идем к капитану, и, я надеюсь, он сдерет с тебя шкуру живьем!
Коридор был широким и темным. Фелтруп посмотрел на груз, сложенный по обе стороны от него: заплесневелые ящики, огромные бочки для крепких напитков или вина, глиняные амфоры, завернутые в гниющую мешковину и закрепленные древними веревками. Воздух был холодным, и единственный свет исходил из комнаты в конце коридора, в пятидесяти футах впереди, где на цепи болталась одинокая лампа. Яркость лампы медленно, но неуклонно увеличивалась.
— Милостивые небеса! Вы здесь!
Голос мужчины доносился из комнаты впереди, но Фелтруп не видел никаких признаков движения. Он не ответил на голос, но пополз вперед вдоль края груза, держась подальше от света. Голос умолял его поторопиться, но он этого не сделал. Каждый инстинкт подсказывал ему, что он находится в месте неописуемой опасности.
— Где вы? Почему вы ничего не говорите?
Фелтруп добрался до комнаты и резко втянул в себя воздух. Он смотрел на тюрьму. Толстые железные прутья разделяли комнату на камеры: четыре камеры, по две с каждой стороны свисающей лампы. Теперь он увидел, что лампа была необычным образцом старинной латуни, хотя горела так же ярко, как любая современная фенгас-лампа. Две камеры слева стояли настежь открытыми, но камеры справа были закрыты. И в ближайшей из них стоял молодой человек в лохмотьях.
Он увидел Фелтрупа и просунул руку сквозь решетку: возможно, это был жест радости или возбуждения, но Фелтруп в ответ отпрыгнул назад.
— Нет! Нет! — закричал мужчина. — Не пугайтесь! Пожалуйста, не убегайте! — В камере, соседней с камерой человека в лохмотьях лежал труп. Он лежал, свернувшись калачиком на боку, как спящий, лицом к стене. Фелтруп мог бы принять его за спящего, если бы мельком не увидел одну руку, где кости выступали сквозь полупрозрачный слой сгнившей кожи. Остальная часть фигуры была полностью одета: тяжелая куртка, бриджи, головной платок. Фелтруп понятия не имел, было ли существо перед ним мужчиной или женщиной.
— Для капитана Курлстафа уже слишком поздно, — сказал мужчина, — но не для меня. О, пожалуйста, подойдите сюда и откройте дверь! Там нет задвижки; только чары мешают мне широко распахнуть ее. — Демонстрируя это, он взялся за дверь обеими руками и яростно ее затряс. Когда Фелтруп снова подпрыгнул, он перестал трясти и улыбнулся.
— Простите меня. Это не моя истинная природа. Просто я так долго был один... Небесное Древо, вы не представляете, как долго!
— Расскажите мне, — сказал Фелтруп, радуясь, что его голос не дрогнул. Он рассматривал ноги мужчины, так как уже обнаружил, что ему не очень-то хочется смотреть узнику в глаза.
— Мой дорогой друг, вы не поверите. Это Исчезающая Гауптвахта ИТС «Чатранд», и я — ее забытый узник. Это хитрое и безжалостное изобретение: стоит только ступить в одну из этих камер, как дверь за тобой захлопывается и ее невозможно открыть изнутри — никогда. Я заперт здесь со времен Черного Тирана, Хургаска, который захватил Великий Корабль и использовал его для грабежа. Моя семья выступала против Хургаска ожесточеннее, чем кто-либо другой в королевстве Валарен. — Мужчина понизил голос и опустил глаза. — Он убивал моих братьев одного за другим и выбрасывал их тела на равнину, где шакалы обгладывали их кости. Я бы хотел, чтобы он сделал то же самое со мной. Вместо этого меня привели в эту камеру, в которой ни один человек никогда не может состариться, и оставили навечно.
— Вы не стареете? — спросил Фелтруп.
— А также не сплю, не устаю и не чувствую ничего, кроме тупого голода, который никогда не утихает. Я годами лежу неподвижно. Лампа оживает для посетителей; в остальном я лежу в полной темноте. На протяжении веков, друг мой. Сюда больше никто не приходит.
— Но кто-то же был?
— О, очень редко, а когда они приходят, ими овладевает страх, и они разбегаются, как тараканы. Но вы, разбуженная крыса! Вы храбрее, чем любой человек!
Или глупее, подумал Фелтруп.
— Но откройте дверь, откройте дверь! — закричал мужчина. — Я расскажу вам всю свою печальную историю и покажу другие секреты «Чатранда». Знаете ли вы, что на борту золото, спрятанное во многих местах?
Фелтруп прекрасно это знал. Он посмотрел назад, вдоль коридора. Зеленая Дверь была приоткрыта, но свет лампы был таким ярким, что он едва мог ее разглядеть.
— Вы мне не доверяете, — сказал мужчина, в его голосе послышалось отчаяние. — Боги внизу, это почти забавно! Маленький крыса-друг, вы знаете, почему моя семья враждовала с Хургаском? Потому что мы приютили проснувшихся животных вроде вас. У тирана было дикое суеверие: он считал, что они были его побежденными врагами, вернувшимися к жизни в зверином обличье. Безумие, но оно не помешало ему убивать всех разбуженных животных, каких он только мог. Мы дали убежище десяткам из них в нашем фамильном поместье. Я был воспитан такими существами! Но на каждого хорошего человека приходится пятеро, которые сгорают от ревности только потому, что его любят, а их нет. Однажды какая-то паршивая собака донесла на нас, и Хургаск взял поместье штурмом, а мы сбежали в дикую местность и стали мятежниками.
— А эта Исчезающая Гауптвахта, кто ее построил? Для чего?
— Корабельные мастера-маги Бали Адро сделали это, сэр — длому, люди и селки, в те дни все работали вместе. Без сомнения, они преследовали благородные цели, но все они ушли, и с тех пор у корабля сменилось так много жизней и владельцев. Из этих камер нет выхода, кроме смерти — и это то, что выбирает большинство. — Он указал на труп. — Курлстаф разбил свои карманные часы, проглотил осколки, стекло и все остальное и таким образом сбежал. Другие сделали это до него, и, в конце концов, их тела убрали. Итак, не наберетесь ли вы смелости освободить друга вашего рода? Говорю вам, меня посадили в тюрьму ни за что. Меня даже ни в чем не обвинили!
— Это только что изменилось, — сказал Фелтруп. — Я обвиняю вас во лжи.
Мужчина резко поднял голову. Нос Фелтрупа раздраженно дернулся.
— Некоторые из «нашего рода» читают, — сказал он, — и среди этих немногих есть по крайней мере один, кто читает историю. «Чатранд» был построен через пятьсот лет после убийства Хургаска. Через пятьсот три, если быть точным. А Валарен — ну, в самом деле. Во времена Хургаска этого названия