Читать интересную книгу Лучшие истории о невероятных преступлениях - Эллери Куин

зевнул и сделал вялую попытку убедить Тарранта лечь в постель, однако было понятно, что он этого не сделает.

Тогда я сказал:

– Спокойной ночи, Хидо. Я ни на что не буду годен, пока немного не посплю… Доброй ночи, Таррант!

Я оставил его расхаживать по комнате; на его лице читалась озабоченность.

Казалось, не прошло и десяти секунд после того, как моя голова коснулась подушки, как я почувствовал, что кто-то трясет меня за плечо. И сквозь сон расслышал голос Хидо с его характерным «шипящим» акцентом:

– Мистер Таррант только что вернулся из пентхауса. Он взволнован. Может, вы встанете?

Когда я перевернулся и встряхнулся, чтобы сбросить остатки сна, то заметил, что мои наручные часы показывают шесть тридцать.

Я накинул на себя какую-то одежду и направился в гостиную. Там с мрачным видом стоял Таррант, прижимая к уху телефонную трубку. Выяснилось, он уже некоторое время пытался связаться с инспектором Пиком. В конце концов, примерно через минуту после моего появления, ему это удалось.

– Алло, Пик? Инспектор Пик? Это Таррант. Скольких человек вы оставили охранять пентхаус этой ночью? Что, только одного? Но я же просил выделить двоих. Черт возьми, я не делаю подобные заявления просто так! Ладно, теперь нет смысла спорить. Вам лучше приехать сюда, и как можно скорее… Это все, что я могу сейчас сказать. – Он гневно отшвырнул трубку.

Никогда прежде я не видел Тарранта таким расстроенным; он беспокоился о чем-то – или чего-то опасался. Таррант быстро шагал по гостиной, бормоча себе под нос:

– Вот ведь глупые… все должно было сочетаться… а иначе…

На сей раз у меня хватило выдержки оставить свои вопросы пока при себе. К счастью, мне не пришлось долго ждать. Едва Хидо успел сварить кофе, как в дверь позвонил Пик. Он шагнул в гостиную, однако его улыбка и слова свидетельствовали о том, что он считал тревогу ложной.

– Ну, мистер Таррант, из-за чего переполох? – поинтересовался инспектор.

– Ваш человек ушел! – бросил Таррант. – Исчез. Как вам это нравится?

– Патрульный на страже? – спросил Пик.

– Единственный патрульный, кого вы оставили.

Пик взял телефон и позвонил в управление. После несколько коротких слов он повернулся к нам с выражением еще большего недоверия.

– Вы, вероятно, ошибаетесь, сэр, – заявил он. – От Вебера не поступало никаких донесений. А он не покинул бы пост без предупреждения.

– Давайте пойдем и посмотрим, – предложил Таррант.

Когда мы добрались до террасы на крыше здания, патрульного там действительно не оказалось. Мы вошли в пентхаус и включили свет, и Пик сам обыскал помещение. Пока Таррант наблюдал за происходящим в мрачном молчании, я приблизился к северному окну студии, серому при утреннем свете, и поискал в полу дырку от гвоздя, о которой он упоминал. Вот оно, небольшое отверстие глубиной около дюйма в одной из деревянных досок. Все выглядело точно так, как описал нам Таррант пару часов назад. Я вернулся к Тарранту и как раз успел увидеть, как из проема в полу туалета появился Пик, пыльный и озадаченный.

– Моего человека здесь точно нет, – признал он. – Не понимаю, в чем дело. Это серьезное нарушение дисциплины.

– Черт возьми! – резко произнес Таррант, заговорив впервые с тех пор, как мы появились в пентхаусе. – Это серьезное нарушение интеллекта, а не дисциплины.

– Я передам приказ о немедленном задержании патрульного Вебера. – Пик вошел в спальню и шагнул к телефону.

– Не надо. Я уже поговорил с ночным администратором в вестибюле дома на первом этаже. Он сообщил, что полицейский покинул это здание в спешке около половины четвертого утра. Если вы отправите местного участкового проверить круглосуточные закусочные вдоль Лексингтон-авеню, то сделаете первый шаг по оставленному им следу… Может, теперь-то вы последуете моему совету, хотя уже слишком поздно.

Пик так и поступил, отдав соответствующий приказ по телефону, но его недоумение ничуть не исчезло. Как, впрочем, и мое. Положив трубку на место, он сказал:

– Ладно. Однако это какая-то бессмыслица. Почему он покинул свой пост без разрешения? И зачем ему идти в закусочную?

– Потому что он был голоден.

– Но… Здесь уже был сумасшедший убийца. И теперь вот Вебер, самый обычный полицейский, насколько я могу судить. Это место лишает людей разума?

– Да и вы поступили не слишком разумно. Или вы говорили о чем-то другом?

Пик пропустил его замечание мимо ушей.

– Все тут, – медленно проговорил он, – выглядит точно так же, как и вчера вечером. Если не считать исчезновения Вебера.

– И это? – Таррант подвел нас ко входу в студию и указал вниз. Теперь свет был достаточно ярким, чтобы мы разглядели брызги крови на одной из ступенек перед дверью. – Этой крови не было, когда мы уходили. Я явился сюда около пяти тридцати, как только понял кое-что, – продолжил он с горечью. – Конечно, я опоздал… Проклятие, давайте покончим с этим фарсом. Я покажу вам еще несколько вещей, изменившихся за ночь.

Мы снова последовали за ним в студию, когда Таррант подошел к мольберту с непристойной картиной, стоявшему напротив входа. Он указал на гвоздь, торчавший из холста.

– Не знаю, насколько внимательно вчера вы рассмотрели дырку, проделанную в этой картине гвоздем. Но сейчас она немного шире, и края более потертые. В общем, гвоздь вытащили и снова вставили.

Я обернулся и увидел, что Глиб, каким-то образом узнавший про возникшее здесь оживление, вошел в пентхаус и теперь стоял позади нас. Таррант отметил его присутствие кивком. Ощутив наше напряжение, управляющий не стал задавать вопросов.

– И вот, – продолжил Таррант, указывая на пол, – может, все высохло, но, когда я зашел сюда ранним утром, от входной двери до северного окна тянулись влажные следы. Вы обнаружите, что это были следы крови, которую вытирали мокрой тряпкой.

Он повернулся к картине и вынул гвоздь, вздрогнув, словно это было нечто отвратительное. Потом шагнул к северному окну и жестом предложил нам встать по обе стороны от него. Таррант наклонился и вставил гвоздь в отверстие в доске так крепко, как только смог. Собрался с силами и дернул за гвоздь, вероятно намереваясь оттянуть доску в южную сторону, подальше от окна.

– Но вы же говорили, что эти доски нельзя поднять, – заметил я.

– Нельзя, – проворчал он. – Но их можно сдвинуть.

Благодаря его усилиям доска действительно сдвинулась. Ее конец показался из-под плинтуса около основания северной стены под окном и продвинулся на несколько футов. После этого Таррант схватил края соседних с ней досок и сдвинул их тоже. Отверстие было достаточно большим, чтобы протиснуться внутрь.

Но и это было еще не все. В этом отверстии