пункта. Впрочем, все на корабле работают из последних сил, достаточно взглянуть им в глаза, посмотреть на их сосредоточенные, посеревшие лица. Домбек без аппетита жевал бутерброд. Лямут и подпоручик Сломка пытались удержать кружки с кофе. Соляк показал коку, чтобы он отнес кофе и бутерброды вахтенным на палубу. Сломка помог матросу надеть спасательный пояс. Командиру стало жалко кока, который так боялся моря, не переносил качки, а теперь, ведомый приказом, выйдет в темноту, под удары вихря и волн. Хороший парень этот Данец. Он родом из деревни и все время мечтает о ней, а о пчелах, их разновидностях и привычках, может говорить часами. К тому же готовит так, словно всю жизнь только этим и занимался. Как-то раз, нарушив традиции, Соляк пригласил в кают-компанию жену и дочь, они с удовольствием ели обед и нахваливали кока.
— Вот повезет вашей будущей жене! — пошутила Анна.
Данец покраснел, опустил глаза и, накручивая на палец полу своего белого кителя, тихо сказал:
— Ну, что вы, ведь она об этом ничего не узнает…
Уже дома Анна заявила, что это его, Соляка, влияние заставляет кока так относиться к семейным обязанностям.
— Ты тоже дома не перетрудишься…
Влияние на ребят? Сколько их прошло за эти годы через его руки? А ведь каждый даже для самого себя является загадкой и микрокосмом. «У меня, Соляка, один характер, у Линецкого другой, Стрыяк, Данец, Груецкий, Брыга, Гонсеница, каждый из них не похож на других, к каждому нужно подобрать ключ, иначе он замкнется и не откроешь, в крайнем случае сломаешь, испортишь… Взять, к примеру, Яся Гонсеницу, даже я мысленно называю его Горцем, ведь он родом с гор, кажется, из Костелиск, недалеко от Закопане. Еще и года не служит. Море впервые увидел, когда его на флот взяли, а спроси, что будет дальше, так он сразу ответит: «Остаюсь на сверхсрочную». С характером парень, такой же, как Губерт Брыга, силезец, из машинного отделения. Этому тоже море нравится, но уголь больше. «Ты почему, чертяка, на своем „угольке“ не остался, а на три года в морские волки пошел?» — «Просто захотелось мне и все, ясно? Это старик на печке лежать должен, а молодой мужик службу за плечами иметь обязан. Что, не так?» — «Но почему именно на флот?» — «А потому, что у нас на Шленске этого пока нет. Хотелось мне соленой водички попробовать…» И смеется. Совсем другой человек мат[11] Груецкий, потомственный варшавянин. Паренек закончил техникум, но при поступлении в политехнический ему не повезло, пришлось идти в армию. Сейчас он на третьем году службы, весной ему в запас идти, теперь классный специалист мат Груецкий небось забыл, как на первом году, и даже еще на втором, пришлось много потрудиться, чтобы убедить парня в том, что военная служба — это не перерыв в биографии. Или мат Терлецкий, тот с самого начала воспринимал все всерьез. Он из Щецина и хочет обратно на свой кораблестроительный завод вернуться; трудно его будет на корабле заменить. Три дня отпуска в награду за добросовестную службу получил, надо бы его после возвращения на базу отпустить…»
Погрузившись в мысли, капитан Соляк в то же время не переставал следить за приборами. Неожиданно он почувствовал, как какая-то могучая сила подняла его вместе с «Морусом» вверх, потом с грохотом швырнула вниз, а на корабль рухнула чудовищная водяная лавина. Сверхпрочное стекло в иллюминаторах рубки лопнуло в одно мгновение. Потоки воды, сметая все на своем пути, ворвались на ГКП[12] и оттуда по всем помещениям корабля, в радиорубку и в офицерские каюты. Инстинктивно схватившись за какую-то выступающую часть, Соляк встал. В одно мгновение он почувствовал, как у него пересохло в горле. Что с людьми наверху? Мина? Есть ли связь с базой? Не столкнулись ли с кем-нибудь?
Все продолжалось долю секунды, секунду, — едва Соляк услышал, как корабельный винт снова схватил воду и начал работать в нормальном ритме, к нему вернулась уверенность в себе. И с этого момента только одна-единственная мысль владела им: спасти этот прекрасный корабль, не обмануть доверие команды. Соляк нажал на кнопку микрофона. Микрофон работал.
— Всем оставаться на местах и выполнять свои обязанности. Надеть спасательные жилеты. Сохранять спокойствие. Командирам боевых частей по очереди доложить мне, что происходит у вас. Мы входим в Уйсьце.
И только после этого он осмотрелся вокруг. Лямут стоял у руля. Сломка возился с запором стальных дверей, пытаясь выбраться на верхнюю палубу. Боцман Домбек лежал недалеко от входа в радиорубку, откуда начинал вырываться дым. Боцман Стрыяк стоял на коленях возле Домбека. Из кают выскакивали люди, поднятые по тревоге. В радиорубке, видимо, произошло короткое замыкание и начался пожар. Удалось соединиться с оперативным дежурным. Татецкий телеграфировал, что на корабле авария и они попытаются войти в Уйсьце. Ответа он уже не услышал, потому что радиостанция неожиданно замолчала и «Морус» остался один на один с разбушевавшейся стихией. Оба сигнальщика наверху уцелели, хотя у матроса Коженя была сломана нога; их могла унести волна, но моряков спасли два троса, которыми они были привязаны к рубке. Домбек пришел в себя. Подпоручик Сломка торопливо прокладывал новый курс. Вход в Уйсьце. Легко сказать. Даже днем, при нормальном состоянии моря, просто из-за небольшой ширины канала, ведущего в порт, корабли входили туда с трудом. А сейчас ночь, шторм. Курс проложен. Теперь поворот. Если Соляк решится на это, он подставит весь левый борт корабля под высокую, штормовую волну. И тогда… Но другого выхода нет. Ну, «Морус», покажи, что ты умеешь! Марек у руля, Брыга у машинных манеток. Едкий дым из радиорубки становится гуще. Что там со Стрыяком, почему он молчит? Может, включить автоматические огнетушители? Ага, туда спустился Сломка, это хорошо. Курс? Руль? Уменьшить обороты. Машина работает идеально — браво, Славек. Крен. Теперь только бы продержаться. Прибавить обороты. Так держать. Северный ветер преследует их с кормы, волна за волной накрывает корабль, хлещет дождь. На курсе вход в канал. Снова неожиданный удар, новая порция воды, и «Морус» оказывается в полной темноте. Включить аварийное освещение. Не действует? Поручик Линецкий докладывает: короткое замыкание в электропроводке, все провода залиты, везде вода, трудно найти повреждения. Искать! Руль! «Морус» перестает слушаться руля. Привод руля обесточен. Перейти на ручное управление. Что с этим пожаром в радиорубке? Везде полно дыма. Погашен. Замкомандира — усилить наблюдение, пускать ракеты там, наверху. Что с Домбеком? Хорошо. Вода? Насосы справляются. Штормовые леера натянуты? Все надели спасательные пояса? Привязаться и расставить людей на расстоянии вытянутой