Читать интересную книгу Развилки истории. Развилки судеб - Григорий Ильич Казакевич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
он верил: есть свет.

И ударил палач.

21.1.2020

Эссе

Памяти книжного магазина, превращенного в салон видео- и бытовой техники

Рожи. Они ухмылялись с экранов, кривлялись — бесстыдно и нагло — казалось, плевали в лицо. Нет, конечно же, только казалось. Они ж на экранах. Не рожи — одна — на десятках экранов, заполнивших стену — осквернивших её, испоганивших всё, чем была она раньше. Раньше… А было ли «раньше»? — Да, было! И стояли они, эти книги — в мире полок и стен — в мире, шире Вселенной! Они жили — в пространстве, наполненном мыслью — вдохновеньем творцов, создававших их души — продолжением душ их творцов — пусть истлевших в земле, обратившихся в прах — но оставивших мысль. Мысль рвалась со страниц, билась в стены томов — в переплёты — и металась в пространстве — в столкновении мыслей и слов — а порой проникала в глаза — не на рожах — на лицах, и дрожащие буквы молили: «Возьми нас, возьми!» — и порой кто-то брал — и читал — и любил эти буквы. Буквы… мысли… слова… — их не стало. Вместо них — эти рожи — их пасти, готовые взять этот мир — и сожрать — и извергнуть поганою массой.

Но книги не умерли сразу. Пусть убрали тела их, но мысль — мысль жила — в стенах, в воздухе, в окнах — мысль жила — и рвалась — в пустоте кинескопов — билась в стены экранов — стеклянные, прочные стены, средь пучков электронов, раскалёнными иглами — в мысль! — мысль кричала от боли, мысль рвалась — и порою на гладкой поверхности рож возникали морщины — это мысль прорывалась наружу — не помеха, а мысль! Мысль — помеха? Разумеется. И кто-то безликий — с рожей, гладкой, словно поверхность экрана — подходил и подкручивал ручку — и мысль исчезала. И пучки электронов кромсали её — беспощадно. Безжалостно. Насмерть.

Прочь — из храма глумленья! В дверь! — а там — другой зал. Вот они, вместо книг — машины для стирки белья. Хорошо хоть, не унитазы. Прочь! И последний плевок — прямо в душу. «Учредитель — общество книголюбов». Прочь — от рож, убивающих мысль — в мир… убивающий мысль.

19.4.1997

Опубликовано: «Книжное обозрение»,

№ 45, 11.11.1997.

Мощь поэзии

I

Это камни кричали, обретя свою сущность и смысл, необтёсанность, глыбистость, мощь. Не в изысканном слове, а в рёве, в перекатах громов, в столкновении скал, в раздробленье незыблемых глыб, в вулканических взрывах, в раскалённой прорвавшейся магме, поглощающей жизнь, воздвигающей горы. И вошли они в мозг в своём истинном виде, не познавшем резца — и утёсами слов шли в стихах исполины — и трещала земля, из глубоких следов били гейзеры или вулканы — а порой набухало, взрывалось опять — и неистовство слов разрывало трепещущий лист.

А потом приходил человек — и с законом гармонии шёл, созидал, огранял — и не глыбы, а храм, не неистовость — строгость и ритм, и в безмерности — мера, и средь хаоса — смысл. Боль, введённая в рамки, мощь в пределах границ.

Но врывался другой — и вдруг камень гудел, неподвижность пылала внутри — незаметно для взора, но внутренним взором видна — и под гладкостью контуров дыбилась мощь, заточённое рвалось наружу — и под строгостью храма гудела стихия — и пылала как ад — в гармонических с виду словах — и взрывала слова! И багровая магма впивалась в мозги, прожигала до дна — и усиленный внешней гармонией смысл был громаднее прежней стихии.

И в единстве классических форм и безумья стихий шёл поэт по колено, по пояс, по грудь в поглощающей магме — и в неистовстве слов воздвигались и храмы и горы, прорывалась и вновь застывала незыблемость форм — и в последних, громами кипящих словах задрожали планеты и звёзды — но кипящая магма обрушилась в рот, поглотила слова — и искать их нам снова и снова. Не затем, чтоб найти. Чтоб искать. Чтоб творить, превращая гармонию в мощь, а неистовство мощи — в сверкание новых вершин.

II

Смерть и страх. Жизнь, хотящая жить — только зрящая смерть. И спасения нет! И желанье спастись, и из общего страха возникнувший бог — есть он, нет — но дающий надежду на вечность. И — ушедшие в веру — во множество вер — сотворяя мольбы, книги, храмы, иконы. И в словах человечьих возопила вся жизнь: «Жить! Не сгинуть! Спастись!» Выли травы и звери, твари вод и высот. В каждой клетке, молекуле — крик: «Жить! Спастись!» И всё гибнет, крича — и, надежду вгоняя в слова, человек вопиет и считает: «Услышавший есть. Он спасёт. Бог, вселенский закон — важно ль, как называть, но он есть!» И в словах, храмах — связь с тем, кто есть. Но ржавеют слова, размывается смысл — и теряется связь. Есть молитвы и храмы, есть обряд — но за ним — пустота. Распаденье на атомы, прах. И кричит человек, и вся тварь вопиет. Но бессмыслен взывающий глас. Нет ответа. Надежды, спасения — нет. Ищет, ищет, крича, человек, раздирает незыблемость стен. Пальцы — в кровь — только рвётся незнамо куда, только хрипло орёт неизвестно кому. А услышит ответ — отметёт, как обман. Крик то глыбист, коряв, то изыскан до боли, до готовой порваться струны — из рыдающих нервов струны. И в рыдании — тонкость и мощь. Что пред ними спокойствие веры! Раздирается сердце — и кровь застывает в гармонии форм, но в гармонии — ужас и крик. Невозможность надежды — и страсть, исступлённая страсть к достиженью её. Крик, впитавший рыдание трав и хрипенье зверей, клёкот птиц и шипение змей — и все звуки — одно: «Пощади! Воскреси!» И ни слова в ответ — только эхо, и эхо, и эхо — и в бессчётности звуков — бьющих сверху и снизу, бьющих с разных сторон — изнутри и снаружи — искажённых, потерявших осмысленность звуков, — создаётся иллюзия бога — и рыдает её отразивший поэт, добавляя рыдания в общее эхо.

12.8.2018

Разгадка тайны Печорина

Чернеет парус одинокий,

Несётся вдаль пиратский бриг.

И буре быть в краю далёком.

На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Развилки истории. Развилки судеб - Григорий Ильич Казакевич.
Книги, аналогичгные Развилки истории. Развилки судеб - Григорий Ильич Казакевич

Оставить комментарий