Читать интересную книгу "Круг ветра. Географическая поэма - Олег Николаевич Ермаков"

мысли есть пространство конечно и оно уже завоевано этими словами этими караванами букв и вот явились иные буквы и они движутся خطا и что-то означают 10 20 22 33 47 78 90 92 101 209 809 1050 20 000 660 000 880 000 008 009 007 653 буквы и цифры обрывались все время ямерв ямерв но снова появлялись и наполняли пустоту уничтожая ее раз за разом вдруг снова возникает этот верблюд خطا но его никак нельзя схватить чтобы перейти эти пески …………………………………… значит это пески пространство точек это пустыня вот оно что и точек очень много их 1 000 000 000 и 1 000 000 000 и 1 000 000 000 и 1 000 000 000 кто же может выгрести в таком море эфира а дурацкий тапер все шлепает пальцем по одной клавише абсолютно беззвучной совершенно бессмысленной это довольно глупо и грубо мучительно да потому что нельзя понять кто это делает и зачем где почему какова изнанка слов и палец ударяет по клавише с тупым усердием и стоп вкралась ошибка исчезло с как и еще одна ошибка произошла когда-то очень много времени назад времени времени время это веретено это время может это яма и есть а не шатер или что-то еще черная яма в которую падают слова они парят некоторое время ямерв ямерв нельзя думать об этом слове нельзя чтобы оно звучало и поглощало все но все и так поглощено и все же есть что-то ощущение хотя бы пустоты ощущение пустоты это большое дело чувство пустоты ошеломительно а в цифрах есть забвение и успокоение тот кто говорит это очень прав так и надо все сопоставлять с числами выражать ими эпохи единичную жизнь мгновение перевод на язык чисел на язык чисел времени время ямерв я… я… я… клавиша вдруг стала западать хотя ее и не было совсем слышно но она была и по ней шлепал палец и вдруг и это пропало куколки звуков тоже начали исчезать их поедало время ямерв ямерв и все осыпалось прахом

Глава 41

In der Tiefe des Rheines. Auf dem Grunde des Rheines. Grünliche Dämmerung, nach oben zu lichter, nach unten zu dunkler[259].

Überall ragen schroffe Felsenriffe aus der Tiefe auf und grenzen den Raum der Bühne ab; der ganze Boden ist in ein wildes Zackengewirr zerspalten, so daß er nirgends vollkommen eben ist und nach allen Seiten hin in dichtester Finsterniss tiefere Schlüfte annehmen läßt[260].

Hier wird der Vorhang aufgezogen[261].

Когда владел Вселенной хаос темный,

То покрывали весь простор огромный

И мрак, и мгла, и мутная вода,

Людского не виднелось здесь следа.

С тех пор, когда Пань гу в порядок стройный

Привел начальный хаос беспокойный,

Земля и Воздух им разделены…[262]

Друг Бацзе, ты, конечно, помнишь это вступление к «Путешествию на Запад» У Чэнъэня. И оно и пришло мне на ум, когда я пустился в этот марафон — смотрение «Кольца нибелунга» Рихарда нашего Вагнера. Да, выпало Коню такое счастье. Ведь и Лейпциг, где на свет был произведен гений полицейским Карлом Фридрихом Вагнером и дочерью пекаря Иоганной Розин, отошел к ГДР, и Байройт, Gott sei Dank[263], туда же отошел. И кстати, крестили его в церкви Святого Фомы, где в течение четверти века служил кантором Иоганн Себастьян Бах. И неспроста же мне выпало служить совсем рядом — в Плауэне. И как узнал о фестивале, я решил действовать. Все удалось. Правда, не без помощи известного тебе лица. И отправился я в необыкновенное место, которое есть центр вселенной. Ну музыкальной — точно. Или, скажем так: оперной. Я оперу не жаловал. Рихарда Штрауса любил, Баха, да, и вы это знаете (и не одобряете). Но у Баха я никогда не слушал ни его кантат, ни страстей. Слишком они религиозны и унылы. Рихард Штраус не таков, но и у него я не слушал тоже опер, ни «Die Frau ohne Schatten» — «Женщина без тени», ни «День мира», ни «Тень осла», ни «Кавалера розы» и т. д. А тут посмотрел фильм «Нибелунги», снятый немцами и югославами, две серии, ну и подумал… Знаешь ли, о чем я подумал, мой друг? Не догадаешься. Но я скажу. Помыслил я о нашем спектакле. А точнее, о кино. Хорошо бы и на наш сюжет снять фильм. Только сценарий надо доработать. А именно: необходим такой же мощный символ мирового зла, как это самое кольцо нибелунга. У нас символа и нет как такового. Ну какие-то террористы-душманы, западные спецслужбы. А символ, он просто необходим. Свастика — символ зла. Звезда, ясное дело, символ всего доброго и светлого. Но только с серпом чтобы и молотом. А то ведь есть иные звезды. Кстати, на эмблеме РККА в звезде находились молот и плуг. В общем, так это мне понравилось, что решил я обратить благосклонное внимание на Рихарда Вагнера. Тут еще надо вот что сказать, mein Genosse[264]. Кроме неприятия опер — я уже ведь объяснял причины? — явный проигрыш голоса человеческого существа в соперничестве с инструментом, даже если этот голос принадлежит Вишневской или Хосе Каррерасу. «Человеческое, слишком человеческое…», как замечал, сам знаешь кто. И вот тут-то мы и переходим к главному. Тот же Ницше и невзлюбил Вагнера. Не за использование человеческого, слишком человеческого в музыке, а за использование этого в своих идейных построениях и практике. Поначалу они даже дружили. И в подготовке одного фестиваля в Байройте, где при помощи короля Людвига Баварского был выстроен помпезный театр для исполнения опер Вагнера, Ницше даже принимал деятельное участие. А кстати, там тогда собрался весь, ну не совсем весь, цвет музыкального человечества: Антон Брукнер, Эдвард Григ, Петр Чайковский, Ференц Лист и молодой Артур Фут. Не знаешь, кто сей джентльмен? Не переживай, я тоже. А потом наш Заратустра разочаровался. Ему вот и почудился этот привкус человеческого, слишком человеческого. Так и твоему покорному слуге он отбил вкус.

Но тут все-таки решил я не поверить моему кумиру. И сначала послушал инструментальную музыку Вагнера. Конечно, Рихард мой Штраус был явным его учеником. Что это означает? Верно, инструменталка Вагнера мне показалась симпатичной. А так как там были вещи из опер, то стал слушать «Валькирию». И полет этой дивы-музыки меня захватил, mein Genosse. Но это же вторая опера тетралогии. Какой? «Der Ring des Nibelungen» — «Кольцо нибелунга». И погрузился я в размышления. И вдруг из газет узнаю, что грядет Вагнеровский фестиваль в Байройте. И тут решил испытать я судьбу: выгорит или нет? Подбросил монетку, пфенниг.