Читать интересную книгу "Политика и театр в Европе XX века. Воображение и сопротивление - Марго Морган"

к пьесам и другим произведениям. Избирательная система того времени не способствовала чистой демократии, и народные массы были еще недостаточно образованны, чтобы управлять собой. Фабианцы были социалистами не потому, что не верили в аристократию, а потому, что они не соглашались с нынешней правящей аристократией – плутократией помещичьего дворянства и богатых капиталистов. Шоу считал крайне важным, чтобы те, кто находился у власти, – особенно те, кто определял внешнюю политику, – были образованными, с высокими интеллектуальными способностями, а также чтобы они уважали и ценили культуру всей европейской цивилизации. В общем, правящий класс должен был состоять из таких людей, как сам Шоу и его фабианские сторонники. Тем не менее эта группа полностью провалилась, пытаясь творчески осмыслить политическую ситуацию и защитить тех, кто, подобно Шоу, выступал против войны. Внезапное и полное погружение в варварство разбило его сердце.

Возрождение жизненной силы

Оглядываясь назад, Шоу ясно распознал мрачные предзнаменования XIX века. Горячая вера в научный прогресс, нанесшая смертельный удар по религиозной нравственности, имела разрушительные последствия. После первоначальной оценки войны Шоу сформулировал более сложное – и менее целостное – объяснение, рассматривающее одержимость XIX века прогрессом как неизбежно ведущую к огромным разрушениям. Проблема, по мнению Шоу, коренилась в распространенном понимании – или, вернее будет сказать, непонимании – эволюции. Неодарвинизм, популярная версия дарвиновской теории «случайного отбора» (выражаясь словами Шоу), возвысил человечество над областью морали (или за ее пределами): «выживание сильнейших» проложило путь политическому, экономическому и социальному оппортунизму ценой моральных обязательств перед другими людьми или перед обществом в целом. В результате возник безбожный мир, в котором европейские народы, каждый из которых верит в свое превосходство над другими, без колебаний вступали друг с другом в борьбу на выживание. Раз начав, они не могли остановить конфликт, ибо для них не существовало логики или убеждений, на основе которых можно было прекратить огонь. Только истощение могло замедлить темп событий, которые развивались до капитуляции Германии в 1918 году.

В 1921 году Шоу заглянул в будущее Европы и увидел потенциал, с одной стороны, для значительного развития, а с другой – для полного уничтожения. В итоге он смог смириться с войной, сосредоточившись на трансцендентных вопросах, главный из которых был связан с жизненной силой. Как и многие интеллектуалы, не оправившиеся от ударов войны, Шоу чувствовал себя наиболее комфортно, отступая из практической политики в область воображения[55]. Там он мог пересмотреть свои теории человеческого прогресса, чтобы приспособить их к миру, в котором уничтожение человеческого вида стало реальной перспективой.

Понимая, что реакцией общества на науку и технику, которые привели к войне, может стать возвращение в темные религиозные века, а также понимая неизбежность дальнейшего разрушения, если в обществе не будет восстановлено понимание нравственной цели, Шоу решил снова попытаться поделиться своим видением жизненной силы. Однажды он уже пытался, в пьесе «Человек и сверхчеловек», но признал, что религия была погребена под ошибками пьесы, и послание было потеряно[56]. «Назад к Мафусаилу: метабиологическая пенталогия», его опус о религии творческой эволюции, был иным. Вместо того чтобы адаптировать свое послание к структуре причудливого комедийного жанра, Шоу отмахнулся от театральной условности и структурировал послание по своему усмотрению. Как пишет Морис Валенси, «этот переход от политической экономики к теологии, несомненно, придал иной оттенок драматургии Шоу» [Valency 1973: 354]. Самая масштабная среди его пьес, «Назад к Мафусаилу», начинается с пересказа истории Адама и Евы и прослеживает развитие человеческого рода вплоть до 3000 года нашей эры. «Часть I. В начале» представляет собой повествование Шоу о сотворении человека, в нем именно Лилит, а не Бог создает Адама и Еву. Лилит наделяет Еву величайшим даром – любопытством, а Змей, который приходит к Еве в сад, раскрывает ей секреты прогресса и развития. Узнав о смерти, Адам и Ева также узнают от Змея и то, что смерть может быть побеждена новой жизнью. Деторождение освободит Адама и Еву от постоянного тяжелого труда по возделыванию полей и защите от опасностей. Переложив часть этого бремени на детей, пара сможет развивать другие способности и углублять знания о мире. Пара следует совету Змея и рождает много детей, у которых тоже рождаются дети. Когда Каин убивает Авеля, Ева возмущена и сбита с толку, ибо он нарушил указание Голоса, запретившего им убивать. Каин говорит ей, что слышит другой Голос, который говорит о жизни после смерти. И он жаждет чего-то большего, чем то, чего они уже достигли. Ева разделяет его желание, оно отражает стремление к прогрессу, к совершенствованию и величию, которое позволит виду развиваться дальше.

В рассказе Шоу о зарождении человечества отсутствует не только Бог, но и Дьявол, «первородный грех», изгнание из рая и чувство стыда. В этой истории Шоу подчеркивает человеческую способность к адаптации и развитию, возвышает женщину, рассматривает поступок Каина не как зло, а как отказ от догмы и принятие новых возможностей. Все вышеперечисленное в совокупности закладывает основу для последующей главы о реализации славного потенциала человечества.

Остальные части посвящены описанию эволюции человеческого рода с течением времени: действие «Части II. Евангелие от братьев Барнабас» происходит вскоре после Первой мировой войны и повествует об открытии двумя братьями-биологами творческой эволюции. История прославляет человеческую способность к метапознанию и объясняет аудитории основы этой науки: человечество развивается, потому что само желает развития. Даже смерть – человеческая норма, как и любая другая, – может быть отброшена при желании. Люди проживают все более долгую жизнь, и продолжительность жизни будет только увеличиваться, люди будут жить сотни, а может, и тысячи лет. Чем дольше они живут, тем больше мудрости накапливают. Те, кто доживет до 300 лет, перерастут стремление к войне к 100 годам. Поскольку весь вид будет жить дольше, война, голод и все угрозы человеческой жизни, с которыми мы боремся в XX веке, будут побеждены.

Действие в частях III–V происходит в разные периоды будущего и воплощает пророчество, предсказанное в части II. В части V, действие которой происходит в 3000 году нашей эры, люди осознают, что человеческое тело – это последнее препятствие, которое необходимо преодолеть, чтобы человечество могло полностью раскрыть свой потенциал. Это осознание приводит одного персонажа к утверждению о том, что «наступит день, когда люди исчезнут и останется только мысль» [Шоу 1978–1981; 6: 300]. Опус заканчивается монологом Лилит, которая прославляет свое творение и в то же время предупреждает его о том, что человеческий род должен продолжать развиваться, если хочет выжить, так как человеческое самодовольство и бездействие могут побудить вселенную заменить человечество новым