разглядел Валгрифа, который зигзагообразно направлялся к ним вниз по склону. Мгновение спустя он соскользнул и остановился у их ног, Майетт все еще цеплялась за его плечи. Волк был измучен и тяжело дышал.
— Враги! — выдохнул он, падая на живот. — Мост...
— Мост рухнул, — сказала Майетт. — Мы подошли к его подножию: над этим ужасным ущельем возвышаются только фрагменты. И Валгриф учуял длому на дальней стороне, когда ветер подул в нашу сторону.
— Значит, вы никого не видели? — спросил Пазел.
Майетт переводила взгляд с одного лица на другое.
— Мы видели только одну фигуру, — сказала она. — Мы видели Дасту.
— Дасту! Здесь! — крикнули остальные.
— Он был среди деревьев на дальней стороне ущелья, — сказал Майетт. — Мы не позволили ему нас увидеть. Он расхаживал взад-вперед.
— Что, во имя наполненных дьяволами Ям, этот мерзавец может здесь делать? — спросил Нипс.
— Ничего хорошего, — сказал принц Олик. — Я помню этого человека: он следовал за вашим мастером-шпионом повсюду, как собака, причем он и сам по себе коварный.
— То, что он пришел сюда из того места, где сбежал от нас, кажется мне почти невозможным — без посторонней помощи, во всяком случае, — сказал Таулинин. — Возможно, Нолсиндар нашла его и сжалилась. Возможно, она сейчас там, вместе с сыновьями Валгрифа.
— Я не учуял ни селков, ни волков, — сказал Валгриф, — а запах длому доносился слабо, с дальней стороны ущелья. Мы ждали, и однажды сверху до нас донеслось эхо голоса — и не голоса длому.
Майетт указала на скользкую от льда тропу:
— Этот путь заканчивается у упавшего моста, но, когда мы услышали то эхо, я взобралась на скалу над нами и увидела еще один мост за поворотом пропасти. Он все еще был высоко надо мной и странно построен — дальняя сторона выше ближней.
— Водный Мост, — сказал Таулинин. — Значит, по крайней мере, он пережил землетрясение. Этот мост является частью Королевского Акведука, который тянулся почти на двести миль, неся талый снег с высоких вершин на сельскохозяйственные угодья внизу. Увы, он был построен слишком поздно, чтобы их спасти. — Селк посмотрел на Рамачни. — Водный Мост — не самый приятный способ пересечь Парсуа. Но мы должны там переправиться, если только не хотим возвращаться по своим следам до самого Исарака.
— Этого мы не можем сделать, — сказал Рамачни, — но есть и другое объяснение присутствию Дасту, верно?
— Да, — сказала Неда. — Селк не приводит его с собой. Макадра приводит, как ловушка.
— В качестве ловушки, — автоматически поправил Мандрик, — но я согласен. Желудок Рина, только этого нам и не хватало: еще один молодой щенок, помогающий врагу.
— Это действительно кажется наиболее вероятным объяснением, — сказал Герцил, — но если Дасту помогает Макадре, я уверен, что он делает это не по своей воле. Дасту безупречно предан: как своему хозяину, так и религии своего хозяина, которой является Арквал. Он не Грейсан Фулбрич.
— В нем есть что-то очень странное, — сказал Валгриф. — Я не могу объяснить это даже самому себе. Жаль, что я не уловил его запаха.
— Одно можно сказать наверняка, — сказал Кайер Виспек. — Его присутствие на том мосту не случайно. Он кого-то ждет, и кто бы это мог быть, кроме нас?
Таулинин присел на корточки рядом с Валгрифом и положил подбородок на свои руки:
— Нам повезло, что я поступил опрометчиво. Нам следовало бы каждый день посылать тебя впереди нас, Валгриф: враг не принял бы тебя за разбуженное животное, не говоря уже о гражданине, которым ты являешься. Если Макадра действительно послала сюда Дасту, значит, она вовсе не упустила из виду Девять Пиков.
— И мы уже проиграли, — сказал Большой Скип.
— Нет, пока нет, — сказал селк. — Ей нужно следить за слишком многими дорогами, и на некоторых из них мои братья измотают ее силы и введут их в заблуждение. Если она пытается следить за каждой дорогой, то не может приставить к каждой слишком много слуг. И что может быть лучше для небольшого числа людей, охраняющих высокогорье, чем мост через самое высокогорное ущелье из всех?
— Итак, она посылает сюда команду солдат, чтобы они ждали нас вместе с Дасту, — сказал Пазел, — и обнаруживает, что мост разрушен. Что тогда?
— Тогда она ждет, чтобы посмотреть, доберемся ли мы до ущелья, как я бы повел нас, — сказал Таулинин. — Сегодня нас спас только дождь со снегом.
— Они будут наблюдать и за акведуком, — сказала Таша.
— Предположительно, — сказал Герцил. — Мы должны приблизиться незаметно.
Они провели ночь в большом беспокойстве, и Герцил разбудил их всех еще до восхода солнца.
— Сейчас, более чем когда-либо, будьте осторожны с металлом, чтобы мечей было не видно и не слышно, — сказал он. — Вспомните совет в Техел-Бледде: мы обречем нашу экспедицию на провал, если хотя бы один из слуг Макадры заметит нас, сбежит с гор и поднимет тревогу.
Селки уже выбрались наружу и начали подниматься вверх по склону. Это был трудный, холодный подъем под ледяными звездами; и очень долгий, поскольку путешественники с трудом взбирались на один крутой подъем за другим, петляя среди отвесных скал. Пазел подумал о Болуту, идущего с тяжестью Нилстоуна на спине. Он никого не просил нести его со времен Уларамита.
Спустя почти три часа они внезапно выбрались на неровный хребет. Но не на вершину хребта, а, скорее, на широкий, неправильной формы уступ, изгибавшийся в сторону пропасти; уступ был усеян валунами, мелким кустарником и округлыми, покрытыми льдом снежными заносами. К этому времени солнце уже начало показываться из-за восточных гор. Таулинин заставил их всех низко пригнуться.
— Я слышу ветер в каньоне, — прошипел он. — Мы очень близко.
Подобно банде воров, они прокрались через плоский гребень. Пазел увидел впереди что-то похожее на просвет, и вскоре тоже услышал перемену в ветре, как будто тот стонал сквозь едва приоткрытую дверь. Пазел старался, чтобы у него не стучали зубы. Он слышал каждый свой шаг по обледенелой земле.
Ветер усилился, вместе с ним и свет. И вдруг перед ними открылся акведук. Это было удивительное сооружение древней цивилизации: каменный желоб шириной около двенадцати футов и глубиной вдвое меньше,