знаю теологию, Книгу Одара и…
– …А еще умеешь пришивать пуговицы, варить кашу и завязывать шнурки. Похвально. Но в том, что касается принципов магии, Содар оказал тебе медвежью услугу. Ты даже не видишь разницы между влагой небесной и кваиром, не знаешь о четырех разновидностях даритской магии. Вы хотя бы глифоречение проходили?
– Конечно, – выпалил Аннев и тут же об этом пожалел.
– Скоро проверим. – Рив обернулся к Титусу и Терину, которые держались чуть поодаль и вели себя тише воды ниже травы, в надежде, что гневливый жрец забыл об их существовании. – Ну а вы двое что скажете? Чему вас учили в этой вашей Академии?
– Вы про взлом замков? – неуверенно предположил Терин.
– Я про магию. Титус?
– Нас учили, что магия – зло.
– Ясно. Значит, начнете с самых основ. Как только Шраон придет в себя, проверим ваши магические таланты. Если их нет – обучение не имеет смысла.
– А что вы тогда сделаете? – с тревогой спросил Аннев. – Сотрете им память и прогоните?
Рив смерил его суровым взглядом:
– По-твоему, мы здесь этим занимаемся – стираем людям память? Разве мы поступили так со Шраоном, когда Содар привел его к нам? Или с Тукасом и Кизел? Нет, мы посвятили их в основы, как и всех наших братьев и сестер, и дали им кров. Большинство из них стали нашими глазами и ушами в Империи, что в нынешнее тревожное время необычайно ценно.
– И опасно.
– Пусть так. – Рив посмотрел Анневу в глаза. – Любое дело по-своему опасно, но ни одно из них не преследует цели столь великой и священной, как наша.
На сей раз Аннев решил, что лучше прикусить язык. Не говорить же верховному жрецу, что его орден слишком напоминает орден древних в Шаенбалу: и там и там сидят старые лицемеры, убежденные в первостепенной важности своей миссии и готовые принести в жертву кого угодно, если это потребуется для достижения очередной – великой и священной – цели. Тосан был именно таким, да что там Тосан – даже Содар в каком-то смысле делал то же самое. Ну да прошлое есть прошлое, главное, что в будущем он, Аннев, прежних ошибок уже не совершит.
– А как вы будете проверять, есть у них талант или нет? – спросил он.
Содар заставлял его практиковаться с бездонным мешком, рисовать и активировать глифы – но это Содар с его «нетрадиционными» методами, а здесь наверняка практикуется другой подход к обучению. Как знать, может, благодаря ему Аннев начнет лучше понимать свою собственную магию, и ему объяснят наконец, почему даритская магия дается ему с таким трудом.
– Способность пользоваться магическим талантом зависит от трех факторов. Это кровь, искусство и ремесло. По крови тебе передается талант одного из родителей – или совокупность талантов обоих. Кровь мы проверить не сможем – для этого требуется терранская магия, – поэтому сосредоточимся на искусстве и ремесле.
– А разве это не одно и то же?
– Не совсем. Искусство – это врожденная способность использовать талант. Илюмиты говорят, что обучить искусству почти невозможно, ведь его источник – твой дух, интуиция и творческий потенциал. Вот почему мы говорим «талант крови» – тем самым подчеркиваем его творческую природу. Зная родословную человека и его талант крови, мы можем сказать наверняка, станет он дионахом Тобар или нет. Ремеслу же, наоборот, можно обучить. Зачастую бывает так, что человек попросту не умеет пользоваться своим талантом в полной мере, и тогда ему необходима помощь наставника. Мы должны быть готовы ко всему, поэтому всегда находимся в поиске новых знаний, – это одна из важнейших задач нашего ордена.
Пока он говорил, они достигли огромного зала. За столами сидели священники в синих рясах: одни были погружены в чтение увесистых фолиантов, другие что-то писали. Каждый из них сидел за своим столом в одиночестве. В зале стояла звенящая, торжественная тишина, нарушить которую Анневу казалось почти святотатством, и все же он не удержался.
– Почему Содар учил меня по-другому? – шепотом спросил он у Рива.
– Думаю, на это были свои причины. Он знал твою родословную, так что твоя кровь не вызывала у него сомнений.
– Да, но моя мать была илюмиткой, а илюмитской магии он меня не учил.
Рив удивленно вскинул бровь:
– Вот как? Ну надо же, хоть в чем-то он меня послушал.
– Постойте, вы хотите сказать, что это вы ему не велели?
Рив кивнул. Они пересекли зал и вышли в широкий коридор.
– Видишь ли, изучение нескольких видов магии – в особенности не связанных между собой – приводит к ослаблению таланта. Содар это знал: он изучал все и сразу, поэтому силы накапливал намного меньше, чем у любого из дионахов. У меня имеются склонности ко всем видам даритской магии, но я избрал для себя касту щитоносцев. Щитоносцы, сжимая влагу небесную, могут создавать воздушные щиты, клинки изо льда и тому подобное – главным образом это боевая магия. Умения, свойственные остальным кастам, даются мне сложнее.
– Остальные касты – это ловцы разума, сокрушители духа и призыватели бури?
Рив подвел их к какой-то лестнице и начал подниматься по ступеням.
– Совершенно верно. Содар был сокрушителем, как и Арнор. Они оба обладали талантом скрытности – могли проскользнуть у тебя перед самым носом, а ты бы ничего не заметил. Но они были способны на большее. Арнор стал одним из наших лучших сокрушителей, а Содар… – Рив пожал плечами. – Он решил посвятить себя множеству задач и защиту твоих предков считал одной из наиважнейших. Однако, несмотря на то что он был старше на несколько веков, уровня Арнора ему достичь не удалось. Пусть Содар и имел осведомленность во многих областях магии, особым талантом он не обладал – по крайней мере, в общепринятом смысле слова.
– Значит, это вы сказали ему обучать меня даритской магии.
– Да. Впрочем, и тут он меня ослушался – твоя теоретическая подготовка никуда не годится.
Рив остановился у деревянной двери, постучал два раза и вошел в комнату.
– С возвращением, брат Рив! – раздался из-за деревянной кафедры веселый голос. На стене висела грифельная доска, а перед кафедрой стояло пять столов – совсем как в классах Академии.
– Благодарю, брат Маккланахан, – ответил Рив. – Хорошо вновь оказаться дома.
– Маккланахан? – повторил Терин, с осторожностью приблизившись к столу. – Но вы ведь говорили, что она… женщина.
Дионах, стоявший за кафедрой, звонко рассмеялся. Отложив в сторону кусок мела, который он держал в руке, мужчина вытер ладони о мантию и направился к Риву.
– Он говорил о моей жене, Мисти. Исключительно талантливый дионах. Да, Терин, дионахам