флорентийцев, заставить их отказаться от старого порядка и создать новый? Или там, прямо на площади, статуя разлетится вдребезги на глазах у толпы, тем самым возвестив о возвращении к власти Медичи? Как Бардо распорядился сведениями, полученными от нее? Беллина в который раз огляделась в поисках Герардо.
Вместе с Лизой, повинуясь людскому потоку, она обогнула собор, направляясь к воротам мастерских. Приделы и апсида Санта-Мария-дель-Фьоре уже были облицованы мраморными плитами бледно-розовых и бледно-зеленых оттенков, но фасад оставался неотделанным, являя взорам грубую каменную кладку. Беллина гадала, доживет ли она до того времени, когда строительство главного храма города будет завершено. Быть может, однажды он станет сказочно прекрасным.
Внезапно толпа вокруг Беллины заволновалась, людской поток вскипел лихорадочным предвкушением зрелища. Она вгляделась в лица вокруг. И вспомнила слова Бардо о том, что город кишит сторонниками Медичи. Быть может, прямо сейчас они вместе с римскими союзниками ждут у ворот города удобного момента возвестить о наступлении новой эры правления Медичи, о возвращении представителей этого рода к власти, которую они считают своей по праву рождения?
Беллина услышала лязг железных ворот у мастерских, толпа загалдела еще громче. Они с Лизой покрепче взялись за руки, медленно продвигаясь в толчее к воротам, у которых стояли, как стражи, мускулистые каменщики. Между прутьями решетки Беллина видела большой деревянный барак, построенный Микеланджело Буонарроти перед началом работы вокруг глыбы мрамора. Выглядело это все необычно – грубо сколоченная из досок конструкция с подъемной крышей, которую открывали с помощью рычага, чтобы свет проникал внутрь, была сооружена для защиты от досужих взглядов. Беллине казалось странным, что скульптор хотел скрыть свою работу от публики, тогда как мастер Леонардо позволял множеству людей глазеть на свои предварительные рисунки.
Внезапно деревянный барак окружила группа рабочих, и толпа за оградой притихла. Наконец из ночной темноты выступил сам ваятель. Беллина даже при тусклом освещении узнала Микеланджело Буонарроти – человека в поношенной, испачканной мраморной пылью одежде и вечно с немытыми волосами. Он был невысок и сутул, но всем своим обликом отчего-то внушал робость тем, кто его видел, хотя ему не было еще и тридцати.
Беллина видела, как скульптор достал длинный ключ из кармана и отпер железный висячий замок на двери деревянного барака. К стенам подступили каменщики с кувалдами. Они справились с задачей в два счета – доски рухнули, взметнув облако мраморной пыли в лунном сиянии. Люди у ворот ахнули, но Беллина ничего не могла разглядеть впереди – все тонуло в пыли и в ночных тенях.
Лиза вдруг отпустила ее руку, и людской поток подхватил Беллину, закружил в водовороте, куда-то понес.
* * *
В ночной темени рабочие медленно катили статую по городу прочь от соборных мастерских. Каменщики разломали притолоку и часть стены барака, чтобы можно было вытащить оттуда мраморного Давида. Теперь Беллина пыталась отыскать в сутолоке Лизу и Франческо. Она встала на крыльце лавки торговца тканями и оттуда смотрела, как трудятся рабочие – они смазывали жиром гладкие деревянные бревна, которых было не меньше двух дюжин, и перекатывали по ним статую, неутомимо перенося бревна из последних рядов в первые, а гвардейцы Синьории расчищали для них дорогу в толпе. Статуя была подвешена внутри хитроумной конструкции из дерева, похожей на те изобретения, чертежи которых Беллина видела на страницах альбомов мастера Леонардо, когда он приносил их в дом Лизы. Внутри огромной, сколоченной из досок клетки изваяние висело на деревянных блоках и веревках, которые скрипели на все лады под весом мрамора. По первой улице, с лавками башмачников, вся эта конструкция продвигалась настолько медленно, что Беллина подумала, – путешествие до Пьяцца-делла-Синьория может занять несколько дней. Несмотря на позднюю ночь, торговцы решили воспользоваться присутствием такого количества людей, чтобы подзаработать, и открыли запертые ставни своих заведений, а некоторые даже выставили на улицу лотки и прилавки с товаром в предрассветные часы. Один смекалистый ремесленник продавал рогатки для детворы, чтобы малышня потешилась, расстреливая мраморного великана мелкими камушками.
Когда рассвело, солнечные лучи внезапно хлынули из-за крытого черепицей купола собора, и толпа, окружавшая статую, подалась в стороны. Божественный свет залил беломраморного гиганта, так что даже гомон зевак на мгновение стих. Теперь в сиянии зари Беллине удалось отыскать взглядом Микеланджело Буонарроти, шагавшего рядом с деревянной конструкцией. Темные глаза ваятеля были устремлены на толпу впереди. С каждым своим шагом, с каждым продвижением колосса по бревнам Микеланджело все глубже вступал в сумятицу, в неистовство, в хаос. Его цепкий взор метался по высоким окнам зданий, окружающих площадь на пути статуи.
Внезапно Беллина почувствовала удар по затылку – в нее попал комок земли. Вокруг заахали и загалдели другие горожане – на толпу откуда-то посыпались горсти грязи и щебень; мелкие камушки забарабанили по мостовой. Народ шарахнулся в стороны, чуть не сбив ее с ног. Какая-то женщина впереди заверещала, и по мостовой гулко стукнул приличного размера камень. Беллина огляделась, и вовремя – успела увидеть группу юнцов, притаившихся за выступом стены здания. Один отряхивал руки; другой наклонился и, запустив пальцы в щель между разбитыми булыжниками на мостовой, выворачивал увесистый каменный осколок.
У Беллины перехватило дыхание. Она опять вспомнила о Герардо.
Часть 7
Это только начало
Анна
Монталь, Франция
1943 год
Задача была несложная – прогуляться по лесу, доставить записку в соответствии с указаниями Рене Юига и вернуться в замок.
Анна пощупала карман юбки, чтобы проверить, на месте ли сложенный листок бумаги. Отодвинула кружевную занавеску, бросила взгляд во двор – немецкие часовые со скучающим видом расхаживали туда-обратно, глядя себе под ноги и пиная гравий мысками сапог. Наконец она спустилась по лестнице в обветшалую, построенную столетия назад для прислуги прихожую, откуда можно было попасть в кухонные помещения. На смену морозному утру пришел тихий безветренный день, сейчас клонившийся к вечеру – вокруг замка царила тишина, ни одна голая ветка в лесу не шелохнулась. Нельзя было вызвать подозрений у немцев, и Анна, стоя на крыльце, мысленно убеждала сама себя, что прогулки по чудесным лесам Дордони – самое обычное дело в мире. Она бросила взгляд в сторону часовых, топтавшихся во дворе, и уверенно зашагала к опушке.
Посыпанная щебнем тропинка вывела ее на узкую подъездную дорогу. В воздухе пахло приближавшейся весной, и Анна отводила руками ветки, на которых из коры потихоньку пробивались пока еще крошечные зеленоватые почки. Ей уже начинало казаться, что война и оккупация обошли стороной эти земли, как вдруг раздалось знакомое ворчание двигателя с