в этой квартире?
— Ничего, повторяю ещё раз. Майор, скажите, — Ник облокотился на стол и заговорил чуть тише. — Вы каждым ночным вызовом так подробно занимаетесь? Мало ли кому и что почудилось, обвинять людей бездоказательно вы не имеете никакого права.
— Не думайте, что вы тут самый умный, Никита. Или как вас зовут на самом деле? Ваша подруга знает, с кем живёт под одной крышей? — майор тоже подался вперед, а его помощник перестал делать пометки. — Учтите, я выведу вас на чистую воду.
— Мне кажется, майор Иванченко, вы слишком увлеклись своей работой. Я законопослушный гражданин, — Ник затушил сигарету и растерянно посмотрел в кружку.
— У меня на вас целая папка уже собрана! Один раз оступитесь — и всё, — многозначительно произнес майор.
— Вопросы кончились? Тогда будьте добры, покиньте мою квартиру. Моей подруге нужен отдых, на это все имеют право после работы.
Я вздрогнула, воспоминания о ночной находке снова всплыли в памяти так явно, словно пять минут назад всё и произошло. Майор и его помощник удалились, Ник закрыл за ними дверь и вернулся на кухню. Он молча варил свежий кофе, даже не оборачиваясь ко мне. А я не знала, что делать и как себя вести. Почему полицейские так заинтересованы этим делом и Ником, что они знают про него, чего не знаю я?
— Гата, — священник тронул меня за плечо, поставив кофе на стол. — Всё хорошо?
— Не знаю, — прошептала я. На столе уже оказалась банка с печеньем, сегодня никто не позаботился о нормальном завтраке.
— Ты не спала? — Ник всё ещё стоял рядом, а я не могла оторвать взгляда от своей кружки. Не хочу смотреть на священника, не хочу даже думать о том, что он за человек на самом деле.
— Нет. Если честно, я не могу больше здесь находиться, в этой квартире.
— Здесь никого не убили, слышишь? — священник наклонился ко мне и шептал в самое ухо. — Просто пришли нехорошие люди, и хотели сотворить страшное с Ваней. А я не дал им этого сделать, только и всего. Понимаешь?
— Понимаю, — мне вдруг стало и жарко, и холодно одновременно. — Или нет. Зачем тебе оружие, откуда оно у тебя, про какое настоящее имя говорил майор? А если те нехорошие люди вернутся? И где Иван?
— Слишком много вопросов, Гата… Тебе не нужно знать ответы на них. Это лишнее. Я — Ник, простой священник. Это самое важное. Никто не вернется, Иван почти в полном порядке. И я здесь, со мной ты можешь ничего не бояться. Я всегда буду рядом, помнишь?
— Ночью тебя тут не было, Ник, — я повернулась к нему, и наши лица оказались в опасной близости. — Понимаешь? Я была тут совершенно одна. Вместе с кровью, ножом, пистолетом и тишиной. Ясно?! И мне было ужасно страшно.
— Знаю, — священник осторожно провел рукой по моим волосам. — Прости…
Да что же это такое! Смотрю в его глаза и забываю обо всем на свете, даже сейчас, когда меня всё ещё трясет от пережитого, когда только что услышала от полицейского столько непонятного и тревожного. Смотреть бы в эти глаза вечно, увидеть в них то, чего так хочется. Ник как-то грустно улыбнулся в ответ на мой более чем красноречивый взгляд. Не могу! Если сейчас же он не уберет свою руку, если ещё хоть пару секунд мы будем так близко, то я не справлюсь с собой. Гата! Силой заставила себя встать. Странное ощущение, будто я стою на палубе корабля во время качки.
— Ник, я пойду в душ.
— Хорошо, — он резко отошёл в сторону, а потом провожал меня взглядом с порога кухни до второй ванной, я чувствовала это.
Весь день я провела как в тумане. Ник ни на минуту не оставлял меня одну, но ничего не говорил и не объяснял. В общем-то, мне это уже и не было нужно. В моей голове созрел свой собственный план, но осуществить я его попробую точно не сегодня. Завтра же постараюсь что-нибудь выяснить у Вовки, не отвертится. И тогда, можно будет принимать окончательное решение. Завтра.
Наглотавшись успокоительных, я легла спать слишком рано, не дождавшись даже девяти вечера. Сквозь сон слышала, как вернулся Иван, но разговора уже не могла разобрать. Последнее, что помню, как чьи-то заботливые руки поправили моё одеяло и приоткрыли окно.
Когда я проснулась, в квартире снова было тихо. В окно лился слабый утренний ноябрьский свет. Да, уже наступил ноябрь, последний месяц мрачной осени. Время принятия решений, как и всегда. Я даже усмехнулась. Сколько раз мне приходилось именно осенью переживать трудные периоды, — это карма какая-то. Чувствую себя почти выспавшейся, хорошо. Значит, голова будет соображать лучше, чем вчера, и я смогу выяснить всё, что мне нужно.
Дотянувшись до телефона, схватила его в руки и принялась проверять сообщения, со вчерашнего дня вообще туда не заглядывала. Первым делом заметила сообщение от Ника: он пишет, что уже уехал в церковь, просил не тревожиться лишний раз и если вдруг что — сразу звонить. Ну, понятно. Он старательно делает вид, что ничего не случилось, не хочет раскрывать свои секреты. Но я так не могу, мне нужно знать, с кем я живу, хотя бы для того, чтобы спать спокойно.
Наскоро позавтракав — священник заботливо оставил мне наивкуснейшие сырники, я принялась звонить Вовке. Ответил он мне не с первого раза, я услышала в трубке сонный голос:
— Гата? Привет… Ты чего в такую рань звонишь? — а я и забыла, что у нас разница в часах с Амстердамом. Ну да ладно.
— Привет! Я по очень важному вопросу. Лине не стала звонить, она вряд ли мне сможет что-то рассказать, — я набрала побольше воздуха, выдохнула, и выпалила, — где и когда вы познакомились с Ником? Что ты знаешь о нём?
— Что? — Вовка явно растерялся.
— Что слышал! Мне нужно знать всё об этом священнике, всё, что ты можешь мне рассказать!
— Стоп. Не понимаю, зачем тебе это? Что произошло?
— Ничего. Просто хочу понимать, с кем я живу. Для собственного спокойствия…
— Ты, конечно, всегда была странной, но… — Вовка замялся.
— Рассказывай, мы же друзья. И меня ты знаешь гораздо дольше, чем Ника.
— Ладно, — я слышала, как он вздохнул и заговорил тихо и спокойно, — мы познакомились пять лет назад, когда были в отпуске в США. Он помог нам выбраться из очень неприятной ситуации, просто так. Потому что — добрый, вот и всё. Не знаю, что бы мы без него тогда делали. Так вот и сдружились.