деловых отношениях, но сразу предупредила, что информацию личного характера разглашать не станет.
Сесиль ничего не сказала, и Гай, поморщившись, спросил:
– Я тебя расстроил? Блейд предупредила, что ты разозлишься, хотя и сообщила мне далеко не все.
– Нет, не злюсь, но не понимаю, как твое расследование может что-то изменить: я же поставила свою подпись под контрактом.
– А почему ты отдала ему все чертежи своей семьи? Это на тебя совсем непохоже.
– Мне пришлось подписать документы… Тогда другого выхода не было.
– Не понимаю.
Сесиль устремила на Гая исполненный муки взгляд.
– Это постыдная история, и я не рассказывала ее ни одной живой душе.
Гай взял ее руки в свои:
– Я не хочу силой вытягивать из тебя признание, но ты должна знать: если Бланшар заставил тебя подписать этот контракт с помощью угроз, то его можно расторгнуть. Вполне возможно, ты сможешь вернуть свои чертежи. Что же касается проданного патента, то тебе, вероятно, положена компенсация.
В глазах Сесиль вспыхнула надежда, но уже через мгновение сменилась отчаянием.
– Но для этого мне придется все рассказать?
– Да.
Она покачала головой:
– Я не смогу… Нет, это слишком стыдно.
– Иногда приходится делать то, что не хочется. Ты должна знать свои права.
Гай попытался скрыть разочарование. И дело было даже не в том, что Сесиль не настолько доверяла ему, чтобы все рассказать. Он досадовал, что Бланшару сойдет с рук кража десятков тысяч фунтов.
– Я не хочу ничего рассказывать судьям или каким-то чужим людям, – сказала Сесиль.
– Твое право.
Она вздохнула, и на ее лице отразились стыд и боль.
– Несмотря на то что мне отвратительно все это вспоминать, я все же хочу рассказать о том, что случилось со мной много лет назад, тебе.
Глава 25
Она понимала, что, если все ему расскажет, он узнает о ней самое худшее и никогда больше не посмотрит на нее как раньше. И все же он должен узнать правду, иначе так и будет настаивать на браке. Как только она расскажет о себе все, он, вероятно, бросит ее или оставит в положении любовницы.
– Сесиль?
Она оторвалась от своих грустных мыслей.
– Ты не обязана рассказывать мне все. Я буду рядом, какое бы решение ты ни приняла. – Гай невесело рассмеялся. – Должен признаться, мне не дает покоя мысль, что Бланшару сойдет с рук кража денег, но решать тебе. Я просто… словом, я просто хотел что-то для тебя сделать. Возможно, моя попытка выяснить что-то о твоем прошлом оказалась не лучшим…
– То, что ты мне рассказал, настоящий подарок.
Помолчав Сесиль начала свой рассказ.
– Ты уже знаешь, что Кертис – мой единственный родственник. Мы не совсем кузены – вернее, очень дальние кузены, – но отец поддерживал связь с ним и его отцом, поэтому семейные узы казались крепче, чем были на самом деле. Он старше меня на двенадцать лет, и когда я впервые его увидела, была просто восхищена своим красивым, обаятельным кузеном. Я осталась совсем одна, и он сразу же поселил меня в своем доме.
Сесиль не могла смотреть на Гая, продолжая рассказ.
– Он купил мне красивую одежду и обращался со мной как с дочерью. Кертис был женат, но его жена Марта… в общем, была не слишком доброжелательна. Тогда мне казалось, что это несправедливо, но, памятуя о том, что произошло после… – Сесиль пожала плечами. – У Марты были все основания меня ненавидеть. Сначала она была просто сдержанна и холодна, но когда я начала работать в мастерской Кертиса, стала открыто проявлять враждебность, и жить с ней в одном доме становилось совершенно невыносимо. Но мне некуда было идти. К тому времени как мне исполнилось шестнадцать, у Марты случилось два выкидыша. После второго она сильно заболела, и доктор посоветовал кузену поместить ее в санаторий в Бате, чтобы она могла полечиться на водах.
Сесиль поднесла бокал к губам, но обнаружила, что он пуст. Тогда Гай взял оба бокала и наполнил снова.
Сесиль воспользовалась этим моментом, чтобы собраться с духом и подготовиться к тому, в чем собиралась признаться. История эта выглядела весьма неприглядно.
Прежде чем продолжить, она взяла из рук Гая бокал и сделала большой глоток.
– Марта отсутствовала очень долго – два года – и за это время мы с Кертисом стали любовниками.
Сесиль оторвала взгляд от янтарной жидкости и подняла глаза на Гая. Он спокойно смотрел на нее, и в выражении его лица не было даже намека на брезгливость.
– Ты не осуждаешь меня?
Гай рассмеялся, но заметив, что Сесиль вздрогнула, пояснил:
– О, любимая! Я смеюсь не над тобой, а над твоим вопросом. Неужели ты в самом деле думаешь, что я стану презирать тебя, если сам не святой?
– Но ты мужчина…
– В этом отношении я не придерживаюсь двойных стандартов, – возразил Гай. – И уж точно не мне осуждать девушку, которая влюбилась. Сколько тебе было?
– Восемнадцать.
– Если кого-то и можно винить в случившемся, то только Бланшара, потому что это он поклялся перед Богом и людьми хранить верность своей жене.
От его слов ей стало немного легче, но Сесиль знала, что поступила плохо, и всегда будет испытывать стыд за свое поведение.
– Кертис утверждал, что любит меня и что его брак был всего лишь деловым союзом, лишенным каких бы то ни было нежных чувств. Отец Марты владел небольшой кузницей, и брак послужил объединению двух предприятий. Кертис говорил, что Марта терпеть его не может и не выносит его прикосновений. – Сесиль тяжело вздохнула. – Знаю, ты сочтешь меня наивной, но он пообещал подать прошение о разводе. Сказал, что готов выдержать публичный позор, если мы сможем быть вместе.
– Дай угадаю… – Взгляд Гая стал ледяным от едва сдерживаемого гнева. – Он просил подождать, пока ей станет лучше?
– Да. Как я могла не согласиться? Словом, мы решили, что дождемся ее выздоровления и возвращения домой.
Ситуация сложилась невыносимая, и Сесиль испытала ужасный стыд, когда Марта вернулась домой, слабая и совершенно больная.
– Я сказала Кертису, что мы не сможем… общаться, пока его жена в доме. – Сесиль горько усмехнулась. – Знаю, что этого было слишком мало да и сказано слишком поздно, но я попросту не могла заставить себя продолжать эти отношения, пока не получу доказательство, что он сдержит данное мне обещание. Должна признаться, к этому времени мои чувства к нему начали понемногу остывать. К сожалению, – Сесиль подняла глаза и поймала на себе обеспокоенный взгляд Гая, – я обнаружила, что беременна, так что мои шансы что-то изменить равнялись нулю.
– О господи! – пробормотал Гай.
Сесиль с силой сжала его пальцы, словно хотела поблагодарить за то, что не стремится ее осудить.
– Когда я сообщила об этом Кертису, меня ждал сюрприз.
– Его жена тоже забеременела, – догадался Гай.
– Да.
Гай поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь, потом прижал к своей щеке.
Этот жест воодушевил ее больше, чем любые слова. Гай не