Читать интересную книгу Лучшие истории о невероятных преступлениях - Эллери Куин

ей пришлось подождать.

Инспектор хотел убрать часики обратно в конверт, но мисс Уайтерс жестом попросила его оставить их. И, хмуря брови, разглядывала часы, когда Пайпер задал свой последний вопрос:

– Итак, вы не знаете, были ли у мисс Торенс с кем-либо близкие отношения?

– Нет. Я даже не знаю, где мисс Торенс жила, за исключением того, что она приехала откуда-то из северной части штата, по-моему из Олбани. Одна из ее предыдущих песен называлась «Прогулка в Олбани».

Пайпер и музыкальный издатель медленно вышли из кабинета, когда два рослых санитара выносили носилки с телом Марджи через сломанную дверь. Мисс Уайтерс же задержалась в кабинете, чтобы изучить наручные часы, принадлежавшие Марджи Торенс. Они были дешевенькими, с модным квадратным циферблатом. Определить по ним время было уже довольно затруднительно. Хильдегард заметила, что минутная стрелка указывает на пять, а часовая – в противоположном от нее направлении.

Она спрятала часики и поспешила за инспектором.

После того как унесли тело Марджи Торенс, в офисе «Артур Риз и Ко.», казалось, немного оживились. Рыжеволосая мисс Келли вернулась к своему столу возле офиса Риза в платье со слишком глубоким, на взгляд мисс Уайтерс, декольте. Клерки и стенографистки снова заполнили просторную приемную, где-то начали очень громко играть на пианино, а мимо мисс Уайтерс промчался рассыльный со стопкой нот из типографии.

– Ну, пойдемте, – вдруг сказал инспектор ей на ухо.

Мисс Хильдегард Уайтерс чуть не подпрыгнула.

– Что?

– Пойдемте. Это дело ясно как божий день. Здесь нет работы для отдела по расследованию убийств.

– Конечно, – отозвалась мисс Уайтерс. Но ее мысли явно витали где-то далеко.

Инспектор давно уже научился прислушиваться к ее предположениям.

– Что-нибудь не так? Может, я что-то пропустил?

Хильдегард Уайтерс покачала головой:

– В том-то и беда. По-моему, я старею.

– Скажите, – спросила в тот же вечер мисс Уайтерс, – какие именно улики неопровержимо указывают на самоубийство?

– Во-первых, запертая изнутри дверь, – ответил инспектор. – Она обеспечивала уединение. Во-вторых, предсмертная записка, потому что это в человеческой природе – попытка сказать последнее слово. В-третьих, мотив – в данном случае тоска. В-четвертых, самоубийца должен быть эмоциональным, невротичным человеком. Попробуйте опровергнуть?

– Тут все прозрачно, как хрусталь, – ответила Хильдегард Уайтерс. – Ладно, допустим, девушка хочет умереть в темноте. Но почему она пишет предсмертную записку в темноте? И почему гнет карандаш?

– Но карандаш не погнулся!

– Вот именно! – воскликнула она.

Казалось, дело Торенс было закрыто. Инспектор Оскар Пайпер переключил внимание на более важные проблемы. Судмедэксперт Блум после вскрытия сообщил, что девушка наложила на себя руки, приняв смертельную дозу цианистого калия, полученного, возможно, в лаборатории колледжа или средней школы.

Мисс Хильдегард Уайтерс занималась своими обычными обязанностями в школе Джефферсона, но никак не могла выкинуть из головы мысль об этом случае. Она и сама удивлялась своему интересу. Наверное, самое очевидное объяснение и было правдивым. Хоть убей, она не могла придумать ничего другого, что соответствовало бы известным фактам.

И все же…

Во вторник, на четвертый день после смерти Марджи Торенс, мисс Уайтерс позвонила инспектору Пайперу, чтобы кое-что уточнить.

– Не могли бы вы спросить у Макса ван Доннена, как долго девушка могла прожить после принятия яда?

