Наконец Инконню удалось вонзить клинок в тугую плоть перед кольчужной манжетой, и ущелье содрогнулось от хриплого вопля. Меч великана звякнул о камень, шумно заплюхали красные кляксы. Воин перехватил ладонью обрубок руки, боязливо отшатнулся.
Инконню собрал остаток сил, и голова в шлеме слетела с могучих плеч, кувыркаясь, канула в реку, в воздухе, мелко дробясь, повисли жидкие рубины.
Ноги великана подогнулись, мост содрогнулся от падения. Инконню устало выдохнул, оперся о меч. Саднили старые раны, новые нестерпимо жгли, а левая рука онемела.
«И все-таки я победил!» – подумал с сатанинской гордостью.
Хелии ужасно хотелось броситься рыцарю на шею, но упрямо сидела в седле, поджав губы.
«Пусть поймет, что подобная дурость непозволительна. Еще подумает, что поступил правильно».
Вдруг послышался жуткий скрип, и фрейлина вскрикнула. Рыцарь устало поднял взор, замер.
Ворота дрожали, от скал отражался надсадный скрип. Меж оскаленными мордами драконов пролегла трещина, в разрыв плеснуло нежным золотистым светом. Створки раздвинулись, гремели спрятанные механизмы, от тряски моста в глазах рыцаря двоилось.
Ворота открылись. Серый вечер озарился шафранным сиянием, повеяло весной, слух усладили мелодичные трели певчих птиц.
Инконню поковылял к замку.
«Куда собрался этот болван?» – испугалась девушка.
– Сэр Инконню? – Дрожа от нехорошего предчувствия, она выехала на мост.
– Инконню, стойте!
Рыцарь, словно завороженный, ковылял вперед. Шафранное сияние озаряло его фигуру, и волосы вспыхнули бледным пламенем. Инконню миновал ворота, и створки дрогнули, шумно пошли друг другу навстречу.
Хелия, закусила губку, пришпорила свою кобылку, не выпуская из рук и поводья рыцарского коня. Копыта звонко процокали по мосту. Почуяв запах крови, кони влетели в узкую щель между створок.
Инконню очнулся, повел глазами под закрытыми веками. Обоняние ласкали нежные запахи цветов и воды. Перед глазами возник расписной купол потолка. Рыцарь оглядел мраморную беседку с интересом: стены оплетены плющом, в центре мозаичного пола каменный столик и четыре скамейки, по углам – мраморные лежанки, накрытые цветастыми одеялами.
Инконню встал с лежанки, тело полнила пьянящая легкость, в мышцах почувствовал здоровую упругость, какую последний раз помнил до выезда из Кэрлеона. Кожу ласкала ткань просторной рубашки и длинных штанов, босые ноги приятно холодили каменные плиты.
Вышел через ближний выход, преодолев три ступеньки, погрузил ноги по щиколотку в мягкую и теплую траву.
Рыцарь потрясенно рассматривал цветущий сад: сияло солнце, ломая лучи в чашах фонтана. Инконню приблизился к произведению искусства, с восторгом вгляделся в резьбу.
Деревья были в нежно-розовом цвету. Диковинных расцветок птицы переступали лапками на ветках, заливались звенящими трелями. Кусты роз источали дивные ароматы. Ухоженные дорожки были геометрически правильны.
Инконню бестолково кружил на месте, пытаясь понять – где? что? как?
Разболелась голова, рыцарь, опустив пальцы в чашу фонтана, плеснул прохладной волной на лоб. От сдержанного смешка резко повернулся.
Женщины со столь белой кожей он еще не встречал, прямо снежная королева. Волосы чернее ночи, серебряный венец, в середке огромный бриллиант. Карие глаза, прямой нос, вишневые губы, такие спелые, сочные… Сердце Инконню дрогнуло.
Изумительную фигуру женщины облегало красное платье с непостижимым разрезом: полные груди мягко покачивались в такт дыханию, белые, как вершины гор, упругие.
Незнакомка улыбнулась, и рыцарь заморгал, пал на одно колено.
– Выражаю восхищение вашей несравненной красотой, леди, – прошептал он восторженно. – Я сэр Инконню, ваш преданный почитатель и верный слуга.
Мягкий смех взвеселил сердце, на плечо опустилась точеная ладошка. Рыцарь встал, пожирая глазами прекрасное лицо.
