но это ее расследование и… В общем, я согласен с Джо. Тебе стоит расспросить саму Сесиль о ее прошлом.
– Не беспокойся, как раз это я и собирался сделать. Так что за идея у тебя появилась?
– Благодаря тому что рассказала мне Джо, я полагаю, договор можно расторгнуть. Ведь Сесиль подписала его под давлением. Доказать это будет непросто и, скорее всего, наружу всплывет неприглядная правда, но на кону сотни тысяч фунтов. Гатри перестал использовать изобретение Сесиль несколько лет назад, но это не умаляет того факта, что компания заработала целое состояние на правительственных контрактах. Так что она имеет полное право получить причитающуюся ей долю.
Гай кивнул с мрачным выражением лица:
– Приходи к нам завтра, ты сможешь доходчивее объяснить ей юридические аспекты этого дела.
Глаза Эллиота заметно округлились.
– Завтра? Ты хочешь, чтобы я сказал ей о…
– Нет, я сам все расскажу ей сегодня же. Не сомневаюсь, что у нее возникнут вопросы.
Танец закончился, и Гай заметил, что Сесиль и Уитфилд о чем-то спорят. Не слишком горячо, хотя другие гости уже начали на них оборачиваться.
– Мне нужно идти, – пробормотал Гай и, не дожидаясь ответа Эллиота, последовал за парой через высокие двойные двери на террасу.
Поскольку на улице похолодало, Сесиль и Уитфилд были на террасе совсем одни.
Гай понял, что они ссорятся, но при его появлении замолчали.
– А, Сесиль, вот ты где. Марианна искала тебя, дорогая.
Раздражение, возникшее на лице Сесиль при виде Гая, сменилось беспокойством.
– О, что-то случилось?
– Она не сказала, но просила тебя поторопиться.
Повернувшись к Уитфилду, Сесиль произнесла:
– Мне жаль, но я должна…
– Конечно, ты должна идти. – Поймав ее за руку, он поцеловал тыльную сторону ее ладони, не сводя глаз с Гая. – Мы сможем закончить наш разговор позже, когда будет время.
Сесиль удивленно посмотрела на Уитфилда, но задерживаться не стала. Как только она скрылась в доме, барон повернулся к Гаю с самодовольной ухмылкой на красивом лице.
– Опять вы, Дарлингтон, прерываете нашу беседу и отсылаете Сесиль по какой-то дурацкой причине.
– Она выглядела не слишком опечаленной, покидая вас.
– Верно. Но она знает, что я не какой-то там ветреник и не сбегу, чтобы обручиться с другой женщиной.
Гаю очень хотелось знать, откуда у Уитфилда эта информация, и он с удовольствием выбил бы из него ответ, но сейчас не время и не место.
– Кажется, ей не слишком нравилось то, что вы ей говорили, Уитфилд. Это было ясно всем в танцевальном зале.
Глаза барона вспыхнули гневом, а лицо стало жестким и решительным.
– Вообще-то вас это совершенно не касается, но я предложил ей стать моей женой.
Гай, ошеломленный, промолчал, а потом посмотрел на молодого человека с невольным уважением.
– Не могу сказать, что желаю вам удачи, Уитфилд. Но вы определенно выросли в моих глазах. Пусть победит сильнейший.
Развернувшись на каблуках, Гай поспешил в дом. Ему необходимо было перехватить Сесиль до того, как она отыщет Марианну и спросит у нее…
– Ищешь меня? – раздался знакомый голос из небольшой ниши, мимо которой Гай как раз проходил.
Остановившись, он поймал на себе насмешливый взгляд Сесиль.
– Э-э… я хотел…
– Я знаю, что Марианна не просила меня прийти.
– Но ты тем не менее оставила Уитфилда на террасе?
– Я хотела отделаться от Натана, но не знала как, не привлекая лишнего внимания. Ты просто предоставил мне благовидный предлог.
Гай улыбнулся.
– Но я бы на твоем месте не очень-то гордилась способностью так нагло лгать.
