Светке на участок — это то, что весна в этом году определенно пришла раньше, чем в прошлом. А также то, что Марина приехала раньше нас — ее машина уже стояла возле гаража.
Потом на нас… вернее, на моего ангела налетел Олежка.
— Где Тоса? — требовательно завопил он, вцепившись ему в ногу.
Я кивнула вышедшим вслед за ним из дома взрослым и вдруг поймала себя на том, что как-то иначе присматриваюсь к Олежкиному поведению.
— Он еще не научился… кораблики запускать, — находчиво ответил ему мой ангел, бросив на Марину косой взгляд.
Ну, началось!
Услышав волшебное слово, Олежка просиял.
— Посли, — провозгласил он, повелительно ткнув пальцем в сторону уже наполненного водой надувного бассейна.
— После обеда, — безапелляционно заявила Светка.
— Я — капитан, я лутсе знаю, — не менее решительно ответил ей мальчик.
— А ну прекрати пререкаться со мной! — рявкнула вдруг Светка.
Я только глазами захлопала — что это на нее сегодня нашло? Она же всегда умела лучше всех с сыном общий язык находить! Да и он сегодня какой-то… колючий. Это что — уже проблемы отцов и детей начались? Господи, а как с ними-то справляться? Я стала еще внимательнее прислушиваться к перепалке.
— Не буду! — вовсю уже ощетинился Олежка.
— Олег, сейчас получишь! — вмешался Сергей, но как-то нерешительно — роль последней инстанции в споре была ему явно непривычна.
— Сам получис! — крикнул Олежка, побагровев и сжав руки в кулачки.
Я и вовсе обомлела — да что происходит-то? Куда подевался наш весело журчащий фонтанчик и откуда взялся этот злющий чертенок?
— Олег… — подал вдруг голос мой ангел, до сих пор молчаливо переводящий взгляд с мальчика на его родителей. — Ты — капитан?
— Капитан! — запальчиво подтвердил Олежка, еще решительнее выставив вперед подбородок.
— И я — капитан, — спокойно продолжил мой ангел. — А папа с мамой — адмирал и контр-адмирал.
Светка с Сергеем растерянно переглянулись, явно пытаясь понять, кого из них только что главнее сделали. Олежка озадаченно нахмурился, вслушиваясь в незнакомые слова.
— Это кто? — спросил он, наконец, подозрительно глядя на моего ангела.
— Это те, которые назначают место сражения, — ответил ему тот, — а капитаны, как мы с тобой, потом его там ведут. А если адмирал спустит сейчас там, — он махнул в сторону бассейна, — воду, что мы с тобой делать будем?
— Мы ее сами нальем! — с восторгом нашел выход мальчик. В голосе его впервые прозвучал интерес.
— Тогда мы с тобой станем адмиралами, а не капитанами, — сокрушенно покачал головой мой ангел, — и не сможем сражение вести.
Олежка задумался, с опаской поглядывая на мать.
— Я больсе не буду, — буркнул он, наконец.
— Иди руки мыть, — с облегчением сказала она сыну.
Как только он скрылся в доме, она с шумом перевела дух.
— Спасибо тебе, Анатолий, — с чувством обратилась она к моему ангелу. — Он в последнее время что-то совсем от рук отбился. Если упрется — все, хоть кол на голове теши.
— Света, если ребенок заупрямился, его удивить нужно, чтобы он забыл, на чем настаивал, — произнес мой ангел таким уверенно-снисходительным тоном, что у меня просто зубы заныли. Если он однажды и меня вот так поучать начнет…
— А вот это — отличная мысль! — вступила, наконец, в разговор Марина. — За нее мы первый тост и поднимем. Ты ведь уже вино пьешь — совсем чуть-чуть? — нежно поинтересовалась она.
Мой ангел тут же напрягся и метнул в нее первым убийственным взглядом. Ну, это еще ничего: если они вот поделятся: ей — ядовитые реплики, ему — зрительные залпы, тогда хоть какой-то паритет соблюдаться будет, и можно надеяться, что дальше дело не пойдет.
Как и следовало ожидать, застолье началось с поздравлений нам с ангелом. Поздравлений и пожеланий. Многословных и сулящих, особенно со стороны Светки с Сергеем, в самом скором будущем бездонный источник невероятной радости. Поглядывая время от времени на Олежку, я мучительно размышляла, через сколько лет мы с удивлением обнаружим, что у этого источника дно все-таки имеется.
Затем, как водится, разговор зашел о работе.
— Татьяна, я тебе одно скажу… — решительно заявила Светка. — Марина, если ты сейчас хоть слово скажешь…! — Марина с невинным видом замахала перед собой руками. — Уйдешь в декрет — не забрасывай язык! Ты себе даже представить не можешь, как трудно потом на работу возвращаться.
— Ты, что, все забыла? — с ужасом спросила ее я.
— Ну, все — не все… — Она досадливо качнула головой. — Но прилично. И если бы только это! Как выяснилось, — покосилась она на мужа, — технический прогресс все эти три года на месте, за компанию со мной, не стоял. Вот Анатолий у тебя — молодец, он сам сторонник того, чтобы человек свои способности в землю не зарывал.
Сергей возмущенно закашлялся.
Я скрипнула зубами — если вместо «человек» поставить «Татьяна», тогда перед «зарывал» нужно «не» убирать.
Мой ангел чуть наклонил в знак признательности голову.
Марина насмешливо отсалютовала ему бокалом.
— Спасибо, Света, — душевно ответил ей мой ангел, — но я также считаю, что человек не должен распылять эти свои способности. Если он берется за несколько дел сразу, да еще и неумело, — добавил он, настолько нарочито не глядя на Марину, что лучше бы прямо к ней обращался, — ничего хорошего у него не выйдет.
Так, понятно — поменялись ролями: он язвит, она глазами стреляет.
— И здесь я с тобой абсолютно согласен! — с энтузиазмом подхватил Сергей.
— А мне кажется, — не сдержалась и я, — что если этому человеку в некоторых делах помогать, то все у него замечательно получится!
— Вот именно, — тут же поддержала меня Светка, — у каждого своя работа, но есть и общие дела. И нечего к ним относиться по принципу: права одному, а обязанности — другому.
— Это когда я так говорил? — взвился Сергей.
— Да я же не об этом, — досадливо поморщился мой ангел. — Я двумя руками за взаимопомощь, но только до, а не после. А то бывает, что человек в одиночку такого наворотит, что потом уже не помогать ему приходится, а ошибки его исправлять. Иногда и всем миром, — добавил он, попытавшись захватить стратегическое преимущество — сопроводив свои слова проникновенным взглядом, чуть задержавшимся на упорно молчащей Марине.
Она, естественно, не осталась в долгу.
— Ребята, хватит воду в ступе толочь, — решительно заявила она, вставая. — Говорить о помощи мы до бесконечности готовы — давайте перерыв сделаем. Пойдем, пройдемся, оглянемся вокруг — может, и сделать что-то удастся. Да и еда заодно утрясется. Давай, давай, Анатолий, поднимайся — ты первый за помощь делом голосовал! — Глянув в упор на моего ангела,