class="p1">— Вот и замечательно! — Тон ее не оставлял сомнений, что с этого стула она встанет только тогда, когда получит ответы на все свои вопросы. — У меня тоже ремонт только начинается. Через месяц, надеюсь, я смогу приобрести то, что меня заинтересует?
Лариса явно растерялась — ответа на вопрос, когда новые коллекции Франсуа поступят в продажу, даже Сан Саныч не смог бы еще дать.
Марина тем временем взяла (даже взглядом разрешения не спросив!) с ее стола лист бумаги и ручку и принялась набрасывать эскиз уголка отдыха, проставляя в нужных местах размеры. Лариса промолчала, кусая губы — с одной стороны, клиент явно из разряда кровопийц, с другой — первый за время ее пребывания у нас.
— Подготовьте мне, пожалуйста, пару вариантов, — не терпящим возражений тоном заявила Марина, пододвинув эскиз Ларисе, — мебель, освещение, оформление стен… И в нескольких цветовых гаммах — я еще не решила насчет обоев. Сколько времени Вам на это потребуется?
— Ну, не знаю… — ошеломленно протянула Лариса, — как минимум, пара дней…
— Вот и договорились, — удовлетворенно кивнула Марина. — Послезавтра заеду. Примерно в это же время. Возможно, ближе к вечеру.
Небрежно попрощавшись, она прошествовала к выходу, даже не глянув в мою сторону. Я же глаз от экрана не отрывала, чтобы не расхохотаться при виде красных пятен, выступивших на щеках Ларисы. И нужно отметить, что она уже успела такую неприязнь к себе вызвать, что ни единого слова сочувствия в тот день не услышала, хотя с такими клиентами каждый из нас хоть раз да сталкивался.
До самого конца рабочего дня Тоша то и дело сигналил мне глазами, вопросительно вскидывая брови. Невольно усмехаясь, я чуть заметно качала головой.
После работы он догнал меня возле машины и тут же выпалил: — Что это было?
— Что — что это было? — мгновенно вскинулся мой ангел.
— Ничего, — ответила я обоим. — Марине нужен дизайнер — действительно нужен, и видела, что она вполне предметный разговор вела. И заодно она решила показать девочке, как другим приятно всякое хамство терпеть. В чем проблема?
Они как-то неуверенно переглянулись — но возразить им было нечего.
А нет, мой сообразительный ангел нашелся-таки!
— А ты уверена, что она девчонку до больничного не доведет? — спросил он меня.
— Тоша, как ты думаешь — можно ее до чего-нибудь довести? — обратилась я к более знакомому с ситуацией чело… свидетелю.
— Вряд ли, — хмыкнул Тоша. — Как по мне, так она прямой дорогой к карателям в руки катится, так что пусть ей лучше Марина прививку сделает…
— Вы допрививаетесь, — хмуро бросил мой ангел, и на этом разговор исчерпался.
Одной прививки, однако, той оказалось мало. Марина приезжала к нам еще несколько раз, и после каждого ее посещения, во время которого Ларисе приходилось демонстрировать неисчерпаемые запасы терпения и уступчивости, она принималась выпускать во все стороны накопившееся раздражение — все более желчными струями. И Марина, судя по всему, тут же об этом узнавала (глядя на загадочно-невозмутимое Тошино лицо, когда в него летела особо отравленная стрела, я догадывалась об источнике) и усиливала нажим.
Она с ходу забраковала первые предложенные ей варианты (тут освещение не под тем углом, тут настенные украшения выглядят тяжеловатыми, а в такой расцветке не отдыхать, а к боксерскому поединку готовиться) и попросила скомбинировать их, выбрав одно отсюда, а другое — оттуда. Опять в нескольких вариантах. Лариса улыбалась плотно сжатыми губами, но соглашалась — краем уха я слышала, что Марина всякий раз останавливалась если не самых дорогих образцах, то близко к этому, и заказ у нее получался весьма внушительный.
Наконец, все пожелания Марины оказались, вроде бы, удовлетворенными. В тот день она приехала к нам в самом конце рабочего дня и с ходу одобрила предложенный ей проект. Я даже расстроилась — где ожидаемое развлечение, пусть даже на оставшиеся десять минут? Все уже собирались, я тоже взялась за сумку — вот сейчас выйдем с Мариной вместе, отойдем в сторону, я ей хоть «Спасибо» скажу…
— Очень хорошо, — сказала Лариса, вставая с явным облегчением, — как только все составляющие поступят на склад, я сразу же Вам сообщу.
— Мне хотелось бы знать более точную дату, — спокойно возразила ей Марина, ни на миллиметр не сдвинувшись со своего стула, — Вы не могли бы выяснить ее у начальства?
— Рабочий день уже заканчивается, — поджала губы Лариса.
— Вряд ли это займет много времени, — добродушно улыбнулась Марина, — я Вас потом домой могу подвезти.
— Никуда меня подвозить не нужно, — резко бросила Лариса, тяжело дыша.
— Как хотите, — не стала настаивать Марина. — Да, и еще одно — спросите попутно у своего директора, на какую скидку я могу рассчитывать — заказ все же немаленький получился. Я пока здесь подожду. — Она в упор глянула на Ларису, словно подначивая ее огрызнуться.
Все уже ушли — кроме меня с Тошей. Он судорожно клацал по клавиатуре, словно торопливо заканчивая что-то, что никак нельзя отложить. Я тоже принялась копаться в сумке — похоже, под занавес Марина подготовила нечто особо зрелищное. Когда Лариса деревянными шагами направилась к кабинету Сан Саныча, Марина перевела взгляд на меня, потом на Тошу, потом на дверь. Намек был абсолютно недвусмысленным — мне было велено выметаться отсюда, причем побыстрее, и Тошу с собой захватить. И велено очень решительно — так решительно, что я только у двери, с Тошей под ручку, и опомнилась.
Возле лифта он озадаченно глянул на меня: — Ты что-нибудь понимаешь?
— Не-а, — ответила я, твердо решив досмотреть финал хотя бы из-за кулис. — Пошли у машины подождем.
Ждать нам пришлось недолго.
— Что случилось? — встревожено спросил мой ангел, выбираясь наружу, когда мы с Тошей резко развернулись и замерли спиной к нему.
— Тихо, — скомандовали мы с Тошей в едином порыве.
С места у нашей машины вход в здание просматривался как на ладони, но вот с точки зрения акустики оно явно подкачало. Поэтому финальная сцена оказалась немой — и от этого еще более увлекательной. Недаром говорят, что в немом кино игра актеров куда выразительнее была.
Когда они вышли на улицу, Лариса решительно отвернулась от Марины и направилась было вдоль здания. Марина бросила ей вслед короткую реплику. Лариса замерла на месте и медленно повернулась с абсолютно ничего не выражающим лицом. Марина опять что-то сказала — Лариса надменно закинула голову и окинула ее с ног до головы презрительным взглядом. Марина добавила еще что-то еще — и лицо у Ларисы снова окаменело, только глаза забегали из стороны в сторону. О, а вот это Маринино