Читать интересную книгу Лучшие истории о невероятных преступлениях - Эллери Куин

сонно пробормотала она.

– Вы часто спрашивали, как полицейские отличают самоубийство от убийства. Ну, я нахожусь на месте типичного самоубийства, типичного во всем, кроме одной детали, хотя она и не имеет особого значения. Не желаете взглянуть? Если поторопитесь, успеете увидеть тело до того, как его отправят в морг.

– Я приду, – ответила учительница. – Но спешить не буду, даже если не застану ваш экспонат.

Пусть и неспешно, но она успела подняться на десятый этаж и войти в офис Артура Риза, музыкального издателя, до того, как прибыли санитары. Ее вытянутое лицо, вызывавшее ассоциации с породистой лошадью, исказила гримаска, когда инспектор показал ей сломанный замо́к гостевой комнаты и то, что в ней находилось.

– Уборщицы пришли в полночь и увидели, что дверь заперта. Они заставили ночного сторожа взломать ее, так как дверь невозможно запереть снаружи, и они подумали, что кому-то внутри стало плохо. И вот что обнаружили. Судмедэксперт долго находился на Лонг-Айленде из-за бандитской перестрелки и сумел добраться сюда лишь пару часов назад, но он нашел следы цианистого калия у нее во рту. И заявил, что вскрытие это подтвердит.

Мисс Уайтерс кивнула.

– Она совсем… юная, – сказала она.

– Была, – отозвался Пайпер. – Мы проверили. Она сбежала из средней школы Олбани, чтобы прославиться как автор песен, так что она даже моложе, чем кажется. Пробыла в Нью-Йорке пять месяцев и не получила ничего, кроме отказов. Вчера днем она получила еще один, подождала, пока все уйдут, и покончила с собой. И оставила на пианино предсмертную записку. – Инспектор передал Хильдегард коричневый конверт. – Написала ее на конверте, в котором лежала ее отвергнутая рукопись. Обратите внимание, какой твердый и уверенный почерк почти до последнего слова.

Мисс Уайтерс отметила. Она наклонилась и прищурилась, читая зарифмованную записку:

«Прощай, прощай. Моя слеза —

Это долгое и последнее “прощай”.

Прощай, Бродвей, и прощайте, огни.

Прощайте, одинокие ночи и грустные дни.

Я одна была и ждала,

Чтобы спеть напоследок “Прощай”»…

Хильдегард перечитала еще раз.

– Она не подписала записку, – продолжил Пайпер, – но это точно ее почерк. Тем же почерком написана рукопись в конверте, а также письмо в сумочке, которое она собиралась отправить по почте.

– Письмо? – Мисс Уайтерс вернула конверт.

Однако письмо ее разочаровало. Это была короткая записка в «Метрополитен-Гэс» с обещанием, что вскоре просроченный счет будет оплачен, и с подписью «Марджери Торенс».

Мисс Уайтерс вернула письмо, взяла крошечную сумочку, принадлежавшую девушке, и осмотрела ее содержимое.

– Вижу, у нее была миниатюрная авторучка, – заметила она. – Она тоже пишет. Интересно, почему Марджери использовала карандаш?

– Ну, взяла то, что ближе находилось. – Пайпер протянул ей длинный желтый карандаш, лежавший на полу. Учительница долго его разглядывала.

– Типичная картина самоубийства, – продолжил он. – Есть только одно маленькое несоответствие, но оно не имеет значения.

Мисс Уайтерс захотела узнать, что именно.

– Вот что, – ответил инспектор. – Мы знаем время, когда она умерла, потому что в предсмертной агонии она разбила свои наручные часы. Это было без пяти минут шесть. Но в этот час уже довольно темно, и я впервые слышу о суициде, совершенном в темноте. Обычно самоубийцам нужен свет.

– Возможно, она умерла раньше, а часы спешили? Или остановились уже после ее смерти?

Инспектор покачал головой.

– Часы слишком разбиты, чтобы работать после того, как она упала, – объяснил он. – Механизм сломан. И она, вероятно, умерла уже после наступления темноты, потому что в офисе примерно до пяти тридцати кто-то находился. Я говорю вам…

Его прервал сержант в мешковатой синей форме:

– Инспектор, только что пришел Риз. Я передал ему ваши слова, что он должен подождать в своем кабинете.

– Правильно! – Оскар Пайпер повернулся к мисс Уайтерс. – Риз – хозяин этого заведения, и он расскажет нам о девушке. Пойдемте!

Мисс Уайтерс последовала за инспектором в приемную и через дверь с табличкой «Артур Риз, личный кабинет». Пайпер представил ее как свою стенографистку.

– Что здесь случилось? – взволнованно спросил Риз. Он немного запыхался. – Я пришел, как только услышал. Это…

– Это может случиться где угодно, – пробормотала Уайтерс себе под нос.

– Бедная маленькая Марджи! – воскликнул Риз, сидя за своим столом.

– Марджи? – уточнила Уайтерс, «включая детектива». – Значит, вы хорошо ее знали?

– Разумеется! – Он, казалось, был откровенен. – Она изводила меня несколько месяцев, потому что у меня репутация человека, который иногда публикует песни начинающих авторов. Но что я мог сделать? Амбиций у нее было больше, чем способностей…

– Значит, вы не общались с ней близко?

Риз покачал головой:

– Естественно, я проявлял к ней дружеский интерес, однако любой в моем офисе скажет вам, что я не завожу дружбу с потенциальными авторами песен. Это слишком усложнило бы дело. Кто-то всегда пытается воспользоваться дружбой.

– Когда вы в последний раз видели Торенс? – вмешался Пайпер.

Риз повернулся и посмотрел в окно.

– Боюсь, – сказал он, – я был последним, кто видел ее живой. Если бы я только знал…

– Расскажите все сначала, – попросил Пайпер.

– Несколько недель назад Марджи Торенс принесла мне рукопись песни «Милая Теннесси». Это была ее пятая или шестая попытка, но это была паршивая… прошу прощения, бездарная песня. Я не мог ее опубликовать. Когда Марджи явилась вчера вечером, мне пришлось ей это сообщить. Я постарался сделать это как можно мягче, но все равно она выглядела расстроенной. Я должен был ее оставить, поскольку спешил на встречу, назначенную на пять тридцать с Ларри Фоули, певцом на радио. В общем, я видел ее в последний раз в гостевой комнате, где она умерла, примерно в пять тридцать или немного раньше.

Мисс Уайтерс что-то прошептала инспектору.

– О, – произнес он, – а как вы узнали, что Торенс умерла в гостевой комнате?

– Я этого не знал, – спокойно ответил Риз. – Я предположил. Потому что около взломанной двери той комнаты дежурит полицейский. В любом случае из-за дождя я на несколько минут опоздал на встречу, но увиделся с Фоули примерно в семнадцать сорок. Он, как и пятьдесят других посетителей бара, может подтвердить это.

Пайпер кивнул и достал из кармана блестящую вещицу.

– Вы можете опознать это, мистер Риз?

Тот посмотрел на часики.

– Навскидку я бы сказал, что это часы Марджи. Но точно не знаю…

– Вам неизвестно, показывали ли они верное время?

Риз задумался.

– Конечно, тоже точно не скажу. Но обычно Марджи приходила вовремя, если это что-нибудь значит. Когда она позвонила вчера утром, я ответил, что мне будет удобно встретиться с ней без четверти пять, и точно в назначенный час она появилась. Я был занят, и