– Прекратить свару!
Лонфол сказал с грустью:
– Нашу обожаемую королеву, прекрасную и добрую, истязают в плену ублюдки колдуны. По слухам, ее тело подверглось изменению… – голос рыцаря прервался, Инконню удивленно смотрел на блестящие глаза рыцарей.
«Похоже, королева удивительная женщина», – подумал смятенно.
– Итак, – подытожил Чайльд, – завтра двинемся к замку. – Сэр Борс, достаточно шатров, походных мелочей?
– Вполне, сэр Чайльд. Имеется даже запас дров, кто знает, что подстерегает в лесах? А для святош захватили мягкие подстилки, может, так переживут тяготы пути?
– Верно, – усмехнулся Чайльд. – Сэр Инконню, крепитесь, вам предстоит вести последние силы Сноудона.
Юноша вздрогнул, заиграл желваками. Кивнув, сказал твердо:
– Я постараюсь не посрамить рыцарского звания.
– Что толку от стараний? – сказал язвительно Седрик. – Мы собираемся освободить королевство горсткой воинов! Для такого дела можно было бы прислать Ланселота или Эрека, а кого видим мы?
Чайльд сказал упреждающе:
– Седрик!
– Разве я не прав?
– Сэр Седрик, охолоните, – посоветовал Акколон. – Не дело цепляться к предводителю. Кем вы себя выставляете, ругая командира?
Взгляд Седрика заполыхал бешенством.
– А почему вы ставите его главным? Почему нас не ведет сэр Чайльд или вы, сэр Акколон? Лонфол? Рейнольд? Борс?
Рыцари зароптали, в комнате сгустилось напряжение. Инконню с ужасом ощутил неприязнь воинов королевства друг к другу. Сэр Чайльд поднял руку, и комната погрузилась в молчание, едва слышно трещали фитили, напряженное дыхание.
– Потому, сэр Седрик, – сказал Чайльд, – что я, как и остальные, бежал из замка моей доброй королевы.
Рыцари возмущенно загомонили.
– Да, – крикнул Чайльд, – бежал! И вы бежали, а после терпеливо ожидали возвращения Хелии с рыцарем Артура, в то время как колдуны спешно укреплялись, мучая каждый день нашу прекрасную королеву!
Инконню зябко повел плечами, по хребту скатилась холодная струйка.
Седрик пребывал в смятении недолго, при виде спокойного лица Инконню он шумно задышал, заскрежетал зубами:
– Это же неопытный юнец! Неужели вы доверите последних воинов мальчишке? Я на подобное безумие не согласен!
Комната взорвалась криками:
– Да-да, он слишком молод!
– Ничего не молод!
Возникла страшная угроза поножовщины.
– Неопытен? Юн? Что ж, любая отговорка хороша, если трусишь.
Седрик рванулся к нему, Беллеус и Гонтер схватили соратника за руки, с трудом оттащили.
Чайльд рыкнул страшным голосом:
– Пре-э-кра-а-тить!!
Рыцари вздрогнули. Седрик замер, судорожно хватая ртом воздух. Инконню стало грустно: доблестные рыцари оказались склочными мужиками, исходящими пеной оттого, что будут под началом юнца.
– Я прослежу, чтобы вы не встречались до завтрашнего утра, – сказал Чайльд хмуро. – Сэр Акколон, сэр Рейнольд, проводите сэра Инконню до покоев, а вы, сэр Борс, побеспокойтесь о Седрике.
Инконню безропотно подчинился, но Седрик не унимался:
– Ну, нет! Щенок назвал меня трусом! Я вызываю безродного…
– Молчи, безумный! – крикнул Чайльд.
– …на поединок!
В комнате повеяло ледяной стужей, на лицах суровых мужчин читалась растерянность. Седрик и сам испугался своих слов, но отступать было нельзя – засмеют, да и как уступить безродному щенку?
Инконню задохнулся от ярости, кровь отлила от щек.
– Безродный? – повторил он жутким голосом. – Мне известны имена моих родителей, – прошипел Инконню, сжимая рукоять меча до боли в пальцах. – Я скрываю имя до поры, пока не совершу деяние, достойное отца. А вы, сэр Седрик, еще будете валяться в грязи и униженно молить о прощении за гадкие слова. Вызов принят!
Чайльд свирепо оглядел склочников, Акколон положил ему руку на плечо, придержал. На Инконню рыцари поглядывали неодобрительно: хоть зачинщик Седрик, но он свой, а юнец – чужак.
– Чума на ваши головы! – простонал Чайльд.
