* * *
— Мой господин, — тень за спиной опального золотого лорда сформировалась бесшумно. — У меня вести.
Перо под пальцами дракона скрипнуло. Не нравилось ему, когда застают врасплох. Отвлекся, что могло стоить ему жизни если бы за спиной стоял не союзник, а враг, но реальность ему благоволила. Широкая ладонь прошлась по волосам, зачесывая их назад.
Мужчина откинулся на кресле, сразу же отбрасывая писчие принадлежности в сторону. Девственно чистый лист был таковым лишь на первый взгляд, магические чернила обесцвечивались практически мгновенно. Капля крови в их составе помогала видеть послание лишь тому, для кого письмо предназначалось — обладателю этой крови.
— Вещай.
— Девушка найдена. Считайте, она уже у нас в руках.
Торжествующая улыбка исказила лицо еще раньше, чем огненный лорд позволил себе эту эмоцию.
— Отлично.
Наконец, его тяготы подходят к концу. Еще чуть-чуть, и он сядет на трон. Всего-то надо для этого уничтожить путь к нему принцу. Как же это лучше сделать? Убить ее сразу, как доставят в логово, или переломать тонкую шейку на глазах у наследника? И то, и то, одинаково сладко. Фантазия сразу подсказала уйму способов, как можно уничтожить принца морально с использованием этой девки.
— На, передай во дворец, — кинул небрежно через плечо письмо, что писал минутой ранее.
Если эрлину все-таки поймают, запасной план уже не пригодится.
89. Ящерица
89. Ящерица
'Кто хоть раз был в плену безразличия — поймет.
И тот знает отлично, что пути назад он, может, уже не найдет.
Я тогда совсем не боялась,
Но отчаянно все же хваталась… за жизнь и тебя…
Знай, нам нужно спасаться вдвоем.
Нам нельзя с тобой потеряться,
А иначе часть себя не найдем.
Пусть не любишь меня, но потом…
Я согрею и разожгу в своем сердце все чувства.
Докажу, что внутри у нас с тобою точно не пусто.
Спит вся нежность, и наше тепло,
Спит любовь, и поверь, нам не все равно.
Мы как крылья, помним полеты, но давно не летаем.
Нет второго крыла, где оно, мы не знали.
Нам лишь стоит понять: друг друга душою обняв,
Снова сможем летать.'
Не позволяя себе оставаться в одиночестве, чтобы случайно не словить депрессию, выползла на свет божий и ни разу не пожалела. Маленькая семья, состоящая из отца с дочкой, покорили мое сердце окончательно и безвозвратно, стоило мне только увидеть обожание в глазах девочки при взгляде на своего папу, и безграничную любовь, отражающуюся в зрачках мужчины, стоило маленькому кузнечику появиться где-то в поле его видимости.
Если бы все отцы были такими…
— Ты чего грустишь? Чего молчишь? Хочешь, я с тобой поиграю? — откуда ни возьмись перед лицом нарисовалось милая мордашка ангелочка. Вырастет — будет есть мужские сердца на завтрак, обед и ужин.
— Конечно, хочу, — наигранно надулась я. — Ты все внимание даришь своему папе, а я сижу тут одна.
Боковым зрением заметила, что Марло широко улыбнулся, но попытался сразу же спрятать оброненную эмоцию.
— Ах, ты же на меня не обиделась? Нет? Ну, нет? — маленькое блондинистое чудо вскарабкалось на мои коленки, чтобы максимально удобно мешать мне смотреть в стороны. — Папа сказал, мы скоро будем делать остановку. Потом все вместе поиграем!
— Договорились, — обняла обхватившую мою шею руками девочку в ответ.
— Лила, веди себя прилично, — буркнул папа в воспитательных целях, на что девочка не обратила внимания. — Ая недавно на ноги встала, а ты на ней скачешь.
— Все хорошо, — шепнула тихонько, ловя реальный кайф от обнимашек с девочкой. Словно душа излечивается.
— Ай, а хочешь, я покажу тебе куклу, которую мне папа подарил?
— Спрашиваешь еще. Конечно.
