собравшиеся, по всей вероятности, никого видеть не хотели. Тамерлан вытащил из-за голенища нож и заколотил рукояткой.
— О, блядь настырная, выпить по-людски не даст! — заворчала кладовщица. — Ты что ль, Артемыч? — крикнула она, имея в виду самого безотказного, но активно спивающегося грузчика. Он частенько наведывался к ней поправиться.
Не получив ответа, женщина открыла дверь и увидела мрачный символ упадка «Свечи» — хромоногого уродца. Нож он уже убрал на место.
И тут случилось то, что рано или поздно должно было произойти — из сцементировавшегося под сводами ресторанных помещений облака страха в кладовщицу ударила молния. Она была не пламенной, кумачовой и зигзагообразной, как положено, а походила на прямой кусок холодной арматуры. Вместо логически ожидаемой реакции от удара — оглушения и падения, виртуальная молния до предела вздернула матрону.
— Ах, это ты, блядюга! — взвилась она. — Маугли хренов! Ну, что тебе, рожа? Яиц? А вот хер тебе, а не яйца! — Кладовщица изобразила неприличный жест.
Тамерлан не ответил.
— Молчишь, сволочь? А ну, мотай отсюдова, пидермонт!
Она схватила хромца за плечи, развернула, пинком отшвырнула к противоположной стене и хлопнула дверью. Мужчины, заглянувшие к даме на огонек, несмотря на изрядную подпитость, резко засобирались. Но в разошедшейся мегере, словно в алхимической реторте, страх переплавился в кураж. Она безапелляционным тоном потребовала продолжения застолья.
— Ну что, орлы, зассали? Мужики вы или подстилки? — риторически взвыла кладовщица.
Собутыльники помялись и согласились, что нет, пожалуй, не подстилки. Да и какие могут быть подстилки, когда на столе остаются недопитыми две трети бутылки? А к ним еще три больших банки пива, гора зеленого лука, куски вымоченной в пряном уксусе селедки, несколько отбивных и картошка фри. Аргументы почище всяких увещеваний. А этого Маугли уже давно надо поставить на место! Ишь, оборзел, по ночам шастает, расслабиться не дает!
Несколько позже окрыленная собственной храбростью женщина сидела на стуле с воинственно за-дравшейся до светло-розовых ажурных трусиков юбкой. Ни она сама, ни временно утратившие всякую сексуальную ориентацию собутыльники не обращали на сей факт никакого внимания, а, возможно, деликатничали. Кладовщица вовсю развивала основные тезисы личного видения национальной проблемы. Делала она это, очевидно, для поднятия упавшего мужского духа. Винные пары необычайно концентрировали мысли, и слушатели увлеченно запивали потрясающие их умы откровения. После каждой точной, как острие стилета, фразы они автоматически поддакивали и синхронно прихлебывали.
В самый разгар обличительной тирады, посвященной злонамеренным проискам черножопых, за дверью раздался слабый шорох. Его оставили без внимания. Жаркий монолог не утихал. Уровень «Столичной» в бутылке падал со скоростью выбросившегося с двенадцатого этажа самоубийцы. Закуска не поспевала. Открыли еще один пузырь. Но и ему не суждено было продержаться долго. И вот последние, тщательно вытрясенные капли, укрылись на донышках стаканов, но и они пробыли там недолго. Завхоз, известный склонностью к философским обобщениям, заглянул в стакан, увидел там почти сухое дно и промолвил:
— Я вам не дурак…
После чего замолчал в раздумчивой паузе.
— Ну, дурак ты или нет, не тебе судить, — поддержала ускользающее соображение дама, — а ты вот посмотри на наших хотя бы чурок, ведь они…
— Я вам не дурак, и понимаю — всю гадость нам никогда не перепить. Это… это даже аморально желать такое! — осилил сентенцию ветеран «Свечи». — Но добавить еще обязательно… надо. О-бя-за-тель-но…
— А нету, вот нету больше. С собой надо приносить. Сколько мне вас учить? — возразила кладовщица.
— На складе поди возьми…
— Ишь, чего! Там опечатано, — отрезала хранительница волшебного ключика, — и не буду я возиться. А пиво, что, кончилось?
— Все вышло, все… — печально сообщил завхоз.
— Ну что, мальчики? Тогда по домам. Собирайтесь.
Как ни грустно было, но настала пора расходиться. И тут сработала женская интуиция, которую, видно, окончательно не пропьешь. Кладовщица одернула юбку, замялась отчего-то и предложила мужчинам выйти первыми.
— Ненавижу всяких черных. А вдруг там этот Маугли хренов? Не хочу его видеть, до греха он меня доведет, — пояснила она.
Дородный завхоз в свою очередь уступил дорогу самому молодому — экспедитору Вове.
— Какой там Маугли на фиг! Да я на этого Маугли… — кривовато ухмыльнулся экспедитор, качнулся, ухватил за горлышко пустую бутылку и повернул ключ в замке.
Но дверь стал приоткрывать осторожно. Что и спасло его от неминуемой смерти, равно как и всех остальных. В щель напористо сунулась черная оскаленная морда. Вова уперся изо всех сил, препятствуя дальнейшему проникновению монстра, но ноги не выдержали, ослабли и подломились, экспедитор упал на колени и «ахнул» прямо в собачий нос пиво-водочно-луковым перегаром. Неожиданная химическая атака заставила Атрека брезгливо фыркнуть в ответ и рефлекторно отдернуть голову. И тотчас же члены компании, оставшиеся на своих двоих, отчаянно навалились на дверь. Пес заскребся и зарычал снаружи, но уже обрушился, звеня склянками, шкаф поперек входа, а на нем утвердились два стула и тяжелый портфель завхоза.
Отбив атаку, все почувствовали, каково приходится людям, только что прошедшим специальную процедуру в медицинском вытрезвителе. Было плохо: знобило, в желудках неприятно шевелилось что-то напоминающее копошение пробудившихся в весеннем болоте лягушек, в головах пульсировала боль внезапной трезвости. Всем троим срочно требовалась медицинская помощь. Кладовщица достала тщетно вымаливаемую недавно заначку. Молодой экспедитор завозился над ней, но быстро сдался. У завхоза руки ходили не меньше, однако, сказался опыт.
Воспользоваться внутренним телефоном никто с перепугу не догадался. Пятая поллитровка шла медленней предшественниц. Но она оказалась самой нужной.
Кладовщица уснула на диванчике, мужики устроились на полу. Когда кто-нибудь из них вздыхал, поворачивался во сне или всхрапывал, за дверью возникало сдержанное рычание.
* * *
На следующее утро шеф-повар ресторана «Свеча» едва не лишился своей драгоценной жизни. Мурлыкая веселенький мотивчик, он спустился вниз, намереваясь узнать, как делишки на складе. Открыл дверь и увидел в полутемном коридоре ворох из каких-то вещей, лежащий перед комнатой кладовщицы. Не успел он сделать несколько шагов, как неясная масса вскочила и, обретя контуры собаки, рванулась к нему. Привязанная к дверной ручке цепь не позволила алабаю разом настичь жертву. Второго броска ручка не выдержала, но шеф к тому времени уже запирал изнутри свой кабинет.
Он не забыл о средствах внутренней связи, и в ресторане наступила паника. Приехавшие на работу люди лихорадочно бросились прятаться. Ховались где только могли. Никто не соглашался отправиться на поиски Тамерлана. Несколько секунд ресторан напоминал терпящее бедствие судно, по которому бестолково мечется потерявший голову и отчаявшийся экипаж. Затем настала абсолютная тишина, как будто члены команды разобралась с доступными плавсредствами или их