Седрик вырвался из рук Беллеуса и Гонтера, одернул синий супервест:
– Прошу во двор!
– Седрик, одумайся! – вскричал Борс. – Мы ждали этого рыцаря не для того, чтобы его убить.
«Убить? Они не считают меня серьезным бойцом! Ну, я им покажу!»
Седрик повернулся к Инконню:
– Я просто вышибу дурь из твоей златовласой головенки. Может, подпорчу девичье личико, но марать меч не буду.
«Посмотрим».
Инконню, выходя из комнаты, шваркнул дверью. Вслед за ним двинулась толпа хмурых рыцарей.
Весть о схватке мигом облетела замок – жизнь на миг замерла, а затем коридоры содрогнулись от топота десятков ног: во внутренний двор поспешила челядь вперемешку с воинами, у всех глаза азартно горели.
Инконню пинком распахнул дверь во двор, ветер плеснул в лицо горстью мелкозернистого дождя.
Тренировавшиеся здесь воины спешно освобождали пространство для схватки: шлепались наземь деревянные мечи, пики, всадники слетали с седел, брошенные кони уныло топтали размокшую землю. Зеваки спешили занять места, откуда бойцы будут видны как на ладони.
– Проклятье, – сказал Чайльд. – Собрались, будто вороны на падаль. Вилланское любопытство!
– Господи, сэр Чайльд, что тут у вас происходит? – раздался сердитый голос Хелии.
Рыцари потупились, как мальчишки, застигнутые за шалостью.
Хелия выскочила во двор с криком:
– Сэр Инконню, что вы опять натворили? Вас можно хоть на миг оставить без присмотра?
Рыцарь слабо улыбнулся:
– Вероятно, нет.
– Что случилось? – спросила фрейлина требовательно.
Чайльд смешался под ее строгим взглядом:
– Э-э, леди Хелия, сэр Седрик вызвал сэра Инконню на поединок.
Девушка повернулась к юноше:
– Сэр Инконню, немедленно прекратите! Вы поклялись защитить королевство, а не задирать его последних защитников.
– Он назвал меня безродным, – молвил рыцарь глухо.
Хелия перевела взгляд на Седрика.
– Сэр, трудно совершить более гнусный и недостойный поступок. Немедленно извинитесь перед сэром Инконню, – потребовала фрейлина, Седрик вздрогнул. – Вы ногтя не стоите этого благородного рыцаря, преодолевшего такие опасности, какие вам не снились даже в детстве!
– Леди Хелия, – заскрежетал зубами Седрик, – мы очень рады вашему возвращению, но почему вы не привели с собой опытного рыцаря, за коим вас посылали? По-моему, безродный не стоит ногтя Дамаса.
Хелия побелела от гнева, приоткрыла рот, но Седрик, отвесив ей издевательский поклон, повернулся к Беллеусу, который принес ему щит и шлем.
Фрейлина топнула ножкой, резко повернувшись, бросила сердитый взгляд на Инконню, который уже принимал доспехи от Рейнольда. Облачился, скользнул рукой в петли щита, но от шлема отказался, отчего по двору прошел удивленный шепот.
– Прошу обойтись без убийства, – сказал Чайльд хмуро. В глазах седого рыцаря стояла невыносимая печаль, серебряные усы безвольно обвисли.
Седрик с глумливой ухмылкой посмотрел на противника, скрыл лицо забралом, ударил мечом в щит. Толпа приветственно заголосила. Инконню оглядел смеющиеся лица: стоят как на празднике, с нетерпением ждут лакомой схватки.
«И этих людей я должен спасать? Ради чего надрываться? Даже спасибо не скажут?»
– Наденьте шлем, сэр Инконню, – посоветовал Рейнольд.
Юноша не ответил.
Толпа замерла, предвкушая знатное зрелище. Инконню скользящим шагом оказался перед Седриком, клинок ударил в синий щит, от оглушительного грохота зрители вздрогнули. Мокрая земля глухо чавкнула под спиной Седрика.
Публика изумленно охнула. Седрик с трудом поднялся, ноги предательски дрожали. Чайльд крикнул:
– Довольно, сэр Инконню победил!
Толпа зашумела разочарованно.
Седрик с сердитым рыком зачавкал сапогами по земле. Инконню, небрежно отразив удар мечом, надавил щитом, пошатнув противника, затем клинки звонко скрестились. Юноша впечатал сапог в синий щит, и ноги Седрика разъехались. Раскинув для равновесия руки, он открыл торс, вызвав испуганные охи зрителей.