– Нет-нет, мэм, ни в коем случае.
Сесиль фыркнула, а потом неловко переступила с ноги на ногу и поморщилась.
– Что такое?
– Ноги болят.
Голос Сесиль прозвучал так жалобно, что Гай усмехнулся:
– Хочешь где-нибудь посидеть?
– Который час?
– Начало третьего.
– Бал закончится ведь еще не скоро?
– Да. Уверен, веселье продлится часов до пяти-шести утра. Но нет необходимости оставаться до конца.
– И что ты предлагаешь?
– То, что хочешь ты.
– Нужно спросить у Блейд. – Она поморщилась. – Если, конечно, я смогу ее найти.
– О, совсем забыл. Она уехала с Эллиотом.
– Почему они не явились на ужин?
– Если верить Эллиоту, они играли в карты. Мне жаль любого, кто сядет с ним за один стол: ему всегда улыбается удача.
– Я играла в криббидж с Блейд, и она тоже никогда не проигрывала.
– Полагаю, тогда мы должны радоваться, что этих двоих никто не разыскивает с факелами и шпагами.
Рассмеявшись, Сесиль заглянула Гаю в глаза:
– Давай поедем домой.
– Прямо бальзам на душу, – улыбнулся Гай. – Не хочу ждать, пока подадут экипаж Сина. Пойду поищу наемный и сразу же вернусь.
– Я могу пойти с тобой.
– А как же ноги?
– Ничего, все в порядке.
– Давай улизнем через буфет: там есть боковая дверь, так что, возможно, нам удастся уйти незамеченными.
– Любимчик общества уходит с бала, не привлекая к себе внимания? Неслыханно! – усмехнулась Сесиль.
Начался очередной танец, и в буфете осталось всего несколько молодых повес.
Гай окинул их суровым взглядом, и они тут же удалились.
– Ну вот и славно. Теперь не будет ни одного свидетеля нашего гнусного преступления, коим является ранний отъезд. Давай поспешим, пока нас не начали искать.
Гай проводил Сесиль в гардеробную, а потом через холл, на удивление пустой, и когда они оказались на улице, спросил:
– Ну и как прошел твой первый бал, если не считать больных ног?
– Было чудесно. – Она немного помялась, но все же спросила: – А как он прошел для тебя, Гай? Только честно.
– Было странно и немного неловко. Одно я знаю наверняка: потеря собственности и титула показала, кто мой настоящий друг.
– Кто-то был с тобой груб?
– Груб? Нет, скорее… пренебрежителен. Но иного я и не ожидал. Некоторые были откровенно неприветливы, а кое-кто из школьных друзей, как выяснилось, хотел дружить с герцогом, а не с Гаем Дарлингтоном.
Когда они разместились в стареньком, но чистом экипаже, Гай вздохнул:
– Я рад, что все закончилось. Честно говоря, сам не знаю, как раньше выдерживал подобные мероприятия ночь за ночью.
– Ты считаешь, что выступать в роли мишени для метательницы ножей и чистить туалеты предпочтительнее?
Гай усмехнулся.
– Ну, пожалуй, чистка туалетов мне не по душе, а вот участвовать в ваших с Блейд выступлениях очень даже нравится. Проработав в цирке несколько недель, я перестал замечать громкие насмешки своих бывших приятелей. – Улыбка сошла с лица Гая, и он, подавшись вперед, протянул Сесиль руку. И она, немного помедлив, вложила в нее свою. – Не будет преувеличением сказать, что мне нравится жить с тобой под одной крышей и работать вместе с тобой на сцене.
В глазах у Сесиль защипало, и она испугалась, что не выдержит и расплачется. Слезы подступали к ее глазам весь вечер. Где-то в середине вальса с Натаном, который извинился за свое письмо, а потом начал к ней приставать, она вдруг осознала, что просто хочет оказаться дома с Гаем, что хочет перестать мучить и его, и себя, и лечь наконец с ним в постель, забыть о прошлом и смотреть лишь в будущее.
– Ты так