Читать интересную книгу "Политика и театр в Европе XX века. Воображение и сопротивление - Марго Морган"

Полностью изолированный, Шоу продолжал публиковать свое мнение, которое высмеивалось и неверно цитировалось прессой в Англии и Соединенных Штатах. Шоу столкнулся с публичной диффамацией и огромным падением популярности. Многие его пьесы бойкотировались, а многие соратники оказались в тюрьме в соответствии с Законом о защите королевства [Zorn 2008: 193]. Как пишет одна из исследовательниц:

Лондонские газеты нападали на Шоу за то, что Германия для него была духовной родиной, и впоследствии предостерегали зрителей от просмотра пьес автора «О войне с точки зрения здравого смысла». В 1915 году он был исключен из Клуба драматургов. К 1916 году он оказался в опасном положении: ни одна театральная труппа в Англии не включила в репертуар его пьесы.

Она продолжает: «Поскольку война затягивалась, а правительство ужесточало наказания за инакомыслие, Шоу подвергался публичной критике, особенно со стороны Герберта Уэллса, до такой степени, что он стал персоной нон грата, что серьезно сказалось на его литературной карьере» [Zorn 2008: 194, 197]. Трейси Дэвис отмечает в книге «Джордж Бернард Шоу и социалистический театр»: «Утверждая, что благополучие мира важнее, чем благополучие отдельной нации… он в одночасье превратился из литературной суперзвезды в ненавистного предателя» [Davis 1994: 104]. Общественная сфера, которую Шоу всю жизнь помогал укреплять, вдруг стала уменьшаться в размерах: только голоса, которые громогласно возвещали о победе Англии на поле боя, признавались законными. Все несогласные были объявлены предателями или сумасшедшими[48].

Благодаря Первой мировой войне патриотизм выступил в качестве национального оружия в условиях международного кризиса. По всей Европе государства и правящие классы мобилизовали общественность на борьбу с врагами нации. Пацифистам и социалистам предлагался выбор: воевать за свое государство или быть осужденными за предательство. Вера в то, что Второй интернационал убедительно докажет значимость пролетариата и неотвратимость международной всеобщей забастовки, оказалась наивной. Социал-демократическая партия Германии не смогла выполнить обещание предотвратить войну; затем, одна за другой, социалистические группы в других странах капитулировали перед требованиями правительств и общественности [Bronner 2001: 108].

Англия не была исключением из списка стран, оказавшихся в ловушке национально-патриотического порыва. Так как Шоу выступал против националистической повестки, его положение резко изменилось, и из уважаемого интеллектуала он превратился в изгоя общества. Вместе с его карьерой рухнула и его вера в прогресс человеческого рода. Удивительные технологии XX века использовались для того, чтобы убивать миллион человек в одном сражении. Экономические законы прогресса, изложенные Марксом, не соответствовали империалистическим стремлениям национальных лидеров, жаждущих разрушения. Импульс жизненной силы для развития вида подавлялся нигилистическим настроением, которое никто, казалось, не мог контролировать. Самые передовые умы в самой передовой стране в Европе оказались одурачены человеческим стремлением принадлежать чему-то большему, чем он сам.

Отчаяние Шоу было очень личным. И все же он был не одинок. Первая мировая война разрушила надежды целого континента: в первые недели, когда обе стороны считали, что война закончится к Рождеству, лишь немногие элиты предвидели грядущее уничтожение. Но когда наступило Рождество 1914 года, а за ним еще одно, и еще, а кровопролитие так и не прекратилось, европейское общество осознало долгосрочные последствия войны. К 1918 году Европа лежала в руинах, ее будущее изменилось навсегда[49]. Бернард Шоу с разбитым сердцем возвращается в театр[50].

Туманное будущее – жизнь после Первой мировой войны

Во время войны Шоу не ставил новых пьес. Он посвящал время и силы написанию политических памфлетов и публичным выступлениям. И все же он начал писать пьесу, которая была завершена и опубликована лишь в 1919 году. Пьесе «Дом, где разбиваются сердца: фантазия в русском стиле на английские темы» было суждено стать одной из самых известных работ Шоу. Вдохновленный непримиримым осуждением А. П. Чеховым землевладельческих классов в России, Шоу изобразил портрет «культурной, праздной Европы до войны» [Shaw 1981: 614][51]. Описывая безумства аристократической семьи в загородном поместье, Шоу дает свою самую критическую оценку невежеству, безответственности и бесполезности отжившего социального класса, который скоро будет искалечен – но не раздавлен – войной.

В центре сюжета сердечные терзания Элли Дэнн, гостьи семьи Хэшебай. Эта пьеса Шоу построена как знакомая история об ухаживании и предложении руки и сердца, полная мелодраматизма и романтики. Но это всего лишь фасад для публики и для Элли, которая приезжает в дом Хэшебай за советом к своей подруге Гесионе относительно того, следует ли ей выйти замуж по любви или по расчету. Затем в дом прибывают два ее жениха, запуская основное действие пьесы. Если бы эта пьеса была написана до войны, ситуация представляла бы собой комедию и мелодраму, или, в случае Шоу, комедию с социальным подтекстом – Элли в конечном итоге пришлось бы выбирать между женихами или остаться одинокой, как и другим героиням Шоу. Именно такой сценарий развития событий ожидает Элли. Но «Дом, где разбиваются сердца» – необычная пьеса, и, как обнаруживает Элли, дом Хэшебай, который она позже переименовала в «Дом, где разбиваются сердца», – необычное имение. По мере того как реальность Элли медленно рушится, она – и публика вместе с ней – приходит к выводу, что все, что она думала и во что верила, было неправдой.

Мужчина, которого она любит, на самом деле мистер Гектор Хэшебай, муж ее подруги, который солгал о себе и преувеличил свои благородные качества и гражданское мужество, чтобы привлечь ее внимание. Босс Менген, капиталист, желающий на ней жениться, на самом деле разорен – он должен инвесторам и не имеет собственных средств к существованию. Кроме того, он бездарный трус, когда дело доходит до управления служащими и его собственными вложениями. Элли думала, что Менген облагодетельствовал ее отца, но затем она с ужасом узнает, что на самом деле Менген привел его к банкротству. Леди Эттеруорд, хотя и казалась идеальным образцом грации и красоты, фальшива во всех отношениях. Даже ее прекрасная прическа, которой Элли восхищалась, «слишком красива, чтобы быть правдой» [Shaw 1981]. Убитая этими откровениями, Элли решает в конце пьесы выйти замуж за капитана Шотовера, пожилого хозяина «Дома, где разбиваются сердца», потому что он честен, хотя и совершенно беспомощный.

В заключительной сцене слышно, как вдалеке взрываются бомбы. Этот звук вызывает воодушевление и радость у присутствующих. Мистер Хэшебай, один из многих лишенных достоинства мужчин «Дома, где разбиваются сердца», включает свет и открывает все шторы в доме, пытаясь помочь немцам попасть в цель. Гесиона говорит Элли: «Вы слышали взрывы? А этот звук в небе? Чудесно! Точно настоящий оркестр! Бетховен» [Ibid.]. Пока все сидят снаружи, радостно предвкушая гибель, одна бомба падает не