывает ему Рив… а Рив в свою очередь его покрывает.
Ханикат ничего не ответил, лишь постучал себя пальцем по носу. Глаза дионаха возбужденно блестели.
– Выходит, доверять Лескалу нельзя, – продолжил Аннев. – Тем не менее вы считаете, что я должен с ним поговорить?
Ханикат утвердительно качнул головой:
– Мы лишь предполагаем, что покушение устроил Лескал. Лично я думаю, что это был один из его щитоносцев и действовал он сам по себе.
– А мог ли в этом участвовать кто-то еще?
Ханикат постучал себя пальцем по виску:
– Не все защищают свое мышление от проникновения извне. Какой-нибудь очень сильный призыватель мог манипулировать мыслями не менее сильного щитоносца, побудив его запечатать твою дверь стеной воздуха… а картину мог выкрасть любой из них.
– Значит, призыватель или щитоносец… Яйца Одара, сколько подозреваемых!
– На самом деле их еще больше, если учесть, что среди сокрушителей и ловцов разума немало дуалистов.
– Паршиво, – пробормотал Аннев. – Кому же тогда можно доверять?
– Доверять? – повторил Ханикат, и его губы изогнулись в горькой ухмылке. – Мальчик мой, похоже, ты невнимательно меня слушал. Доверять нельзя никому, даже мне. Если за всем этим стоит Маккланахан или Холиок, он мог бы убедить меня совершить нечто, чего в здравом уме я никогда бы не сделал, а потом стереть этот поступок из моей памяти. – Он посмотрел Анневу в глаза. – Никому не доверяй. Ни единой живой душе.
Аннев кивнул. Казалось, Ханикат и вправду был ни в чем не виноват, однако легче от этого не стало.
– Тогда у меня вообще ни одной зацепки – ведь подстроить покушение мог и в самом деле кто угодно.
Ханикат задумчиво пожевал губу.
– По правде говоря, я сомневаюсь, что кто-то из лидеров имеет к этому отношение.
– Почему?
– Если бы тебя пытался убить кто-то из нас – ты бы здесь не сидел.
– Наверное, – задумчиво протянул Аннев. – А может, вы просто не слишком высокого мнения обо мне.
Ханикат чуть склонил голову в знак согласия:
– Надеюсь, я прав. Однако, если твой враг действительно кто-то из лидеров, плохи твои дела, юноша.
– В последнее время Лескал меня избегает. Хотя… от меня все дионахи шарахаются как от прокаженного, но Лескал, кажется, больше всех: мало того что тренировки отменил, так теперь и здороваться перестал.
Ханикат что-то недовольно пробурчал себе под нос.
– Я с ним поговорю. Я, конечно, не ловец разума, однако в людях разбираюсь неплохо. К сожалению, это умение ценят не слишком высоко, ведь к чему себя утруждать, если можно попросту залезть в чужую голову?
Анневу даже стало немного стыдно. Он и сам в последние дни только и делал, что пытался «залезть в чужую голову» с помощью своего кольца-кодаворы, и так был этим поглощен, что совсем не замечал, чем вокруг него заняты люди, как они себя ведут и что говорят.
– Спасибо, – искренне поблагодарил он.
Кажется, они с Ханикатом напали на верный след.
Глава 60
– Аннев, я могу с тобой поговорить?
Со дня их встречи с Ханикатом прошло два дня. Аннев, возвращавшийся с очередной разведки, спустился на свой уровень и увидел брата Тима, который нервно шагал туда-сюда перед дверью его спальни.
– Конечно.
Неужели он узнал, что я слежу за ним и Мисти?
Тим указал на дверь:
– Давай войдем?
Пульс дионаха учащался с каждой секундой. Аннев попытался проникнуть в разум Тима, однако там творилась такая какофония, что расслышать в ней отдельные мысли оказалось решительно невозможно.
Аннев кивнул, отпер дверь и жестом