Читать интересную книгу Как продать за $12 миллионов чучело акулы. Скандальная правда о современном искусстве и аукционных домах - Дональд Томпсон

Или представьте: коллекционер приходит к приятелю, пилит на стене Шелкографию Уорхола, ту, где изображена банка супа с надорванной этикеткой, и думает не «Так, приятель, у тебя отличный вкус», а «Так, приятель, похоже, У тебя полно денег». Оценивать произведения искусства значительно проще, если для этого не надо разбираться в истории искусства, а достаточно просто помнить последнюю газетную статью, посвященную аукционным ценам.

Художественные критики и кураторы тоже подвержен диктату цен. Дорогие произведения обретают смысл и значение отчасти именно потому, что дорого стоят. Критик пишут глубокомысленные очерки, разбирая по косточка работы Джеффа Кунса или Трейси Эмин — и естественно Дэмиена Херста, — но ни за что не признаются в том, что все эти работы имеют смысл только потому, что за них заплачено так много денег. Отчасти по этой же причине толпы людей выстраиваются в очередь, чтобы увидеть «Портрет Адели Блох-Бауэр» или скульптуры Херста. История современного искусства выглядела бы по-иному, если бы цены на аукционах оставались никому не известными и ни кто не кричал о заплаченных за картину Климта 135 миллионах долларов или о «Весенней колыбельной» Херста за 9,7 миллиона фунтов.

Художники обрели негативный взгляд на отношения между искусством и деньгами в середине XVIII века, когда аристократия и монархия перестали быть главными покровителями искусства. Сегодня художники возмущаются рыночной экономикой и тем, что люди покупают произведения искусства не столько ради их достоинств, сколько ради статуса, который они олицетворяют. К несчастью, мир современного искусства нуждается в притоке денежных средств. До тех пор пока государство не станет единственным покупателем произведений искусства, деньги на него должны давать дилеры, коллекционеры и спекулянты. Художникам приходится мириться с тем, что публика рассматривает искусство как выгодное вложение денег, а значительность того или иного произведения определяет по величине банковского счета владельца.

Правда ли, что рыночная экономика губит художественное разнообразие? На первый взгляд с книгами или музыкой этого не происходит. Стоит прогуляться по любому крупному магазину, торгующему книгами или музыкальными записями, и вы обнаружите там продукты, призванные удовлетворить сотни различных вкусов и пристрастий в музыке или литературе. Конечно, молодому художнику не легко будет сразу разместить свои произведения у Гагосяна или любого другого дилера, который требует от каждого претендента «послужной список», но существует немало способов привлечь коллекционеров на выставку в собственную студию. Если художник убежден, что способен стать законодателем моды, следуя собственным вкусам, он может сделать акулу, — и не исключено, что какой-нибудь Чарльз Саатчи воздаст ему по заслугам.

Если рыночная экономика не всегда вознаграждает по заслугам, может быть, правительство должно заполнить пустующую нишу и субсидировать талантливых художников? Те, кто изучает экономику культуры, согласны: обязательно должно, ведь искусство направлено вовне и создает ценности — в том числе экономические — для всех, не только (ля владельцев произведений. Художественные музеи привлекают туристов и помогают создать в городе благоприятную обстановку для инвестиций. Но возникает вопрос: кому следует платить и за что?

Экономисты и представители публики считают, что есть два момента в карьере художника, когда государственные субсидии имели бы смысл: вначале, в виде грантов на образование, стипендий и единовременных субсидий начинающим художникам; и позже, когда это уже зрелый, состоявшийся художник, в виде различных премий и государственных заказов. У большинства художников совершенно иная точка зрения; они считают, что редких подачек недостаточно, что гранты и субсидии должны поддерживать их все время — причем вне зависимости от того, принимает ли и ценит ли рынок их работы. Они утверждают, что рынок никогда не оценит по достоинству современное искусство, потому что покупатели обладают недостаточно тонким вкусом и не способны его понять. Крайняя позиция состоит в том, что государство должно выплачивать стипендию в размере прожиточного минимума всем, кто заявит, что хочет творить и заниматься искусством; это должна быть плата скорее за старание, чем за результат. Очень хорошо эти ожидания выразил Роберт Сторр. Когда его спросили: «Что мы можем ожидать от искусства в настоящий момент?» — он ответил: «А что искусство может ожидать от нас?»

