Соликовский сплевывает на пол. – Ты у меня заговоришь! Я тебя самолично пороть буду, пока не заговоришь! Ты, Мельников, бери вторую нагайку, помогай! А ты, Грицко, по воду!
Весь мир вокруг наполняется треском. Звуки ударов звонко отражаются от стен. Снова извивается и корчится на скользкой скамье прикованное к ней тело. Соликовский порет с оттяжкой, всё увеличивая силу, кладёт нагайку поперёк спины, будто борозды пропахивает. Боль переливается через край, выходит из берегов. Под оглушительными ударами нагаек дрожит пол, скамья начинает раскачиваться в такт, словно на волнах, кружатся стены и потолок; Виктор поднимается вверх и летит куда-то, но ему не улететь далеко, потому что на голову ему опять и опять льются вёдра ледяной воды, правда, с каждым разом их становится нужно всё больше и больше.
К тому же стоит Виктору взлететь, он начинает видеть сквозь стены, правда, смутно, но всё-таки он видит, что Женя тоже висит под потолком над своим брошенным на полу бесчувственным телом всего через стену от него.
Наконец вода из ведра уже не может вернуть его в тело всего целиком: оно всё иссечено и истекает кровью, а он раздваивается и едва чувствует его, одновременно вися в воздухе, будто аэростат.
– Ладно, оставь, хватит ему пока. Завтра ещё всыплем, – слышится голос Соликовского. И Виктор ждет, что вот сейчас встретится с Женей под потолком соседней камеры, но оказывается в пустоте и одиночестве, один на один со своим полумёртвым телом.
Оружие
На очередной встрече членов штаба, поделившись друг с другом впечатлениями о прошедшем Празднике и порадовавшись результату своих трудов, ребята живо перешли к обсуждению следующих задач. Виктор, как и договорились вчера с Иваном Земнуховым и Васей Левашовым, сразу начал разговор об угрозе угона в рабство для молодёжи. Он рассказал ребятам об облавах, которые устраивали фашисты и их приспешники на улицах Ворошиловграда. Серёжа Тюленин, слушая, скрипел зубами от злости и даже не мог удержаться, чтобы не выругаться.
– Вот же мразота! – процедил он мрачно, но тут же обвёл товарищей яростно горящими глазами. – А если и вправду у нас тоже так будут вылавливать всех подряд, охотиться, как на зверей? Что тогда? Разве мы не отобьём наших? Коров отбить сумели, а тут – люди!
– То-то и оно, с людьми, надо полагать, задача будет потруднее, чем с коровами! – заметил на это Иван Земнухов. – И охранять их поставят не троих шалопаев.
– И вооружены они будут, скорее всего, автоматами, – подхватил Виктор. – А у нас оружия маловато.
И он глубоко вздохнул, всё ещё сокрушаясь по поводу своей вчерашней подрывной операции, в ходе которой оружие взлетело на воздух вместе с его хозяевами.
– Где взять оружие, я вам скажу, – заявил вдруг Иван Туркенич, присутствовавший на заседании, так как в этот день у него не было спектаклей и репетиций. – И не просто скажу – мы его возьмём без особых хлопот. Не взять просто грех, потому что немцы сами на это напрашиваются. Вы же знаете, что все эти вояки, которых перебрасывают на Восточный фронт, норовят переночевать в нашем городе, чтобы вечером сходить на танцы. Видно, они и вправду держат наш народ за тупой покорный скот, если не боятся оставлять свое оружие в зале на стульях у стены и идти танцевать. Сколько смотрю на эту наглость, столько думаю, как бы их проучить. Представьте себе, что в клубе во время танцев вдруг вырубится свет, а в это время наши ребята как раз окажутся в том конце зала и заберут всё оружие. Только немцев нужно чем-то отвлечь.
– Правильно! – воскликнул Серёжа Тюленин. – Надо запеть какую-нибудь песню, как только погаснет свет!
– Отличная идея! – согласился Виктор.
– Вполне, – одобрил Туркенич. – Главное, всё тщательно продумать и подготовить. Нам нужно рассчитать время, чтобы ребята, которые возьмут оружие, смогли спокойно уйти незамеченными прежде, чем немцы спохватятся. Никто не должен попасть под подозрение.
– Испортить проводку так, чтобы клуб остался без электричества надолго – это задание я с удовольствием возьму на себя! – заявил Тюленин. – Я справлюсь. Устрою такое короткое замыкание, что любо-дорого поглядеть.
– Главное, чтобы ты сделал это в условленное время, секунда в секунду, – строго заметил Туркенич.
– Сделаю, – заверил его Сергей.
Обсудили ещё кое-какие детали и решили ориентировочно назначить операцию на ближайший субботний вечер, когда в Клубе имени Ленина будут танцы.
У Виктора на душе было спокойно оттого, что руководство этой операцией взял на себя Туркенич, чьему боевому опыту он полностью доверял.
В субботу в шестом часу вечера за Виктором зашёл Василий Левашов чтобы вместе идти в клуб.
– Ты слышал? – с порога воскликнул он. – Немцев в городе целая автоколонна, и они, конечно, не пропустят танцы! Кажется, Туркенич сам не ожидал такого.
Вася был одет по-праздничному. Виктор тоже нарядился в белую рубашку и аккуратно пригладил волосы, будто собирался протанцевать весь вечер с девчатами.
– Это ты хорошо сделал, что зашёл за мной! – похвалил он друга. – Пусть все видят, что мы в клуб идём и ни от кого не прячемся.
И в самом деле, когда они вышли на улицу, соседям не составляло труда догадаться, куда можно направляться в этот час при полном параде. Впрочем, уже начинало смеркаться, и пока Виктор с Василием дошли до клуба имени Ленина, стемнело совсем.
У входа в зал их поджидали Серёжа Тюленин и Иван Туркенич.
– В зале полицаи, – шепнул Иван.
В самом деле, оккупационные власти позаботились о немецких вояках, а вернее, как раз об их оружии, снятом и оставленном в креслах. Два крепких полицая прохаживались по залу, стараясь не терять эти самые кресла из поля зрения. А на сцене под звуки вальса кружились пары. Было печально смотреть, как некоторые краснодонские девчата танцуют с фашистами. Однако именно благодаря им, не гнушавшимся подобными кавалерами, у предстоящей операции были все шансы на успех.
Вот в зал подтянулись и остальные участники, и среди них Толя Ковалёв, в чьей благонадежности уже давно никто не сомневался, и Серёжа Левашов. Туркенич отозвал обоих в сторону и объяснил, что в случае необходимости им придётся обезвредить полицаев, дабы те не помешали основной группе завладеть оружием.
– Перед тем как Тюленин вырубит свет, мы будем подтягиваться к ряду кресел у стены, на которых немцы оставили оружие. Если полицаи нас заметят и захотят нам помешать, вы должны разделаться с ними без лишнего шума, как только станет темно, – напутствовал ребят Туркенич. – Бить надо со всей силы, а главное, быстро.
В способности Ковалёва вырубить