Читать интересную книгу "Общие вопросы этнографии русского народа. Традиция. Этнос. Религия - Олег Викторович Кириченко"

русификации»[692]. Эту ошибку использовали и подхватили в национальных республиках антисоветские буржуазные националисты и попытались использовать ее «в целях отрыва трудящихся этих республик и областей от общей семьи народов Союза ССР». Виной всему «грубые извращения национальной политики ВКП(б) и притупление политической бдительности со стороны руководящих работников ВЦКНА — тт. Коркмасова и Диманштейна»[693].

Русский вместо латинского алфавита стал нужен Сталину, потому что ясно обозначилась угроза войны с фашистской Германией, а советская армия продолжала существовать в виде отдельных национальных разноязычных войсковых частей. Вслед за выступлением Сталина на пленуме ЦК ВКП (б) 12 октября 1937 г.[694], где вождь связал воедино единую сильную армию и русский язык, в национальные школы быстро стал возвращаться русский язык. Постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР «О национальных частях и формированиях РККА» подвело черту под существованием национальной пестроты в вооруженных силах СССР. Также тайным приказом началась переброска национальных воинских частей в Европейскую часть СССР, а вместо них, по инициативе Сталина, поставили русские части[695]. Но как только началась Великая Отечественная война, лавирования большевиков в области национальной политики опять продолжились, национальные части опять появились в Красной Армии[696].

В сводках о национальных вопросах конца 1930‐х годов много любопытного. Здесь мы можем увидеть воочию, как далеко зашла в СССР дерусификация не только в отдельных республиках, но и даже в отдельных местах мало‐мальски компактного проживания нерусского населения в РСФСР. Оказывается, многие национальные районы в стране были созданы искусственно, на волне антирусской политики в 1920‐е годы. Не говоря уже о крупных объединениях — республиках и автономиях, такая преступная несправедливость допускалась и в локальных национальных объединениях. Например, Полярный район Мурманской округи в Ленинградской обл. официально считался «финским национальным районом», хотя из 7290 чел., его населяющих, финнов было только 1528 чел., остальные — русские. Тем не менее в школах района русский язык был изъят из преподавания, преподавался только финский[697]. О нарушениях прав русского населения начинают говорить повсюду, где были созданы национальные анклавы в ущерб живущему здесь русскому большинству[698]. От себя заметим, что все так бы и осталось, если бы к этому времени соседняя Финляндия или Эстония не стали бы профашистскими, и над СССР не нависла бы угроза войны. В свете новой политики национальные районы ликвидировали на Украине, Дальнем Востоке, Алтае, Краснодарском крае, Казахстане, Крыме, Оренбуржье, Ленинградской и Архангельской областях[699]. Так лишь исторические обстоятельства позволили русским приобрести в этих русских районах равный статус с национальными меньшинствами. По привычке из отдельных мест национальных республик продолжали идти в центр доклады о «русском шовинизме»[700], но их становилось все меньше, что, очевидно, объяснялось жесткими ответами на них. Появилось и нечто новое в письмах партийных функционеров из республик и национальных районов в центр. Бывший председатель ЦИК Карельской АССР оправдывается и пытается доказать, что он препятствовал в свое время «финизации карел»: «Я был ярым сторонником русского языка. Мне указывали, что я русификатор и ничего не понимаю в национальном вопросе. В эти годы я видел, что национализм (антирусский национализм. — О. К.) проявляется и культивируется не только по языку, но и в других отраслях. Местнические интересы выдвигались на первый план, противопоставлялись интересам общесоюзным, общегосударственным»[701].

После постановления «о национальных школах» по всей стране были реорганизованы финские, эстонские, латышские, немецкие, английские, греческие, еврейские школы и превращены в типовые советские школы[702]. В национальных республиках русский язык в школах был объявлен обязательным, как и национальный. На русском языке начинают выходить там партийные и молодежные периодические издания. Преобразования коснулись и среднеспециальных, и высших национальных учебных заведений[703]. Таким образом, часть национальных меньшинств (особенно немцы, поляки, латыши, эстонцы, финны) незадолго до войны были заподозрены в тайном коллаборационизме, и в это же время русские в этих местах были формально уравнены в своих правах и стали «обычной советской нацией».

В годы войны Сталиным было много сказано громких слов о русском народе. Эти слова, конечно, вселяли в людей надежду, укрепляли дух, но война и показала, что народ воевал не за советскую власть, не за Сталина, а за свою историческую Россию. С этим вождю пришлось на время смириться. И это, может быть, была самая большая победа русского православного в своей массе народа не только над фашизмом, но и над большевизмом!

Как только закончилась война и исчезла потребность защищать русских, живущих в национальных регионах, из Центра, регионы стали возвращаться к ситуации первой половины 1920‐х годов, когда русские были «должниками», а, по сути, людьми второго сорта в национальных автономиях. Уже в конце июня 1945 г. русский редактор газеты «Казахская правда» К. Нефедов пишет секретарю ЦК ВКП (б) Г. М. Маленкову горькое письмо не только о продолжающейся дискриминации русских в республике, но о пренебрежении к русским героям войны. Одним было отношение к казахским ветеранам и другим — к русским. Москва, как и в 1920‐е годы, продолжала поддерживать и коренизацию аппарата управления республик, и первенство национального над русским в республиках[704]. Уже в 1940‐е годы обозначилась проблема фактического, а не формального, равенства народов СССР. И в этой проблеме русские продолжали оставаться главным действующим лицом. Все это указывало на то, что Сталин лишь формально заявил о разрешении проблемы дискриминации русских на просторах СССР, фактически она продолжала существовать. И дальнейшие события вели лишь к ее обострению.

Антропология советского общества

Обожествление «по‐советски» личности вождя

Вопрос о власти был, по сути, главным для Сталина (как и Ленина), поскольку ради власти совершалась революция, велась беспощадная межпартийная и межличностная борьба, создавалась мощная, сокрушающая умы государственная идеология. Власть православного монарха в России традиционно опиралась на Божественную силу: благословение Божие, дары Святого Духа, помощь Церкви и народа церковного. Монарха с народом связывали не только правовые узы (долг, присяга), но и религиозно‐нравственные и даже религиозно‐патерналистские отношения. Большевистские вожди видели, что священные узы, связывающие народ и власть, являются самыми крепкими, отсюда их стремление к установлению личностной связи с массами, а не просто создания системы политической власти, установления режима.

Вера в Сталина как вождя революции создавалась рукотворно, характер ее образования был чисто информационный. Обожествленный в сталинский период образ Ленина во многом повлиял и на формирование в советском сознании «священного» образа Сталина. Миф о Ленине во многом помог и самому Сталину стать мифом при жизни. Последнему было выгодно делать из Ленина революционного «святого» потому, что, действуя в этом направлении,