Шутки шутками, но такой подход тоже был опробован на практике. Голландское правительство много лет субсидировало художников, приобретая у них работы. Цена определялась исходя из запросов художника и прожиточного минимума. Многие художники продавали свои произведения только правительству и никогда не выходили на рынок. Те, кто продавал работы и там, и там, получали от государства примерно втрое больше. Эта схема прекратила работать в 1987 году и породила долгие споры между художниками и дилерами по поводу цен. Дилеры жаловались, что художники отказываются принять тот факт, что рынок не хочет платить столько, сколько правительство. Позже, когда правительство продало кое-что из накопленного множества произведений, цена в среднем составила около одной пятой от первоначально уплаченной суммы.

И, несмотря на все субсидии, можете ли вы назвать хоть одного голландского художника 1980-х? Единственное имя, которое может прийти на ум, — это Марлен Дюма, но она-то как раз не в счет: она приехала в Нидерланды из Южной Африки и никогда не входила в систему субсидий.

Еще вопрос: если должны быть гранты, то кто будет выбирать достойных? Публика? Но люди искусства утверждают, что художественный вкус большинства людей неразвит. Избранная элита? Но разве политики могут похвастать лучшим вкусом, нежели остальная публика? Администраторы от искусства? Считается, что они будут поддерживать одних и тех же. Художественные критики, историки искусства, владельцы галерей и видные коллекционеры? Есть подозрение, что все они склонны поддерживать традиционное, потому что с появлением новых форм искусства область, в которой они могут чувствовать себя знатоками, уменьшается.

А если решать будет совет художников? Но тогда нужно точно определить, кто является художником, а кто нет.

Обязательно ли закончить престижную художественную школу, чтобы иметь право называться художником?

Вообще, мы довольно много знаем о связи между субсидиями и мотивациями. В психологической литературе эффект, известный как «скрытая цена поощрения», описан достаточно подробно. Теория гласит, что поощрение и без того мотивированного человека к выполнению задания на самом деле уменьшает его мотивацию. Предполагается, что вознаграждение за результат — к примеру, продажа картины — ведет к количественному росту выхода, а субсидирование, то есть вознаграждение за одни лишь усилия, может привести даже к его падению. Из этого следует, что правительственные гранты художникам могут, вместо того чтобы усилить творческое начало, ограничить его.

Правительства действительно субсидируют художников иначе, чем мебельщиков или ювелиров. Методы поддержки искусства, как правило, отражают не трезвый экономический расчет, а политическую целесообразность. В Великобритании, скажем, специальный Совет по искусству создал — посредством программы Own Art («Владей искусством» или «Приобретай искусство») — чудесный план для художников и галерей. Эта программа позволяет любой арт-галерее, которая участвует в программе и платит взносы, продавать произведения современного искусства ценой до 2 тысяч фунтов «бесплатно»: покупатель просто берет картину и уходит домой. Цена покупки покрывается беспроцентным займом совета; совет выступает и в качестве поручителя. Заем следует вернуть в течение десяти месяцев. Покупатель может также использовать этот заем в качестве первого взноса за более дорогое произведение искусства. Эта схема прекрасно действует и очень полезна для галерей, торгующих недорогими произведениями. В результате больше людей покупает работы художников — и кстати говоря, покупатели, которые пользуются схемой Own Art, почти никогда не торгуются о цене. Этой схемой пользуется и несколько мейнстримных галерей, но по большей части она работает в галереях попроще, с художниками, которым еще только предстоит обрести известность.

Интересно сравнить прямое финансирование современного искусства правительствами США и Франции. Французское министерство культуры выделяет в расчете на одного художника примерно в двадцать раз больше денег, чем Национальный фонд искусства в США. Читатель, возможно, помнит, что в списке двадцати пяти лучших современных художников французов не было. По оборотам нью-йоркский рынок современного искусства превосходит парижский примерно в одиннадцать раз. Французы сочли результаты настолько обескураживающими, что в 2006 году министерство сочло необходимым организовать в Париже выставку «Сила искусства», на которой были представлены работы 200 современных художников, получателей правительственных грантов. Посещаемость выставки оказалась намного ниже ожидаемой.