ножом. Потому вы все такие и злые, что не верите друг другу и не умеете любить.
Такой приговор выносил Митя Босой, сидя за рулем своего новенького черного «Фокуса». Он был счастлив, счастлив, счастлив! Отважившись оторвать глаза от дороги, посмотрел направо, на Катю. За вечную полуулыбку он придумал ей прозвище Двуликий Янус. В глаза ее так ни разу не назвал: а вдруг обидится? Пусть и не замечена в знании мифологии, но все-таки дочь учительницы, хотя и младших классов. Вот и сейчас ей словно все время смешно, но Митя знает, что правая сторона ее лица невозмутимо спокойна. Янус с гордым прямым носиком и тугой блестящей косичкой.
В первый раз увидев в зеркале парикмахерской рядом со своим некрасивым, неправильным, худым лицом восхитительный светлый овал, он испугался презрительной, как ему тогда показалось, усмешки. Так и сидел в оцепенении, пока она что-то делала с его головой.
– Митя, почему ты так странно едешь?
– А что странного?
– Мог бы в левый ряд… А то мы так и к ночи не доедем. И все пропускаешь всех, пропускаешь. Они же даже не мигают.
– Я хочу, чтобы они прикоснулись к великому спокойствию моей души.
– Да они просто думают, что ты их боишься. И так оно и есть.
– И пусть думают. Ну ничего, вот сама сядешь за руль, тогда нам всем покажешь, где раки зимуют.
– Да уж не сомневайся.
На самом деле Катя, конечно, не считала его трусом. Митя был уверен. Она шутила.
– Но этих-то можно обогнать!
«Этих» обгонять особенно не хотелось. Допотопная «Волга», покрашенная краской, напоминающей ту масляную, что поблескивала на стенах советских кухонь и санузлов. Две седые неподвижные головы. Старик и старуха вместе напряженно ведут машину. У старухи платок на шее, волосы собраны в кренделек. Как стали в правом ряду, так и будут в нем ехать до самой дачи, если только маршрут не потребует перестроения, к которому они вдвоем готовятся всю дорогу. А поменяют полосу километров за пять до поворота, вызывая проклятия всех, кто тащится вслед за ними.
– Катя, это мы с тобой в будущем.
– Не дай бог! Если только на «мерседесе».
– Нет, ты посмотри. Ведь так и надо – вдвоем против всех.
– Ну да, а на даче у них нужник с дыркой и стопочкой газетной бумаги.
Сразу за словами – ее рука на его плече, как знак: на самом деле она с ним заодно. Теперь можно обогнать стариков-союзников.
Они ехали, стояли, опять ехали и уже не разговаривали, потому что небо снова обрушило на землю водопад, показав, кто в мире хозяин. Оставалось вцепиться в руль и оцепенело и бездумно продвигаться вперед. Огородившись водой, как влюбленные душем.
Так, на ощупь, часа через полтора свернули с шоссе после бензоколонки и ползли, с трудом угадывая размытые ориентиры – спортивную базу, водокачку, – пока не добрались до последнего из них – неровного бетонного забора с колючей проволокой и камерами слежения наверху. Катя, посмотрев на бумажку, велела ехать вдоль него. Под колесами захрустел гравий, и тут театральным прожектором блеснуло солнце, подготавливая выход тем, кто ждал их в конце пути. Пока же дорога поднялась на пригорок и слева, в бетонном кольце, обнаружилось НЛО площадью в пару гектаров. По зеленейшей траве разбросаны красивейшие жилища инопланетян, отделенные друг от друга решетчатыми взглядопроницаемыми оградами. Гости из космоса не боялись друг друга и с удовольствием демонстрировали соседям ампирные колонны, витражные окна и кованые беседки. Был тут и пруд с белыми лебедями. Машина спустилась с пригорка, и глаза, ослепленные незнакомой жизнью, отдыхали, сместившись направо. Из-за разномастных глухих заборов, железных, деревянных и бетонных, показывали верхушки скромные летние избушки, европейские коттеджи и замки с башнями. Их объединяло одно. Каждый в одиночку защищался от всего и всех, включая того, кто рядом. Состояние, столь привычное, что грело душу.
Уперлись в тупик, который и был их целью. Автоматические ворота раскрылись, как занавес.
– Наконец-то! Мы так и думали – появится солнце, появятся и Босые.
Толстенькие Потаповы, Вадим и Инна, в спортивных костюмах, наверняка фирменных. Спросить потом Катю.
– Здра-а-авствуйте, здра-а-авствуйте!
Кудрявая, слишком радостная Кира. Одна! Странные штанишки по колено и черные колготы на кривоватых икрах, на которые как-то стыдно смотреть.
– Ну что, полюбовались на поселок небожителей? Представьте, они собираются горку срыть, чтобы их с дороги не было видно! Но вообще-то у них здорово. Прямо завидки берут.
Иннин камешек в сторону мужа.
– Дорогуша! И мы могли бы там быть. Ты же сама настояла, чтобы все в квартиру угрохать.
– А и верно. Зато квартира получилась… Ну, согласитесь. Песня, сказка!
Не дай бог, гости недооценят Потаповых! А квартира их и вправду… песня. Очень громкая и очень фальшивая. Кате бы шутка понравилась.
Первого же взгляда на дом достаточно, чтобы с облегчением убедиться: ужасно! Экскурсоводы Потаповы приглашают к восторгам. Ну да, два этажа, балкон. Но бледно-желтый сайдинг! Митя и Катя ненавидят сайдинг. Их дом был бы из кирпича или дерева.
– Скорее, скорее, опять капает! Покажите им участок.
И чего Кира суетится? Катина сослуживица и чуть ли ни подруга, почти полностью переключившаяся на Потаповых, изо всех сил делает вид, будто совсем не переживает, приехав без обещанного и никем не виденного кавалера.
Вадик великодушно проявил интерес к «форду»:
– Так вот оно, чудо американского конвейера! Очень даже неплохо. Единственно – через пять лет ты ее даже продать не сможешь.
– Ну, зачем же так строго? По сравнению с моим зайчиком-хюндайчиком… Хотя, конечно, куда нам с вашим красавцем тягаться, – и заступилась, и унизила Кира.
Как обрадовались Потаповы, как потянулись ласковыми взглядами к гаражу и проникли внутрь, к темно-синему «Альфа-Ромео»! Как можно покупать такую машину?! Да еще с ярко-красными кожаными сиденьями. За Катиной привычной полуулыбкой – только ему видимая родная усмешка.
Уже не капает, а льет, что не мешает толстячкам протащить гостей по чахлому газону, чтобы сообщить, что в первый год трава всегда такая, и показать, где появятся крытый гриль, клумба, прудик и даже мостик через прудик.
Мучительный осмотр дома. Задача: вообразить всю будущую роскошь, которую сейчас представляли темно-коричневые полы, показавшиеся Мите дощатыми. Вадик торжествовал: «На первом этаже – плитка. На втором – массив дуба! Одного рисунка и цвета! Ведь не отличить, да?» Остальное – зашпатлеванные стены, временные унитазы, на кухне электрическая плитка на пластмассовом столике, в гостиной икеевская плетеная мебель. Хлопотливо предупреждая сомнения гостей в величии хозяев, Потаповы демонстрировали уже закупленные штабеля кафеля, листали альбом с трехмерными изображениями