момент?
Темные глаза Рамачни смотрели на нее с состраданием:
— Никто не мог предвидеть этот момент, моя воительница. Ни мы, ни те, кто по ту сторону моста, ни волшебница, которая поставила их на нашем пути. Чем это закончится, не предопределено. Мы должны помнить об этом и стремиться к завершению без страха.
Час спустя отряд перешел в наступление.
И снова икшели пошли впереди. Это была их ужасная задача — незамеченными пересечь мост и убить орла; бесшумно, если удастся, но, если не получится, любыми средствами. Обе женщины отказались от пешеходного моста под желобом для воды: ни у одной из них не было особой уверенности в том, что они смогут пройти через падающий поток в центре моста и их не унесет течением. Они также видели, как солдаты-длому спускались по лестнице под акведуком, чтобы взглянуть на пешеходный мост.
Таким образом, оставался только главный мост. По обе стороны водотока были бортики шириной в фут, и солнце очистило их обоих ото льда. Но для скрытой атаки по верхней поверхности моста не могло быть и речи, поскольку она была на виду как у Дасту, так и у орла. В конце концов икшели выбрали более изнурительный маршрут: вдоль края моста, вертикально цепляясь за древние резные фигурки. Дасту держался в основном на ближней стороне акведука, и орел с насеста на башне мог видеть поляну и открытую верхнюю часть водотока, но не бок. Если только одна из них (или какой-нибудь другой враг) не переместится к северному краю поляны, Энсил и Майетт будут скрыты. Они также, конечно, будут подвержены воздействию этого чудовищного ветра, и им не за что держаться, кроме слабых, сглаженных временем очертаний животных и людей. А что, если они наткнутся на лед?
— Не позволяйте ветру унести вас, сестренки, — сказал Валгриф, когда две женщины отправились в путь.
Энсил и Майетт оглянулись на отряд.
— Люди назвали нас ползунами, — сказала Энсил. — Сегодня вы будете судить о нас по тому, как мы ползаем.
— Если вы почувствуете на себе эти глаза, — сказал Герцил, — тогда вы поймете, что они не судят вас, а смотрят с любовью.
С минуту обе женщины молча смотрели на него. Затем они с бесконечной осторожностью поползли вперед на животах, пока не смогли разглядеть орла на его насесте.
Остальная часть отряда скорчилась среди валунов, наблюдая за происходящим с глубочайшей тревогой. Пазел все еще мог видеть, как Дасту снует взад-вперед. Что он там делает? Как с ним обращались? Подзорная труба не выявила никаких явных ран или следов пыток. Несмотря на то, что Герцил сказал о его преданности Арквалу, Пазел спросил себя, не мог ли Дасту быстро согласиться помочь Макадре любым доступным ему способом.
— Сейчас, — прошептала Энсил.
Двое икшелей бросились к соснам и замерли за стволом. Пазел затаил дыхание: орел не шевельнулся. Он ничего не видел, а икшели были уже на полпути к утесу.
Держа луки наготове, Герцил и трое воинов-селков заняли позицию за валуном, ближайшим к соснам. Отсюда у них не было возможности хорошо разглядеть птицу, но они могли, по крайней мере, броситься вперед и выстрелить с края пропасти. Если Майетт и Энсил потерпят неудачу, их выстрелы дадут миссии еще один шанс.
Икшели снова рванулись вперед. На этот раз они направились к скале в центре поляны. Она была совершенно обнажена и едва ли была достаточно велика, чтобы спрятать их обоих: они остались на четвереньках, Майетт прижалась к телу Энсил, их головы склонились вниз. Они снова остались скрытыми, на этот раз в тени шириной в палец. Еще одна пауза, затем они побежали в третий и последний раз и достигли укрытия на лестнице. Энсил оглянулась и криво отсалютовала. Затем они проскользнули под акведуком и направились к слепой стороне моста.
Айя Рин, подумал Пазел, пусть они удачно проскользнут над ущельем.
Теперь все взоры обратились к Рамачни. Они могли видеть его за акведуком; он был на противоположной стороне поляны, лежа плашмя за поваленной сосной. Ему потребовалось много времени, чтобы спуститься по гребню к этому месту, но у этого было особое преимущество: оттуда он мог видеть и отряд, и икшелей, когда они поднимались. Для остальных Энсил и Майетт будут невидимы до того момента, пока не нападут.
Энсил сказала, что на переправу им потребуется не менее тридцати минут. Пазел пошевелил пальцами ног. Ожидание будет самой худшей частью, подумал он. Но потом подумал еще раз: Маловероятно, что это правда.
Глядя на тех, кто сидел на корточках рядом с ним, Таулинин многозначительно похлопал себя по жилетному карману. Огненные жуки. На Исараке он предупредил их, что укусы этих существ могут оказаться более опасными, чем сам холод. Но пробиваться через огромный сугроб — это одно, а идти вверх по трехфутовому потоку талой воды — совсем другое.
Колени Пазела застывали. На дальней стороне пропасти орел расправил крылья. Дасту поднялся по лестнице на вершину акведука и сел на край.
Пазел оглянулся через плечо. Неда и Кайер Виспек беззвучно шептали друг другу слова, рисуя движения на своих ладонях. Глаза Виспека были свирепыми и жесткими. В последние дни он почти не разговаривал с Недой, и Пазел знал, что холодность мастера ее ранила. Но они тренировались вместе, и Виспек настоял на том, что они будут сражаться бок о бок.
Остальные выглядели примерно так же плохо, как чувствовал себя Пазел. Большой Скип поймал его взгляд, с некоторым усилием улыбнулся и сделал знак Древа. Лунджа свирепо взглянула на Нипса и жестом велела ему застегнуть куртку.
Затем, наконец, Рамачни поднял голову. Все замерли. Сквозь сосновые ветви Пазел едва мог разглядеть зубчатые стены башни, на которых восседал орел. Рамачни оторвал одну лапу от земли: Спокойно, спокойно...
Орел взмыл в воздух.
Мгновенно все пришли в движение. Рамачни бросился к мосту. Герцил и лучники-селки выскочили из-за своего валуна и побежали к утесу. Позади них остальная часть отряда тоже рванулась вперед.
Орел уже парил в стороне от моста, беспорядочно меняя курс. Лучники выстрелили, но поднявшийся над пропастью ветер унес их стрелы далеко от цели. Дасту повернулся к ним, размахивая руками и крича:
— Вы здесь! Не стреляйте! Рамачни, позволь мне объяснить! Не стреляйте в эту птицу!
Рамачни запрыгнул на край водосточного желоба и устремился вверх по крутому склону моста. Он не обращал внимания на крики Дасту.
Пазел взбежал по лестнице, задыхаясь от силы ветра.