– Рада видеть вас в замке, доблестный рыцарь, – сказала женщина волшебным голосом. – Знайте, дама Элейна склоняется перед вами в знак благодарности за спасение.
– Это я должен преклоняться! – воскликнул рыцарь горячо. – Постойте, вы сказали «спасение»?
Элейна царственно кивнула:
– Этот воин долгое время держал меня в плену, насмехаясь над всяким, кто пытался мне помочь.
Инконню с содроганием вспомнил головы на пиках.
– Но все печали развеяны, мой герой, – проворковала дама, отчего рыцаря пробрали сладкие мурашки. – Знайте, замок принадлежит вам, как и мое сердце.
Рыцарю показалось, что он растворяется в потоке солнечного света, нежного, ласкового. Однако неприятная мысль кольнула, разрушив сладкий морок.
– Где моя спутница? – спросил он.
По прекрасному лицу Элейны пробежала тень.
– Отдыхает неподалеку, – сказала дама сдержанно. – Успокойтесь, ей ничто не грозит.
Лицо Инконню разгладилось. С затаенной радостью он коснулся своих щек, пальцы скользнули по гладкой коже. Элейна рассмеялась:
– Я не могла не исцелить раны спасителя!
– Вы колдунья? – прошептал Инконню со смешанным чувством.
– Можно сказать и так, – пожала плечами дама. Взгляд рыцаря задержался в ложбинке меж белоснежных грудей.
Инконню смутился, но дама ободряюще кивнула, заметив его жадный взор.
– Благодарность моя не знает границ, леди Элейна, – пробормотал рыцарь, отводя глаза.
– Полноте, доблестный сэр, долгие годы заточения наконец кончились, благодаря вам я смогу теперь наслаждаться полнокровной жизнью. Хочется наградить вас соразмерно отважному поступку. Присядьте, я расскажу занимательную историю, думаю, вам будет интересно.
Инконню послушно сел на мягкую траву. Слева приятно журчал фонтан.
«Да хоть рецепт чечевичной похлебки, я готов слушать любые слова, произнесенные этим бесподобным голосом».
– Человеку, принадлежащему к воинскому братству, должно быть интересно услышать о случае с людским королем Артуром на охоте.
Инконню подобрался, жадно смотрел на ее губы, тонкий нос, тонул в бездонных озерах карих глаз.
– В погоне за прекрасным оленем король далеко оторвался от придворных, – нараспев заговорила Элейна. Инконню распахнул глаза, перед глазами возникла картина охоты.
– Артур метким выстрелом уложил животное, но не успел порадоваться хорошей добыче, как из-за деревьев вышел облаченный в броню воин.
– Ты посмел нарушить границы моего царства и охотиться на мою дичь, – сказал незнакомец. – Готовься уплатить за проступок жизнью.
– Артур вежливо спросил, как его зовут, – продолжала петь черноволосая колдунья. – «Сын Лета», – ответил воин. Король сказал, что немного чести убить безоружного, и предложил выкуп за жизнь. Сын Лета согласился: через год Артур должен был явиться сюда один, принеся ответ на загадку «Чего больше всего желает женщина?» или умереть.
Сын Лета исчез, а Артур, погруженный в думы, отправился к егерям, но на пути его возникла всадница: прекрасный конь, шелковые одежды, но уродливостью она превосходила пьяного боггарта. Толстая, красное лицо покрыто бородавками, кривые зубы торчат из-под губ, глаза полны желтого гноя.
Король вежливо с ней поздоровался.
«Верховный король – образец учтивости и галантности, – подумал Инконню с гордостью. – Какое счастье, что я принадлежу к воинскому братству, им основанному».
– Уродка назвалась дамой Рагнел и предложила купить ответ на загадку, ценой была женитьба на ней рыцаря Гевейна.
Один из лучших воинов короля, «солнце рыцарства», непревзойденный в мужестве, образец галантности, знаток этикета и – муж… уродливой старухи?
Артур отказал, Рагнел пожала плечами, пообещав на прощанье, что придет к нему, если согласие все-таки будет получено.
Артур в замешательстве вернулся в замок, умолчав о встрече с Сыном Лета. Время шло, король уже не сомневался, что придется расстаться с жизнью. На совете рыцарей он поведал о встрече в лесу. Рыцари удивленно перешептывались, недоумевая по поводу загадки. Гевейн же не раздумывая согласился жениться на Рагнел.