не стану предлагать ничего подобного.
– Но если я не выйду за вас замуж, вы будете оспаривать законность моего брака?
Герцог замялся:
– Мне бы не хотелось начинать наши отношения с противостояния.
– И все же вы это делаете.
– Уверяю вас: ни я, ни моя семья не намерены идти таким путем.
– Ваша семья?
– Да. У меня есть три младших брата, пять сестер, множество племянников и племянниц, тетушек, дядюшек. И еще мать.
– Действительно большая семья, – подтвердила Сесиль.
И все эти люди будут страдать из-за того, что принадлежащее им наследство досталось ей, совершенно чужому человеку.
– Нас было еще больше, но три моих брата погибли в сражениях против узурпатора. Как вы и ваш отец, мы были вынуждены бежать, бросив все имущество. Эти последние двадцать лет были… ну, вы знаете.
Сесиль действительно знала.
– Могу я кое-что предложить?
Сесиль кивнула.
– Прежде чем вы примете какое-либо решение, почему бы вам не поехать в замок Ла Фонтен и не познакомиться с моей семьей, которая теперь стала и вашей? Ведь там живем не только мы, но и ваши собственные кровные родственники, которые ждут не дождутся встречи с вами, узнав, что вы живы.
Сесиль в недоумении нахмурилась:
– Но… у меня нет семьи: только кузен здесь, в Англии.
– Вероятно, вы говорите о родственниках со стороны отца, но у вашей матери – Вивьен Трамбле – довольно большая семья.
– Откуда вы о них знаете?
– Еще до возвращения в замок я помогал Дюма разыскать вас. – На лице герцога отразилось смущение. – Видите ли, нас мучила неопределенность: поместье старого герцога осталось без хозяина, так что нам необходимо было либо отыскать вас, либо…
– Объявить мертвой, – закончила за него Сесиль.
Герцог кивнул:
– В процессе расследования я встретился с родственниками вашей матери в надежде, что у них есть какие-то сведения о вас, но, очевидно, размолвка между вашими родителями привела к тому, что…
– Размолвка? Какая размолвка? Моя мать умерла.
Герцог сдвинул брови, а потом наклонился к Сесиль и взял ее за руку.
– Нет, дорогая, ваша матушка жива и здорова, как и младшая сестра Сандрин.
Глава 29
Гай вернулся домой почти в два часа ночи.
Пытаясь примириться с водоворотом эмоций в душе, он прошагал не одну милю, убеждая себя в том, что нужно думать не о собственных желаниях, а о том, как будет лучше для Сесиль.
Да, он хотел ее, но она ни разу не сказала, что хочет за него замуж, что любит его или хотя бы скучает по нему. И даже наоборот: упорно отвергала его предложение руки и сердца, хотя он с того самого момента, как появился в ее жизни, только и делал, что настаивал на своем.
Сесиль дала ему работу, крышу над головой и, возможно, даже сама того не осознавая, помогла собрать воедино осколки его достоинства.
Гай знал, что большинство представителей света сочли бы его выступление на сцене перед бывшими друзьями очередным унижением, но, как ни странно, Гай ничего такого не испытывал.
Правда состояла в том, что жизнь уготовила ему испытание, и он смог доказать, что вполне способен себя обслужить и прокормить. Благодаря продаже Дарлингтон-парка, материальное положение его сестер и матери не пострадало, а это означало, что он выполнил все свои обязательства перед ними.
Гай любил Сесиль, любил с самого начала, но не мог заставить ее ответить ему взаимностью. Она должна была сама выбрать его.
А теперь… Ну не смешно ли? По иронии судьбы они поменялись местами: теперь у нее есть семья и титул со всеми прилагающимися к нему обязательствами. Она герцогиня.
Что проку отрицать, что он и не думал жениться на ней, когда был в таком же положении, в каком она сейчас. Так мог ли он ожидать, что она поступит иначе? К тому же его нынешнее положение оказалось куда хуже, чем у нее тогда. В конце концов, она получала весьма неплохой доход и обладала довольно ценными навыками. Ему же принадлежала лишь ферма на другом конце света, хотя он не имел никакого понятия, как обрабатывать землю и выращивать урожай.
И вот теперь он должен был поступить так же, как поступила она год назад: отойти в сторону, когда их отношения, продлившиеся, по сути, всего два дня, изжили себя.
При мысли, что Сесиль выйдет замуж за этого красавчика француза, Гай чувствовал себя так, будто проглотил пинту битого стекла.
Неужели Сесиль чувствовала то же самое, когда он обручился с Хеленой? Но, поскольку она не была в него влюблена, ему оставалось лишь надеяться, что он причинил ей не слишком сильную боль.
Он поведет себя как лицемер, если начнет умолять Сесиль остаться и выйти за него замуж или просто продолжать жить, как прежде, в качестве любовников. Сесиль стала очень богатой герцогиней. Осознавала она это или нет, но ее жизнь и работа в цирке теперь остались в прошлом.
Когда Гай отпер дверь, в доме было темно и тихо. Хорошо. Меньше всего ему сейчас хотелось разговаривать…
– Гай?
Охнув, он резко развернулся на каблуках и заглянул в библиотеку. Дверь была открыта, но свечи не горели.
– Господи, Сесиль! До смерти напугала. Что ты делаешь в темноте?
– Тебя ждала.
– Что ж, вот он я. Что-то случилось?
– Прости, что попросила тебя уйти.
Она сказала это так тихо, печально и совсем непохоже на ту Сесиль, которую он знал, что Гая захлестнуло чувство вины.
– Тебе не стоит извиняться, дорогая. Твое наследство совершенно меня не касается. И в любом случае я не имел права так себя вести.
Гай услышал ее шаги до того, как увидел, как она направляется к нему. Свет от фонаря за дверью отразился в резном плафоне светильника и отбросил блики на ее лицо, и оно показалось Гаю осунувшимся и изможденным.
– Что случилось, любовь моя? Ты выглядишь так, словно увидела привидение.
Сесиль невесело усмехнулась:
– В некотором смысле так и есть. Моя мать жива. И у меня есть сестра.
– Вот так новость! Я думал, ты была одна в семье.
– Я тоже так думала. – Ее глаза казались стеклянными даже в полумраке. – Сегодня я узнала, что мои родители расстались из-за того, что мать не хотела, чтобы отец обучал меня своему ремеслу, и каждый оставил себе по ребенку. Можешь себе такое представить? Разделить детей, словно каких-то котят?
Гай протянул руки, Сесиль тотчас же бросилась в его объятия и, уткнувшись носом в плечо, пробормотала:
– У меня есть семья, о существовании которой я даже не подозревала. И я говорю не только о матери и сестре. У меня есть тети, дяди и кузины с кузенами.
Гай погладил любимую по голове, не в силах найти подходящие слова.
– А еще семья Гастона.
– Гастона? Кто это?.. А, герцог.
Гай едва не заскрежетал зубами при мысли, что Сесиль уже настолько сблизилась с самодовольным красивым французом, что называет его по имени, но мысленно приказал себе: