этого он начал бороться с рвотой. Именно тогда во взгляде его отца начал проявляться некоторый интерес. Наконец Теймат отложил карандаш, поднял молоток и подошел ближе. Он наблюдал, как Нилус начал задыхаться, и поднял молоток, когда показалось, что тот вот-вот выплюнет. Нилус не сплюнул, попытался проглотить всю резиновую массу целиком, но потерпел неудачу. Он упал на землю, мир вокруг него потемнел, и тогда его отец взял другую вилку и вытащил липкую массу у него из горла.
— Отныне ты будешь придерживаться надлежащего этикета, — сказал капитан, вытер руки льняной салфеткой и ушел.
Когда он ушел, средняя сестра ворвалась в комнату и унесла мальчика. Она одна ослушалась приказа и прокралась обратно в дом. Это был не первый ее бунт. Действительно, больше года она бросала капитану вызов в двух отношениях: пытаясь забеременеть от одного из работников фермы, чтобы Роуз не продал их как не рожающих[10]; и изучая колдовство у матери того же мужчины, калеки и почти слепой, но все еще известной тем, что островитяне называли «Зов дьявола». Всякий раз, когда Теймат был в море, средняя сестра пробиралась через плантацию к кишащий паразитами лачуге среди лихорадочных деревьев, где почти безволосая обезьяна, скорчившись в тени, жевала сахарный тростник, а ветер, вздыхавший сквозь потрескавшиеся стены и прогнившие половицы, время от времени произносил слова. Иногда она приводила Нилуса и просила слепую женщину рассказать о его будущем, о котором та узнавала, ощупывая контуры его черепа. По сей день Нилус Роуз мог закрыть глаза и почувствовать эти грубые руки, вдохнуть запах древесного дыма и прогорклого масла на них, и поморщиться, когда они сдавили его виски.
Средняя сестра училась очень быстро и стала очень странной. Ее звали Госмейл. Три брака — и столько же десятилетий — спустя она станет леди Госмейл Потрена Оггоск, восемнадцатой герцогиней Тирсоши.
В тот день, когда Нилуса пытали за обеденным столом, Госмейл решила убить Теймата Роуза. Сначала она доверилась Биятре («Малышке»), младшей из троих. Бьятра тоже желала ему смерти, но она была боязлива по натуре и колебалась. И когда Госмейл отправилась к Йелинде, старшая сестра не только отказалась участвовать, но и поклялась донести на них, если они еще когда-нибудь намекнут на подобный поступок. Йелинда очень долго играла роль «жены» на публике, и, по мере того, как росло состояние Теймата, росло и ее собственное положение в обществе острова. Стало неловко бить ее или терроризировать до полной невменяемости; ему пришлось даже потанцевать с ней на губернаторском балу. В конце концов, Йелинда сама поверила в эту ложь и стала относиться к своим сестрам скорее как к обедневшим кузинам, которыми они должны были быть.
Нилус тоже верил. Он уже давно начал называть Йелинду «мамой» и твердо верил, что появился на свет из ее чрева. Эта уверенность сохранялась вплоть до его пятидесятилетия, когда Оггоск опровергла ее со своим обычным тактом:
— Предполагается, что она твоя мать, верно? Потому что ты был первенцем, а она — старшей. Теймат хотел, чтобы все было именно так: упорядоченно, размеренно, как на корабле. Он брал каждую из нас, когда хотел, но намеревался выбрасывать нас по старшинству. Следовательно, Йелинда должна была выполнить свою работу. Следовательно, она твоя мать.
— Но он был там, Оггоск, — запротестовал Роуз. — Вы все там были.
— Па. Твой отец отправился в морское путешествие, когда твоя мать была на втором месяце, и вернулся домой только к твоему первому дню рождения. Он никогда не видел, чтобы у кого-нибудь толстел живот, кроме его собственного. Что касается остальных из нас... пусть все остается по-старому. Если бы Теймат поверил, что кто-то из нас выкашлял ему сына вне очереди, что ж, бедную Йелинду выставили бы за ненадобностью и продали бы через две недели.
— Тогда кто же это был, черт бы вас всех побрал? Кто из вас моя мать?
Оггоск захихикала:
— Все мы. Никто из нас. Ты никогда не узнаешь этого от меня.
Независимо от того, действительно ли Йелинда была матерью Нилуса или нет, она стала одержима идеей стать женой его отца и никогда бы не согласилась на убийство. Такое положение продолжалось годами. За это время силы Госмейл как ведьмы возросли. Очень рано она научилась беречь эту силу и редко применяла любое заклинание, даже против скисания молока. И все это время она строила планы, замышляя конец Теймата Роуза.
К тому времени, когда Нилусу исполнилось десять, Госмейл была почти готова осуществить свой план. Затем настал день, когда Теймат изнасиловал будущую невесту крестьянина, который обрабатывал свою землю. Капитан заявил, что он в пределах своих прав, утверждая, что (неграмотный) мужчина подписал соглашение, в котором говорилось, что его долги могут быть взысканы в различных формах, одна из которых — плотская. Бьятра была дружна с девочкой, и в тот вечер сама отправилась в сарай за крысиным ядом. Мужество начало покидать ее еще до того, как она добралась до дома, но Госмейл была к этому готова.
— Это сделаю я, — сказала она, беря баночку со смертельным порошком. — Просто держи Йелинду подальше.
Но даже это Малышка не сумела сделать. Она действительно послала за своей старшей сестрой в подходящее время, но, столкнувшись лицом к лицу с Йелиндой, застыла в ужасе от собственного соучастия и не смогла завязать разговор или объяснить, зачем позвала. Вскоре Йелинда рассмеялась и пошла своей дорогой — которая, так получилось, привела ее к шкафчику со спиртным в кабинете. Она налила Теймату вечернюю чашку рома и отнесла ее ему в библиотеку. Затем, воспользовавшись привилегией жены, она вернулась в кабинет и налила второй бокал себе. Мгновение спустя Госмейл услышала яростные удушливые звуки, которые она хотела услышать, но из двух компнат и двух глоток. Она с криком побежала в кабинет и прибыла как раз вовремя, чтобы увидеть, как Йелинда умирает с пенистой слюной на губах.
Именно в этот момент сам Нилус услышал шум и помчался вниз по лестнице в пижаме. Первым, что он увидел, был его отец, лежащий в холле перед библиотекой в странной позе, прижав руку к горлу. Испуганный этим видением, он отвернулся от трупа и побежал на другие голоса в кабинете. Там лежала его покойная тетя Йелинда, более известная ему просто как мать. Над ней стояла тетя Госмейл, заливаясь слезами. Затем тетя Бьятра появилась в дверном проеме позади Нилуса, Госмейл указала на нее и закричала, что она убила