бы переполнили меня и без сомнения убили бы фактом своей нереальности. А так, начал писать и словно бы прожил, понимаешь? Сложно объяснить. Просто как-то попробовал написать одну историю, пока был в пути. Потом другую, и вот, сам не заметил, как уже не мог без них обходиться.
– Значит, приключения все же в твоей жизни были, – улыбнулась Тесса.
– Были, только не настоящие. Выдуманные мной же.
– Разве это важно?
– Теперь нет. Теперь все они уже часть меня.
– И именно поэтому они столь прекрасны. Ты переживал каждую из них, и потому ни одна из описанных там эмоций не была поддельной. Поверь, я музыкант, и чувствую фальшь. В твоих историях нет никакой фальши, я представила каждую из них так ярко, что с трудом могу поверить в их нереальность.
– Спасибо, мне очень приятно это слышать, – я смутился, наверное, даже больше, чем Тесса во время моей похвалы ее песен.
– Но Клиф, почему ты не попробовал издать их?
– Кому они нужны? – скривился я.
– Много кому. Таким же людям, как ты и твоя мать, например. Жителям очередного маленького городка в Волхарии, Хентии или Селении, неважно. Люди везде похожи, сам говоришь. Так сколько же еще может быть таких мальчишек, мечтающих о приключениях? Ты мог бы подарить им шанс покинуть свой скучный городок и отправиться путешествовать. И не только им одним. Думаешь, люди в больших городах живут интереснее? Думаешь, им не хочется отдалиться от своей рутины и окунуться с головой в увлекательные и красивые истории?
– Да брось ты. В мире есть немало писателей. Они знают свое дело.
– Ты мог бы стать одним из них. Поверь мне, тебя ждет успех. Нужно лишь попробовать, постараться. Ты мог бы писать, а не воровать.
После этих слов я взглянул в сторону отца. Его самого видно не было, проем к поводьям был занавешен плотной тканью, чтобы внутри сохранялось хоть какое-то тепло, столь необходимое нам в это время года. Однако, он без сомнения слышал все, о чем мы тут говорили. Я и не думал ничего от него скрывать, всегда с самого первого дня нашей встречи, я говорил ему всё прямо, как есть, никогда не боясь задеть его чувства. В конце концов, он заслужил такое отношение всей своей ложью. Но этот разговор, вот конкретно тот, который Тесса затеяла сейчас, я хотел бы скрыть от него, чего, конечно же, условия не позволяли.
– Пусть лучше они остаются только моими историями, – проговорил я, опуская глаза и не глядя на Тессу.
Она ощутила эту перемену во мне, и не стала возражать, а только сказала:
– Дело твое, Клиф. Прости, если влезла, куда не следует.
– Ничего такого, – тут же ответил я, остро ощущая, как стремительно связь между нами тает, и мы снова становимся чужими друг другу людьми, коими в общем-то и являлись. – Я рад, что тебе понравились мои истории.
Тесса лишь натянуто улыбнулась в ответ, и больше мы не сказали ни слова до самого Мистрейда. Так и сидели в повозке, размышляя каждый о своем. И не то, чтобы мне не хотелось снова начать разговор, хотелось, конечно, и попросить ее спеть еще одну или две своих баллады, пока у нас есть такая возможность, пока мы не прибыли в город, и Тесса не сошла, исчезнув из моей жизни навсегда. Но я не знал, что и как сказать, так и не нашел подходящей темы, чтобы прервать густое молчание.
Мы прибыли в Мистрейд ближе к полуночи. Позднее время отчетливо ощущалось за чертой города, где сразу после заката мир сковывал сон. Но в столице жизнь продолжалась, по улицам сновали люди, мчались кэбы, а ближе к центру, возвещая о своем присутствии громким звоном, разъезжали желто-красные паровые трамваи. Возле остановки одного из них мы и ссадили Тессу.
– Мне тут две станции до дома, – заверила она, когда я выразил свое беспокойство по поводу позднего часа и темноты городских улиц, – Не волнуйся. Через десять минут уже буду выслушивать негодования своего отца.
– Как скажешь, – уступил я и, кажется, не смог скрыть печаль от нашего расставания. – Желаю тебе успехов с твоими песнями. Они прекрасны.
– И тебе успехов в твоем… – Тесса осеклась на мгновение, но быстро нашлась. – в вашем деле. Была очень рада познакомиться с тобой, Клиф.
– И я тоже, – кивнул я с энтузиазмом, не зная, что делать и говорить дальше. Так сильно мне не хотелось отпускать ее, что сердце буквально сжималось в груди. Но что я мог сказать?
– А вот и мой трамвай, – Тесса указала на медленно ползущий по рельсам в нашу сторону вагончик, из передней части которого, из кабины машиниста, торчала вверх труба, исторгая в воздух клубы белесого пара.
– Ага, – только и ответил я, отчетливо ощущая, как мгновения ускользают от меня, и я никак не способен удержать их.
Тут Тесса подалась вперед, видимо, поняла, что я так ни на что и не смогу решиться, и проговорила полушепотом:
– Я живу на улице Цветочных Мастеров, в доме номер пять. Если ты когда-нибудь вдруг решишь, что воровская жизнь не по тебе, если захочешь поделиться своими прекрасными историями с этим миром, приходи, ладно? Я буду рада помочь.
Быстро поднявшись на мыски, Тесса поцеловала меня в щеку и бросилась бежать к трамваю, который уже добрался до остановки. Я наблюдал за тем, как она бежала, неся за спиной свою гитару, как запрыгнула на подножку трамвая и, перед тем как скрыться в нем, оглянулась, а увидев, что я все еще стою на мостовой, махнула мне рукой на прощание и улыбнулась. Улыбнулась так, как умела улыбаться только Тесса Мербэт. И пусть я действительно хотел покончить с воровской жизнью и желал бы поделиться своими историями с миром, именно стремление вновь увидеть ее улыбку привело меня к дверям дома номер пять на улице Цветочных Мастеров, спустя три дня после нашего расставания, с букетом луговых цветов в руке и надеждами в сердце.
Глава 16. Путь в Виолент
Мы с