— Ой! Тогда я быстро! — кузнечик встрепенулся и умчался в недра повозки, а мы с Марло остались в непривычном молчании.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хотя, честно говоря, не скажу, что было некомфортно. Как раз молчать с этим человеком было очень хорошо. Мы сидели на козлах повозки, наблюдая плавно сменяющийся мимо проплывающий пейзаж. Марло держал вожжи, направляя своего аймана, а я завороженно наблюдала за движением мощного крупа животного. Если подумать, немаленький возраст этого прекрасного создания сыграл мне на руку, когда я попала ему под ноги.
Ох-х… а причина моего тогда состояния все никак не желает покидать моей головы.
Звучно откинув голову на деревяшку за спиной, всмотрелась в насыщенного цвета небо. Сколько сейчас? Не хватает часов. Вот как местные по одному взгляду на солнце там, небо, определяют, сколько сейчас времени? До сих пор не научусь, только примерно понимаю, всегда приходится уточнять у вредного эльфа…
Фальк, найди меня, а? Докажи, что я не ошибаюсь в тебе. Пожалуйста.
Но это не отменяет того факта, что я решила показать тебе, где раки зимуют. Ишь, чего удумал. Понятия не имею, зачем тебе все это надо, но… офигел, так поступать.
Было бы только кому показывать…
Знаю, раньше ты бы никогда такое себе не позволил, но ты меня не помнишь и, понимаю, не любишь так, как прежде, но это жестоко. Очень жестоко. Если все это затевалось только ради разрыва клятвы… Даже в зачарованное зеркало смотреться не хочется, чтобы лишний раз не рассекать собственное сердце очередной раной. Разорвал связь, так разорвал.
Неужели со мной нельзя было просто поговорить?
И любишь ли вообще?
Ладно. Стоп. Хватит.
— У тебя чудесная дочь, — решилась прервать тишину, пока безмолвие не затянулось.
— Да-а, — довольно протянул Марло, охотно включаясь в беседу. Кажется, кому-то было не так комфортно молчать, как мне. — Вся в мать. Та тоже была непоседой. Если где-то случилось приключение, знай — Малика там отметилась.
На языке вертится вопрос спросить, что с ней случилось, но не думаю, что это хорошая идея. Спрошу что-нибудь другое.
— Похоже, Лила тоже не дает тебе скучать, — улыбнулась, частично узнавая в этом себя. — Видно, она очень сильно тебя любит.
— Это да. У нас это взаимно, — хохотнул Марло. Однако последующий слова были сказаны совершенно серьезно: — Она — мой мир, Ая. Ни много, ни мало, но смысл моего существования. Каждая ее выходка, ее слезы, ее голосок — ценнее моей собственной жизни, и, если понадобится, когда-нибудь я пожертвую всем, что имею, для нее, лишь бы она была счастлива. Я не могу подарить ей материнской любви, но мир переверну, чтобы она не чувствовала себя обделенной.
Не знаю, почему, но после этих слов на глазах навернулись слезы. Отвернулась, чтобы незаметно их проморгать. Марло по-настоящему потрясающий отец. Было бы прекрасно, если бы у всех детей были такие родители. Девочке несказанно повезло, — что я и озвучила, когда вновь обернулась к мужчине.
— Скажешь тоже, — рассмеялся он вновь. — Я обычный. Такой, каким должно быть родителю… Как считаешь, никому не помешаем, если разобьем привал здесь?
Оглянулась по сторонам, испытывая ощущение легкой благодарности, что со мной советуются. Этот человек обладает удивительным качеством дарить чувство важности. Особенно, когда это необходимо.
— Да, тут неплохо.
Обочина солнцем залитого поля граничила с лиственным лесом, так славно дарующим тень у своей каймы. Легкий ветерок сегодня так явственно пах летом, что, закрыв глаза, именно оно и представлялось.
— А еще долго до города?
— К вечеру будем.
— Па-а-ап, ну, куда ты опять Сошу засунул? — раздалось приглушенное позади, отчего мы оба с Марло заулыбались.
Объяснение пропажи Лилы на столь долгий срок нашлось. Марло потянул на себя вожжи, одновременно окликая:
— Милая, найдем потом, вылезай. Отдыхаем.
Спрыгнув, сладко потянулась. Все-таки непросто сидеть часть дня на твердом сидении в одной позе, раньше подобное казалось мне намного проще. Пока Марло распрягал аймана, а Лила с двойным рвением совершала раскопки в своих вещах, я с удовольствием прошлась вдоль линии роста камышей у пруда, прикидывая, где удобнее будет зачерпнуть воду, чтобы напоить животное.