Но старый лабораторный эксперт-немец не исследовал ткани, сказал Пайпер. Доктор Блум подытожил результаты вскрытия: Марджи Торенс умерла мгновенной смертью. В ее жизненно важных органах присутствовал цианистый калий – один из самых быстрых из известных ядов.

– Она не могла принять яд, а затем написать записку? – спросила мисс Уайтерс.

– Это невозможно, – ответил инспектор. – Но что, во имя…

Мисс Уайтерс повесила трубку. И снова она наткнулась на каменную стену. Однако само обилие каменных стен свидетельствовало о том, что в данном деле что-то не так.

В этот же день мисс Уайтерс нанесла визит миссис Бленкинсоп – хозяйке пансиона, в котором жила Марджи Торенс. Хозяйка оказалась полной, невзрачной и отзывчивой.

– Я прочитала в газетах, что бедняжку отправят домой, к ее тете в Олбани, а ее одноклассников освободят от уроков, чтобы они могли принять участие в траурной церемонии, – сказала миссис Бленкинсоп. – Она была такой тихой, бедное дитя. Но, знаете, в тихом омуте…

Мисс Уайтерс кивнула.

– Могу ли я посмотреть ее комнату?

– Разумеется, – разрешила хозяйка. – Там все так, как она оставила, потому что квартплата была уплачена до конца апреля, а это еще неделя.

Она повела Хильдегард вверх по лестнице.

– Знаете, самое странное то, что она ушла и не позаботилась о своих питомцах. Можно было бы подумать…

– Питомцы?

Миссис Бленкинсоп распахнула дверь.

– Да. Прекрасная черепахового окраса кошка и птица. Вполне счастливая семья. Думаю, мисс Торенс было одиноко здесь, в городе, и она дарила им всю свою любовь. Я пою и кормлю их с тех пор, как услышала новости…

Она щелкнула толстыми пальцами, войдя в темную, почти пустую комнату, обставленную лишь самой необходимой мебелью. Это была одновременно и спальня, и гостиная с кухонькой в одном закутке и с туалетом в другом. Здесь находилось лишь одно большое окно с видом на крыши. Оглядев комнату, мисс Уайтерс поняла, что ее сердцевиной было взятое напрокат пианино, стоявшее около окна.

Миссис Бленкинсоп снова щелкнула пальцами, и поджарая, почти взрослая кошка поднялась на кровати и потянулась.

– Хорошая киска, – улыбнулась она.

Кошка не дала себя погладить и, едва убедившись, что никто из посетителей не принес еды, вернулась на свой пост на подушке. Ее большие янтарные глаза обратились к позолоченной клетке, висевшей над пианино и хорошо различимой на фоне окна. Внутри сидела маленькая желтая канарейка, она злобно смотрела на незваных гостей и бормотала: «Чип, чип».

– У меня нет указаний насчет ее, бедняжки, имущества, – вздохнула хозяйка. – Думаю, родные захотят, чтобы я упаковала те немногие вещи, что у нее были. Если кошка никому не нужна, я оставлю ее себе, потому что в подвале водятся мыши. Но не знаю, что делать с птицей, не люблю я этих глупых созданий. Наверное, дам объявление…

Она все говорила и говорила. Мисс Уайтерс внимательно ее слушала, но вскоре поняла, что хозяйка знает о Марджи Торенс даже меньше нее. Миссис Бленкинсоп утверждала, что у Марджи никогда не было посетителей-мужчин. А мисс Уайтерс желала сама все тут осмотреть, хотя знала, что полиция уже провела обычный обыск. Она уже размышляла, не пойти ли на старую уловку с обмороком и стаканом воды, но ее выручил дверной колокольчик внизу.

– Я скоро, – пообещала миссис Бленкинсоп и поспешила к двери.

Мисс Уайтерс принялась торопливо обыскивать ящики комода, маленький письменный стол, ноты на пианино… и